Драка мигом прекратилась. В Фенриане выступления менестрелей были большой редкостью, и никто не собирался лишаться такой возможности ради банальной драки. В конце концов начистить соседу физиономию можно в любой день, а вот заезжие музыканты в трактирах выступали крайне редко, все больше обитая на королевском дворе. В общем, никто не хотел упускать свой шанс.
Закончив настраивать гитару, Олег оглядел окружившую его толпу, взглянул на вылезшую из-под стола заинтригованную Аталетту и выдал:
Гоп-стоп, мы подошли из-за угла.
Гоп-стоп, ты много на себя взяла…
Олег решил проводить доказательство своего тезиса при помощи шансона. В конце концов какой еще песенный жанр способен так ярко показать, что в небольшом ограблении нет ничего страшного, и вообще: «Ерунда, дело житейское»[15].
Когда Олег замолчал, в «зале» некоторое время царило потрясенное молчание. Затем публику прорвало. На Олега обрушился шквал аплодисментов. Одна из темных личностей, натянув пониже капюшон, подобралась к Олегу и тихо зашептала что-то вроде классического:
— Порадовал ты нас. Ежели что, обращайся в Косой переулок, ребята Фили Рваного за тебя подпишутся. — Олег слегка усмехнулся, но отказываться не стал. Довольная личность стала развивать успех — А еще чего-нибудь подобного… — тут от нехватки слов он помахал своей «песчаной дубинкой», и, как ни странно, его сразу же все поняли, — не изобразите?
Олег обвел взглядом значительно наполнившийся трактир, темных личностей, начавших полыценно шушукаться, Аталетту, на лице которой восхищение, густо замешанное на возмущении, нарисовали непередаваемую по своей экспрессивности картину, и решительно ответил:
— А почему бы нет? Сыграю.
По таверне прошел довольный шепоток. Аталетта возмущенно зашептала:
— Что ты творишь? Теперь я вижу, что ты великолепный менестрель. Те, кого я слушала раньше, не могут с тобой сравниться. Но нельзя же прославлять разбой!
Эти слова натолкнули Олега на мысль, и он вместо ответа начал:
На судне бунт,
Над нами чайки реют,
Вчера, из-за дублонов золотых,
Трех негодяев вздернули на рею,
Но мало, надо было четверых…[16]
Трактир притих. Все-таки Вельминт был не только столицей страны, но и портовым городом, и немалая часть присутствующих здесь людей были по роду своих занятий тесно связаны с морем. И многим из купцов подобная ситуация явно не раз снилась в кошмарных снах. А, судя по редкозубой ухмылке появившейся на лице одного из «темных капюшонов», ему доводилось принимать и личное участие в подобных событиях.
Ловите ж ветер всеми парусами,
Чего гадать, любой корабль — враг.
Удача — миф, но эту веру сами
Мы создали, поднявши черный флаг!
Рассеянный взгляд начавшего трезветь Олега выхватывал из толпы лишь мелкие детали, отдельные клочки мозаики, составляющей полотно реальности.
Вот изумленная Аталетта, с восхищением слушающая песню, но не понимающая, как можно воспевать, да еще с таким талантом, проклятое пиратство…
Вот какой-то молодой парень в черном кожаном плаще, судя по короткому клинку у пояса и раскачивающейся походке — моряк, слушает с таким напряженным вниманием, что, кажется, не песню он слышит, а глас судьбы…[17]
Вот купец, прислушивающийся против воли, захваченный романтикой образа своего извечного врага…
А вот какой-то немолодой аристократ с девушкой, судя по вышитым на одежде одинаковым гербам и разнице в возрасте, его дочерью, непонятно как оказавшиеся в этом довольно респектабельном, но все же не совсем подходящем для высшего общества месте. Дама подносит к лицу веер, а мужчина прищурился, видимо, собираясь облить презрением неумеху, выступающего в трактире, вместо того чтобы, как и положено уважаемому менестрелю, явиться к королевскому двору. Так они и замерли, ослепленные и оглушенные вольным морским ветром, свободой жить и погибать, рвущимся из каждой строки.
Катился ком по кораблю от бака.
Забыто все — и честь, и кутежи…
И подвывая, будто бы от страха,
Они достали длинные ножи…
Замерли?! Да, девушка стояла, не шевелясь, ее глаза были прикрыты, глядя туда, где бушует шторм, а озверевшая команда готовится напасть на своего храброго капитана…
А ее спутник?! Пожилой аристократ, забыв обо всем, неверящим взглядом смотрел на Аталетту!
Однако кураж и выпитое вино уже несли Олега, и он не обращал внимания на какие-то там взгляды. Закончив песню, привстал и обвел зал нетрезвым взглядом:
— Ну что, поняли?!! Доказал?!
— Доказал… доказал! — нестройными криками откликнулись слушатели, причем кричали даже те, кто только что зашел в трактир, услышав звуки музыки, и понятия не имел, что именно доказывал певец. — Спой еще!
Олег довольно усмехнулся, победительно взглянул на Аталетту и затянул:
Сто сарацинов я убил во славу ей,
Прекрасной даме посвятил я сто смертей!
Но наш король, лукавый сир,
Затеял рыцарский турнир,
Я ненавижу всех известных королей![18]
Будь Олег потрезвее, он, может быть, и не стал бы петь столь провокационную песню в столице абсолютной монархии, да еще и с наследницей престола за одним столом. Но ничего, обошлось. Народ аханьем встречал повесть о злоключениях доблестного рыцаря и шепотом интересовался у аристократа, в какой стране и когда правил этот подлый сир, так зло обидевший смельчака, и не вспыхнул ли там бунт. Аристократ также шепотом отвечал, что точно не знает, но, судя по имени короля, где-то на востоке, возможно, за Селийским халифатом, и скорее всего, давно, ибо, насколько известно, за последнее время особых волнений и войн там не было, а ведь аристократия не потерпела бы подобного обращения и наверняка бы восстала!
На строках:
Король от бешенства дрожит,
Но мне она принадлежит…
из толпы донеслось злорадное: «Так ему и надо, этому поганцу! Ишь, думает, на трон взгромоздился и решил, что теперь ему все можно!»
А когда Олег дошел до конечного:
Не ждет меня мой идеал,
Ведь он — король, а я — вассал…
со стороны Аталетты послышалось полное горечи: «Гадюка!»
Это заявление встретило полную поддержку у остальных слушательниц, единогласно согласившихся с юной аристократкой, пришедшей со своим отцом, которая гордо заявила, что такая неверная дама категорично недостойна преданности рыцаря, и пусть она общается со своим королем, друг друга стоят, а храбрый рыцарь легко найдет себе другую. Ни одна девушка не откажется выйти замуж за такого героя!
