В качестве головного убора я закупил, разумеется, не казачью папаху, а просто армейскую кепку из плотной ткани. На ноги надел легкие и удобные берцы.
Алёнка переоделась точно в такую же униформу, как и Дрочило.
Эфиоп напялил на себя какой-то дикой расцветки камуфляж, причём с погонами полковника армии Эфиопской Империи. Это звание, как выяснилось, ему подарили, как родичу негуса, еще когда негру исполнилось пять лет.
Корень-Зрищин, Шаманов и Чумновская переоделись в какой-то военторговский шмот попроще.
У Пушкина ни хрена, кроме залатанного лицейского мундира, не было, но я потребовал от Прыгуновых, чтобы парню выдали форму бойца Прыгуновского ЧВК. У них как раз был комплект, потому что одного стражника они уволили, не осилив оплатить его услуги, еще месяц назад. Форма оказалась Пушкину как раз по размеру.
Громовищин с ухмылкой созерцал наш новый прикид, сам он остался в той же кожанке и джинсах, в которых сюда и приехал.
Головина облачилась в форму своего кланового ЧВК, темно-кирпичного цвета и с гербом на шевроне, изображавшим свёрнутый канат на черном поле.
Эффектнее всех приоделась принцесса.
Девушка нарядилась в облегающий комбинезон из темной кожи, подчеркивавший все изгибы её стройной фигурки, и высокие сапоги без каблука до колена. Опознавательных знаков на комбинезоне не было, но я почуял, что от принцессы теперь фонит не только очарованием красоты, но и какой-то магией. Комбинезон явно был зачарован.
Еще нас сопровождали пятеро Прыгуновских барчуков, один другого жабистее. Барчуки вырядились в рабочую одежду, так что рожами и костюмами напоминали холопов.
Сейчас барчуки были как раз заняты тем, что разглядывали принцессу в её новом одеянии.
— Я вам глаза вырежу и скормлю лягухам, — пообещал я барчукам, — По машинам!
Мы погрузились в микроавтобус, а Прыгуновские вместе с единственным служивым из их ЧВК — в джип.
На двух авто мы выдвинулись на войну, и через пятнадцать минут уже были на месте.
«Пивоварни», моё родовое гнездо, выглядели такими же заброшенными и полуразрушенными как и тогда, когда я их впервые увидел. И ни фига не похорошели при Подскоковых-Кабаневичах.
На воротах всё также развевался огромный коричневый флаг с черным боровом — клановой эмблемой Кабаневичей.
У самих ворот стояло три внедорожника. Об этих внедорожниках я уже знал из рассказа холопа-шпиона с яйцами. Значит, в поместье всего может быть человек пятнадцать. Впрочем, я всё же надеялся, что меньше.
В любом случае у меня было пятнадцать магократов, считая меня самого, и двое автоматчиков, считая Алёнку. Так что я надеялся на стремительный штурм.
Скрываться особо смысла не было, мы дерзко запарковались прямо у ворот.
— Трикоины все сожрали? — уточнил я, — У вас должно быть сейчас по четыре заклинания, у каждого. До этого я запрещал вам их кастовать, но сейчас самое время. Так что больше не сдерживайтесь, особенно если захочется засадить Кабаневичам или их людям.
По три заклинания мои товарищи получили сегодня утром, когда съели по три трикоина. У моих соратников по ложе, почти у всех, теперь был третий ранг.
А еще одно заклинание у каждого из них осталось после вчерашних ночных инициаций, когда у каждого повысился ранг и появился один новый слот.
Так что заклинаний у каждого из корешей было по четыре. Даже у эфиопа, который трикоины не жрал, свою магию ничем не заряжал, а тупо кастовал жестами.
Шаманов тоже не жрал трикоины, а заряжал свою магию, казня жертвенных животных. Чтобы зарядить все его слоты я сегодня еще до отлета притащил Акалу голубей, коих он и зарезал.
Всё это не относилось только к Головиной, у которой заклинаний осталось только три, потому что баронесса вчера кастовала телепатию. Еще это не относилось к Громовищину, у которого вообще было по рангу заряжено восемнадцать заклинаний. Вот этого парня мне особенно не терпелось увидеть в деле.
