– Твоя… что? – Харган слегка опешил.
– Видите ли, пару дней назад я отправил войско к храму Белого Паука. Оно исчезло бесследно. Если об эгинской армии хотя бы известно, что их разбили и истребили, то моя как будто испарилась. Я понимаю, что ей, скорей всего, тоже пришел конец, но, ради всего святого, объясните – как? Я третий день изнываю от любопытства!
– Послушай, я не видел никакой армии ни у храма, ни внутри него, ни в окрестностях. А как они у тебя шли? Может, заблудились?
– Через портал… Позвольте, я покажу на карте.
– Через портал? Ты послал армию через портал? – Харган сложился пополам от хохота, не в силах остановиться и представляя себе, как королевская армия вываливается из портала неизвестно где и, построившись, марширует неизвестно куда. – Ой, я никогда в жизни так не смеялся! Ой, недоумок! По этой карте ориентировался? Да? И армия… ох-ха-ха-ха… испарилась? Я тебя поздравляю! Можешь забрать свою карту, она мне уже не нужна. Все-таки правду сказал ученик, это не карта фальшивая – порталы перекосило.
– Порталы? – На лице короля отразились недоумение и тревога. – Они стали действовать в других направлениях?
– Точно. Где-то бродит твоя армия. Может, в Белой Пустыне, а может, на Ледяных островах. С чего ты так расстроился, им же лучше. Если бы встретились с моими солдатами, их бы положили точно так же, как эгинцев. А так, может, выбредут к людям, поселятся где-то…
Горе-полководца ничуть не утешили эти оптимистичные прогнозы. Тяжело опершись о стол, он наклонился к сейфу, достал оттуда бутылку и совсем не по-королевски отхлебнул пару раз прямо из горлышка.
– Не смейся, пожалуйста, – скорбно произнес он, опускаясь в кресло. – Вчера я тем же путем отправил на север свою жену.
– А вот не надо было! – злорадно оскалился Харган, даже не заметив, как непринужденно его собеседник перешел на «ты». – Нет чтобы мне предложить! На север отправил!
– Размечтался, – тихо и мрачно проворчал Шеллар, не поднимая глаз от трубки. – Жену я тебе не обещал. И вообще ей здесь не место.
– А ее подружку ты в тот же портал спровадил? – не унимался развеселившийся демон. – А я так хотел с ней увидеться…
– Которую именно?
– Истинно Видящую. Которая была с ней у Оплота Вечности.
– Ах, Ольга… Она вышла замуж еще в середине зимы. Сейчас в Мистралии, у мужа. А что, понравилась? Раньше надо было суетиться. Цветочков подарить, на ужин пригласить, поухаживать, приласкать – глядишь, и ты бы ей понравился. А если набрасываться, как варвар, – не стоит удивляться, что женщина хватается за винтовку.
– Постой-постой… – Упоминание о муже-мистралийце неприятно кольнуло где-то глубоко под гребнями. Вероятность совпадения была ничтожно мала, но чего на свете не бывает! – Кто этот мистралиец?
– Бард, – безразлично отмахнулся король, все еще поглощенный своей проблемой. – Композитор, исполнитель, актер, очень талантливый и разносторонний кабальеро, высоко ценимый у себя на родине… Если ты передумал уходить, могу угостить ранним завтраком и показать свою коллекцию гробов. Тебе должно понравиться.
– В другой раз, – ухмыльнулся Харган, довольный тем, что все-таки согнул этого болтуна. – Я сюда еще вернусь и твои гробы посмотреть успею. Может, какой и пригодится сразу же.
– До встречи, – унылым бесцветным голосом произнес король.
Когда гость исчез и развеялись последние остатки серого тумана, Шеллар III выпрямился, в один миг убрал с лица скорбное выражение и даже довольно ухмыльнулся. Как удачно получилось с этими порталами! Теперь Киру никто не будет искать. Вот только интересно, куда же ее на самом деле спрятали? До чего неудобно жить с блоками на памяти, неудивительно, что Кантор из-за этого так переживал. Так и кажется, что от тебя скрыто самое важное и самое интересное…
Зато теперь, кажется, понятно, куда девалась Аррау.
И так же понятно, что помощи от драконов ждать не стоит.
Зал заседаний гудел недовольно, но приглушенно – так ворчит из конуры справедливо наказанная собака, которая одновременно и обижена в лучших чувствах, и понимает, что хозяин наказал за дело, и боится протестовать, дабы не получить добавки.
По мнению цвета ортанской аристократии, его величество либо изволил рехнуться, либо окончательно утратил всяческое уважение к лучшим людям королевства. Видано ли дело, созывать дворянское собрание в шесть часов утра и заставлять благородных господ вскакивать в половине пятого, уподобляясь каким-то простолюдинам! Да еще и приглашать в их высочайшее общество всяких посторонних, подозрительно похожих на прислугу!
С другой стороны, отсутствие в зале герцогов Гирранди и Дварри, да еще в комплекте, навевало нехорошие мысли и вызывало воспоминания об одном памятном заседании, окончившемся просто-таки неприличным конфузом. И как-то сразу неловко становилось возмущаться, и хотелось скорей оглянуться – не слышал ли кто, и посторонние начинали казаться не такими уж подозрительными, и вообще король знает, что делает, на то он и король…
Его величество появился ровно за одну минуту до начала. Рывком отворив дверь, он направился прямо к кафедре, на ходу внимая одновременно главе департамента Безопасности и главнокомандующему, которые настойчиво что-то доказывали, едва поспевая за стремительным шагом короля. По всей видимости, их убедительные речи оказались безуспешными – его величество молча занял место докладчика и внимательно посмотрел на обоих по очереди, словно давал понять: стоя под кафедрой и мешая ему работать, они ничего не добьются, только будут глупо выглядеть.
– Так нельзя! – довольно громко заявил главнокомандующий, яростно тиская рукоять меча.
– Как именно нельзя, мы уже имели несчастье видеть, – уныло огрызнулся король.
– Я категорически не согласен, – ровным голосом сообщил Флавиус.
– Вы можете реализовать ваше несогласие любым приемлемым способом, кроме обсуждаемого. Извольте занять свое место.
Господа, продолжая ворчать о своем глубоком несогласии, перешли за стол президиума.
Шеллар III не выглядел ни сердитым, ни даже раздраженным, однако это еще не о чем не говорило. Все присутствующие не в первый раз видели своего государя и прекрасно знали, что может скрываться за каменным лицом или вежливой улыбкой. Впрочем, до улыбки король сегодня тоже не снизошел, а напротив – казался усталым и опечаленным.
– Я собрал вас сегодня в столь ранний час, – начал он скорбным приглушенным голосом, более подобающим для надгробных речей, – чтобы как можно скорее довести до вашего сведения информацию крайней важности. Я спешу принести всем извинения за причиненные неудобства, но если бы мы отложили заседание хотя бы часа на четыре, что-либо обсуждать было бы просто поздно.
