Так что уж лучше тут. Тут и места открытые, и снега нету почти, и понятно куда бежать, если что.
Кстати, а что я теряю-то? Почему бы и не залезть внутрь вот этих корпусов-то? Там уж точно никто не услышит. Стены звуки хорошо глушат.
Ну, полез. Оставил лыжи и палки лыжные у стены, чуть разгреб снег, освобождая проход. Вроде бы вот сюда летом ходили, нет? Да, сюда. Только тогда тут лестница не так снегом была завалена, как сейчас.
Но и сейчас пробраться тоже можно.
Кое-как выбрался на второй этаж, в большой общий зал. Очистил от наметенного через окна снега небольшой кусок пола, сложил туда куртку и рюкзак на неё.
Осторожно открыл нижний клапан сумки, разворошил ткань. Ну, иди сюда, родимый мой.
Достал ствол.
Сталь тускло блеснула в свете зимнего солнца.
Сделал все, как учился в тире. Снарядил магазины патронами, заткнул за пояс, под ремень, чтобы было удобнее выхватывать. Пару раз передернул затвор, проверяя, чтобы патрона не было. Глупо, наверное, кроме меня никто пистолета не касался, и откуда там патрону взяться? Но делать так — это хорошая привычка, и к ней надо привыкать. Мало ли какой ствол потом придется в руках держать? Вхолостую пощелкал курком, направив пистолет в сторону дальней стены.
Зала метров двадцать будет, с другой стороны коридор, окна выбиты все, а я стою внутри. Снаружи меня не видно, и выстрел по лесу не раскатится грохотом.
Вынул из-за ремня магазин, единым плавным движением вставил его в приемник, постарался мягко передернуть затвор. Все, патрон в стволе, теперь можно стрелять. пистолет двумя руками, мягко тянем за спусковой крючок. Курок уже взведен. Мягко двинуть палец…
— Бах! — Сказал пистолет. От испуга я отдернул палец от спускового крючка. Крючок щелкнул обратно, возвратился на место. Вниз по стене медленно спадало облачко выбитой штукатурки.
Вот мать твою так.
Пробуем ещё раз. Теперь уже более нормально.
Стоп!
Опомнившись, я подошел к окну, прислушался. Тишина вроде бы, ничего не слышно, ничего не видно. Птицы над лесом не летают, вороны не каркают.
Значит, никого не потревожил. Да и не думаю, что сюда милиция сунется. Застрянет казенный УАЗик, так его ж ещё потом и вытаскивать надо, да то, да сё… Вот на станции кого-то потрясти, так это они запросто.
Прицелился тщательно в трещину на стене, покачивая ствол, чтобы из мушек получилась такая вот буква "Ш". расстояние между палочками должно быть одинаковым, теперь вот концентрировать взгляд… И выбирать слабину курка… То есть спускового крючка, помнить надо, что у пистолета эти две части совершенно разные. Курок — это который сзади, бьет. А спусковой крючок — это за что я хватаюсь, когда стреляю…
— Бах! — Пистолет подпрыгнул в руке вверх-вправо, а трещина на стене в полутора десятков метров от меня стала чуть шире. Пуля высекла сноп искр от какой-то металлической части. Кур… То есть спусковой крючок я зажал, не дал ему освободиться.
Вот так уже лучше. Но у меня ещё патронов хватает.
Дальше. Осторожно освобождаем спусковой крючок, и ещё раз пальнем…
— Бах! Бах! Бах!
Все три мимо, вокруг трещины появились небольшие кратеры выбитой штукатурки.
Ещё раз, по два выстрела. Сначала вот в эту трещину, потом в эту, потом в эту.
Пистолет прилежно бабахал в моих руках, к концу коробки патронов я уже приноровился к нему. Да, это не ижик, ИЖ-71, это серьезная машинка, которую недаром признали во всем мире. Кратеры вокруг трещин выросли, но к концу третьего магазина они стали кучковаться вокруг тех мест, что я избрал как мишени. А когда выпустил последние патроны, то в мишень попадал четко, и уже сразу мог сказать, попаду или нет.
Хорошо получалось.
Жуя бутерброд и запивая чаем, я сетовал на несправедливость.
— Ну вот что же так получается-то, а?
— А… А… А… — Отозвалось эхо.
— Ну почему у нас нету нормального закона об оружии-то?
— То… То… То…
— Почему я, гражданин страны своей, не могу купить себе эту прелесть? Сейчас бы пристрелял его в легальном тире, пару сотен патронов, и… Откуда тут это такое?
— Ое… Ое… Ое…
Эх, да что душу травить.
Достал телефон, глянул на время.
К вечеру уже идет. Пора бы отсюда выбираться, если я тут не хочу просидеть до утра перед костром. Замерзну, как Жареный. И останусь в том мире навсегда.
Пообедав, я тщательно собрал все гильзы, пересчитал. По возможности собрал и пули, которые в стене не застряли. Немного подумал, а потом кончиком ножа выковырял те, которые таки застряли. Две пули куда-то срикошетили, их не нашел, ну да и ладно. И так уже три часа тут вожусь, пора бы и честь знать.
Достал из рюкзака термос с чаем. Чай ещё остыть не успел, я открутил крышку, сделал пару глотков. Вкусно и хорошо. Теперь надо будет побыстрее выдвигаться в обратный путь, потому что скоро стемнеет, а по темноте идти с оружием под полой как-то не хочется. Первый же милицейский патруль тормознет, решит обыскать… И получит неожиданный себе подарок.
Все пули и гильзы ссыпал в бумажный пакет. Бумага-то плотная, да не настолько, чтобы не сгнить по весне. Пройдет весна, в грязи они утонут, а потом лето, а потом и осень… Если сразу не найдут, то уже и не найдет, надо только правильно выбросить.
Гильзы зарыл под снегом, отойдя на десяток метров от своего маршрута. Тут никто ходить не будет, землю ковырять мерзлую не решился, нашел ямку под деревом, и сбросил все туда, прикрыл пакетом, набросал снега. Если завтра снегопад будет, так и не найдет никто…
А пока что надо до электрички успеть.
Мне ещё домой ехать, точно.
Изображая из себя утомленного, но до ужаса довольного жизнью туриста, забрался на станции в полупустой поезд. Как бы тут уснуть не пришлось. А то который раз уже получается, не успеешь глаза сомкнуть, как с тобой что-то случается. То по карманам шарят в метро, то золото из того мира приносишь с собой прямо под ясные очи гопников…
Не уснул, удержался. Помогли остатки красного чаю в термосе. Уж как не хотелось мне переноситься сейчас из электрички! Это же просто опасно, найдут при сонном оружие, сразу в ментовку стукнут, и тогда рассказывай, объясняй, почему это у меня оружие пострелявшее и кого я, киллер, замочить успел?
А вот дома уже, после душа ложась в теплую кровать, подгреб под себя пострелявший пистолет с двумя последними снаряженными магазинами. Обнял их покрепче.
Спа-а-а-ать…
Ненависть, пей — переполнена чаша!
В.С. Высоцкий
Ой ты мой хороший, получилось, получилось!