У меня же, по моим расчетам, должно было быть заряжено аж девять заклинаний, которые я навпитывал за последние пару суток. Я же Лунный маг, в отличие от моих соратников, у меня своих заклинаний нет. Я тупо впитываю чужие и так заряжаю свои слоты.
Шесть новых слотов с разнообразными впитанными заклинаниями я открыл еще вчера, пройдя инициацию в третий ранг и поев потом трикоинов у князя Глубины. А еще три заклинания, уже использованных мною на уроке магии, я восполнил сегодня утром, съев трикоины — две масличные пальмы и один афрокарпус.
Так что по идее, если я нигде не ошибся, у меня сейчас должно было быть заряжено два одинаковых огненных заклинания, спёртых у Огневича, одно вредоносное заклинание, впитанное у Здравурова, и еще шесть заклинаний, которые я еще ни разу не использовал.
Провертев вот это всё еще раз в голове, я решительно открыл дверцу микроавтобуса.
Заметили нас не сразу, даже дали всем спокойно выгрузиться.
Только спустя пару десятков секунд боец Кабаневичей в парке наконец открыл огонь, я в этот момент уже прятался за обвалившейся каменной колонной, на которой крепились ворота.
Алёнка, укрывшаяся за той же колонной, хотела подстрелить бойца, но я её остановил:
— Не надо. Их там всего двое, в парке. Я разберусь.
Ну а чё? Я сегодня еще вообще ни разу не дрался. Непорядок. Так и заскучать недолго.
Да и зачем стрелять людей, когда можно тупо покалечить?
Я активировал ауру и метеором, объятым фиолетовой магией, вылетел из-за колонны.
Бойцов и правда было только двое.
Третий, про которого упоминал холоп-шпион, видимо, куда-то свалил.
Заметив несущегося на бешеных скоростях меня, служивые стали меня выцеливать, но не тут-то было. Пока они соображали, я уже оказался рядом.
Одного бойца я без всякой задней мысли снёс своим сверхскоростным телом, ударив ему головой в живот. Парня откинуло метров на тридцать вглубь парка, послышался характерный хруст. Вероятно, переломал себе все кости, а может и вообще сломал шею и помер.
Второй успел выстрелить, но уже в тот момент, когда я выбивал у него автомат, так что пули ушли в серые небеса Псковской губернии.
Боец попытался выхватить из кобуры пистолет, но я сломал ему руку одним ударом.
— Ну и сколько вас тут, кабанчики? — поинтересовался я.
— Нахуй пошёл, — прорычал боец.
— Слишком много верности для наёмника, — парировал я и вырубил парня одним ударом, высадив ему при этом пару зубов.
Из окон поместья меня тем временем начали обстреливать, минимум трое.
Чтобы не стать живой мишенью я по максимуму активировал ауру и на скоростях рванул ко входу в здание.
Со стороны ворот послышалась пальба, Алёнка и боец Прыгуновых пытались завалить засевших в поместье.
Я уже был в паре метров от дверей поместья, когда те распахнулись. На пороге стоял очередной боец в коричневой форме ЧВК Кабаневичей.
Вот это он зря, конечно.
Я стремительно перекувырнулся прямо в полёте и влетел одновременно и в поместье, и в живот бойцу, сразу двумя ногами.
Здравствуй, дом родной!
Я впечатал бойца обеими своими ногами в стену, пробив его насквозь. Мои ноги буквально прошли сквозь парня, переломав тому всю грудную клетку и выйдя со стороны спины.
А вот этому наёмнику Кабаневичей точно конец. Тут никаких сомнений.
Ударившись о стену, я упал на пол, боец все еще был надет грудиной мне на ноги.
Это уже было паршиво. Встать, пока я не стащу труп, насадившийся на меня до самых коленей, я уже не смогу.
А сверху по лестнице тем временем уже сбегало еще двое бойцов.
Самое время для заклинания!
Я решил попробовать кастануть то, которое впитал от Жаросветова.
Поток чистой магии! Одно из самых мощных заклинаний в этом мире.
Я быстро вскинул руку, активировал на максимум ауру и кастанул.
Руку пронзила острая боль, как будто её сунули в кипяток. Я заорал, моя ладонь на миг сверкнула ослепительно-яркой магией, но эта вспышка тут же погасла.
Блин. Фейл.
