Смутная тень поднялась над пятачком выжженной травы у обочины дороги и медленно приняла очертания детского тела.
Дитя расы фей!
Глаза ребенка вспыхнули, а тело облачилось в простую домотканую рубашку, какие обычно носят девочки из бедных семей. В следующее мгновение дитя обрело длинные, ниже плеч, темно-каштановые волосы.
Малышка посмотрела по сторонам и, спотыкаясь, поковыляла к укрытию.
— Мама?
От этого жалобного крика у Арона перехватило дыхание. Он прижал одну руку ко лбу, а второй крепко сжал серебряный кинжал. Вот оно — то, о чем недавно говорил Стормбрейкер! Арон сейчас своими глазами наблюдал появление маны. На другой стороне Пелены вещи всегда предстают в своем истинном свете…
— Мама!
Внезапно Арон почувствовал, что его правую руку (ту, в которой он держал кинжал) сжала какая-то невидимая сила; однако, ударившись о серебряный клинок, сокрушительная энергия рассеялась.
Серебро. Спасибо Брату Камня за серебро!
Девочка, пошатываясь, брела к укрытию, и ее облик менялся на глазах.
Очертания тела расплылись и заколебались в воздухе. Одно мгновение тело казалось сделанным из грязи, потом — из тумана и, наконец, снова из грязи. Несколько раз девочка обретала свой истинный облик, но тут же теряла его…
Отец рассказывал Арону, в каком смятении оказываются души только что умерших людей, если никто не помогает им покинуть тело. Они начинают искать то, что лучше всего знали и больше всего любили при жизни, и потому первая ночь очень опасна для людей, оказавшихся рядом с вырвавшейся на волю душой мертвеца.
Девочка — сейчас она меньше всего была похожа на человека — остановилась у стены укрытия и втянула носом воздух.
Потом малышка обернулась и увидела Арона. На долю секунды она обрела свой естественный облик — милая, хорошенькая девочка в грязной рубашонке и с растрепанными косичками… Арон вспомнил собственных сестренок, и сердце болезненно сжалось. Больше всего на свете мальчику хотелось сейчас обнять бедняжку, успокоить и попытаться объяснить, что с ней сотворила горная кошка…
Девчушка пристально посмотрела на Арона, и в ее глазах вспыхнул хищный блеск.
Она снова шумно втянула ноздрями воздух.
Голубые глаза девочки внезапно стали тускло-желтыми, хорошенькое личико исчезло, и сейчас перед Ароном был только голый череп с желтыми огнями в пустых глазницах. Гремя костями, скелет двинулся к мальчику, а еще через несколько мгновений он превратился в бесформенное, сопящее и брызгающее слюной существо.
Мерзкое создание подходило все ближе и ближе, а во рту у него выросли длинные острые клыки!
Арон замер от ужаса.
Оказаться ночью на улице рядом с голодной маной! Мальчик знал, что если не пронзить девочку серебряным кинжалом, она набросится на него и высосет всю кровь до последней капли!
Арон скользнул мимо лежащего на земле Стормбрейкера к огненной линии, окружающей стену амбара. Там мана не посмеет напасть на него!
Но тогда ее жертвой станет Стормбрейкер — если он еще жив, конечно… Мана обескровит человека, которого Арон чуть не убил и оставил беспомощно лежать на земле. А как насчет амбара? Здание не было окружено кострами со всех сторон, а это означает, что голодная тварь сможет войти внутрь и убить всех тэлонов, лошадей и мулов!
Арон выругался и вернулся на прежнее место. Сжав обеими руками кинжал, встал между маной и неподвижно лежащим на земле Стормбрейкером.
Представь, что это дикий вепрь, или волк, или горная кошка. Подожди, пока она прыгнет, и порази ее во время прыжка, когда она не сможет оказать сопротивление.
Но ведь это ребенок! Маленькая девочка! Я не смогу убить девочку!
Нет, это мана! Девочки уже давно нет в живых. Проткни ее серебряным клинком! Помоги душе обрести покой!
Прислушиваясь к собственным мыслям, Арон перестал следить за происходящим, а когда снова пришел в себя, мана уже поднялась в воздух. Она скрипела зубами и походила на горную кошку, протягивающую к жертве свои когтистые лапы.
Отбросив сомнения, мальчик занес над головой кинжал, и через мгновение серебряный клинок погрузился в тело призрака.
Арону показалось, что лицо, плечи, грудь, руки и ноги сковал холод — словно сама смерть укутала его ледяным одеялом, а во рту у мальчика появился вкус крови. Дрожа всем телом, Арон бессильно упал на колени.
В тот же миг ночную тишину взорвал пронзительный крик, от которого мальчика едва не вывернуло наизнанку. Маячившая перед ним тень медленно приобрела очертания погибшего ребенка; за спиной у девочки виднелись крылья, а сама она казалась сделанной из мерцающего в лунном свете песка.
Арон вспомнил крылатых мороков и собрался уже закричать, но его горло сковал ужас. Все, что он мог — это дышать и сплевывать наполнившую рот желчь.
Видение пару раз взмахнуло крыльями, а потом стремительно взмыло вверх и растаяло в ночных небесах…
Конец. Душа навеки простилась с телом и отправилась в последнее путешествие.
Это я уничтожил ее… Нет, я тут ни при чем! Малышку убила горная кошка!
Кинжал выскользнул из онемевших, холодных пальцев Арона, а в голове всплыли воспоминания о том дне, когда он вместе с матерью стоял у погребального костра одного из соседей.
«За что мы сами себя наказали? Мы уничтожили фурий и лишились крыльев… Наши души после смерти превращаются в кровососущих монстров, и приходится пронзать их серебряными кинжалами или просить слуг рогатого бога разлучить душу и тело… Половина наших животных стала мороками, а наши великие таланты почти полностью исчезли! О, Многоликий Брат, скажи — как разумные существа могли превратить себя в такие жалкие создания?!»
Если бы у Арона была возможность ответить, он нашел бы что сказать о «разумности» фей, о Братьях Камня, мороках и манах, но увы… Больше ему никогда не придется поговорить с матерью…
Внезапно Арон снова услышал леденящие кровь завывания и вопли.
Сжавшись от страха, мальчик поднял голову и увидел, как к укрытию приближаются новые маны.
Две… нет, три! Со стонами и кряхтениями они вышли из-за холма и двинулись к Арону, чувствуя исходящее от него тепло и запах крови.
Еще три. Четыре. Пять. Еще и еще! Да сколько их тут?! Больше, чем может водиться в этом лесу, да и в любом районе Гнездовья — включая туманный Бурелом!
Откуда взялось столько кровососущих тварей в северных землях провинции Брейлинг?
На вершине холма показались еще десять ман, потом еще двадцать… Скоро Арон сбился со счета и перестал считать призраков. Даже на расстоянии мальчик ощущал, что они холодные, пустые и очень, очень голодные…
