- Никогда у нас такого прежде не бывало, - ахал за столом уважаемый Фридрих. – Бедная сеньора Гертруда!
- Она пострадала? – спросил Аристарх.
- К счастью, нет. Но разбойники ворвались в ее спальню и все ложе благородной дамы было залито их кровью. Я видел это собственными глазами.
- Так ты тоже был там? – удивился патрикий прыти хозяина.
- Я прибежал на помощь, когда все уже было кончено, - вздохнул Фридрих. – Меня опередили твои благородные спутники, сеньор Аристарх.
- А они как там оказались?
- Именно сеньоры Юрий и Рогволд спасли несчастную графиню и ее слуг от насилия и смерти. Я представляю, как им благодарен сеньор Арнульф.
После этих слов простодушного Фридриха Аристарху стало ясно многое, если не все. Мечник Сыч дополнил картину, нарисованную купцом, живописными и точными деталями. Но это уже было позже, когда Аристарх после сытного обеда вышел во двор дома, чтобы размяться и обдумать сложившееся положение.
- Значит, у них все готово к мятежу? – спросил патрикий у Сыча.
- Ждут только смерти короля, чтобы обрушится на герцога.
- Тебя они не заподозрили?
- Нет, боярин. Я им сказал, что ночевал у служанки.
Первым желанием Аристарха было рассказать обо всем архиепископу Гидельберту, однако, пораскинув умом, патрикий пришел к выводу, что торопиться с разоблачениями не следует. В конце концов, какое ему дело до чужих забот, у него и своих хватает. О торговле он с Гильдебертом уже договорился, и, надо полагать архиепископ сдержит слово, данное послу киевского князя. А вмешиваться в чужую усобицу – себе дороже. Пусть монсеньор Гильдеберт сам решает свои дела. Тем не менее, Аристарх не сдержался и выложил ухмыляющемуся Юрию все, что он думал о его ночных похождениях.
- Если вам и удалось обмануть городских обывателей, то сеньор Арнульф, надо полагать, не столь прост.
- Так ты думаешь, боярин, что это именно он подослал к нам наемных убийц? – почесал затылок Юрий.
- А что тут думать, - хмыкнул Аристарх. – Прирезали бы тебя как подсвинка и дело к стороне. И поделом. Не лазай по чужим ложницам.
- Коварные люди, эти саксы, ты не находишь, боярин? – вздохнул Юрий. – На месте славянских князей я бы не стал им доверять. Да и на твоем месте тоже.
- Долг каждого истинного христианина помогать своим ближним, - наставительно заметил Аристарх. – А я всего лишь хочу предотвратить кровавую усобицу на этих землях.
- Бог в помощь, патрикий, - насмешливо бросил Юрий. – Нам бы свои головы отсюда унести, а не думать о чужих.
Последнее замечание молодого боярина показалось Аристарху вполне здравым. Загостился патрикий в чужих землях, пора уже подумать о возвращении. Подозвав Сыча, Аристарх приказал мечнику проверить коней и сбрую, а также прикупить пяток подвод для продовольствия.
- А когда домой поедем, боярин?
- Думаю, через седмицу. Проверь, чтобы все к этому дню было готово.
Славянские князья и бояре, приглашенные маркграфом Геро и князем Тугомиром, потихоньку съезжались в Мерзебург. Приезжали с малой свитой, дабы не тревожить гостеприимных хозяев. Никого приглашение маркграфа особенно не удивило. И в прежние времена, при маркграфе Зигфриде, славянские вожди наведывались в город, где у них были и друзья и родственники. Все понимали, что со смертью короля Генриха в Восточно-франкском королевстве поменяется если не все, то многое. И лучше заранее договорится, чем потом ссориться по пустякам. Капитана Геро многие князья знали лично, но одно дело капитан, человек подневольный, и совсем другое дело – маркграф. А новая метла и мести должна была по новому. Князь Никлот, чудом уцелевший под Бранибором после атаки панцирной кавалерии короля Генриха, первым делом встретился с князем Тугомиром. Встреча получилось теплой, можно сказать братской. Шутка сказать, семь лет не виделись. Князь Никлот тоже многое претерпел от саксов за это время, но все же сумел с ними договориться и усидел на столе родного города, а вот Тугомиру повезло гораздо меньше.
- Иные осуждают тебя за переход в христову веру, а я нет, - сказал Никлот хозяину с порога. – Чтобы вырваться из плена, я бы душу заложил не только богу, но и бесу. Бранибор они тебе вернут?
- Коли сумею склонить славянских князей к миру с Оттоном, то вернут, а если нет…- Тугомир развел руками.
- А Генрих, значит, совсем плох?
- Последние дни доживает. Твое здоровье, князь Никлот.
Вино было плохоньким. Да и откуда взяться хорошему вину у человека, живущего чужой милостью. Тут не до роскошества, голову бы сохранить. Князь Никлот оглядел унылое жилище своего старого друга и покачал головой:
- Иные смерды здесь лучше живут.
- Саксы народ бережливый, - усмехнулся Тугомир. – С какой стати им на полонянина тратиться. Что добрые люди дадут, тем и пользуюсь.
- Не позавидуешь тебе, - вздохнул Никлот. – А про вождей даже не скажу. Многие поглядывают в сторону кагана Селибура.
- А как ты?
- Я его посулами сыт по горло. Да и жить по указке волхвов мне надоело. Дружине платить нечем, а повысить сборы не могу – Долечанское вече с этим не согласно. Ну и пусть тогда воюют дрекольем, коли нужда есть. А я на любой договор с маркграфом согласен, только бы стольный град и земли за собой удержать. Ругам хорошо на острове брови на короля супить, а мы здесь на семи ветрах. Не знаешь от кого удара ждать то ли от саксов, то ли от венгров. Чехи тоже зашевелились. Недавно король Болеслав звал нас под свою руку.
- Хорошо, если все думают как ты, - вскинул печальные глаза на собеседника Тугомир.
- На это не надейся, князь, - покачал головой Никлот. – Есть, конечно, среди вождей колеблющиеся, но большинство против веры христианской и короля. Боюсь, что этот съезд закончится если не кровью, то ссорой.
- Поживем – увидим, - отвел глаза в сторону Тугомир. – Если хочешь, я передам маркграфу Геро твои слова.
- Пока не надо, - покачал головой Никлот. – Посидим, подумаем, послушаем других. А по голове ведь можно получить не только от чужих, но и от своих. Князь укров Гранислав особенно на тебя злобится, Тугомир. Называет изменником и саксонским прихвостнем. Будь с ним настороже.
Центенарий Арнульф был настолько огорчен ночным происшествием в собственном доме, что даже с лица спал. Маркграф Геро выразил ему сочувствие и посетовал на неразумную политику своего предшественника, привечавшего всякое отребье с франкских земель и селившего их близ Мерзебурга, дабы иметь под рукой силу для отпора славянам. Увы, бродяги не оправдали надежд маркграфа Зигфрида, войско, составленное из них, потерпело сокрушительное поражение при первом же столкновении с чехами. Предводитель Зигфридовых наемников Азик был убит, а его подопечные разбрелись по окрестным землям, грабя всех подряд.
