Она сделала на одном конце веревки петлю и бросила Тревору. По ее команде воины начали втаскивать его наверх. Внизу, встав на задние лапы и упираясь передними в стену, в бессильной злобе клацал зубами дракон. Как только удалось втащить Тревора на забрало башни, одни солдаты опрокинули на чудовище тяжелый чан с кипящей смолой, другие забросали его горящими факелами. Дракон вспыхнул, как сухая ветка. Однако боли он не чувствовал. Косолапый, лишенный остатков плоти монстр продолжал ужасающе лязгать челюстями.
Сэм уперся плечом в треснувшим зубец стены.
— А ну навались! — гаркнул он.
Трое защитников крепости присоединились к нему. Кусок стены, качнувшись, полетел вниз, прямо на дракона. Через мгновение он обратился в груду разрозненных костей. Дружный победный вопль защитников замка заставил нападавших отступить. Атака нежити, наконец, захлебнулась.
Мучительное затишье — время считать потери и оценивать силы. Отравленный дыханием мертвого дракона, Трев метался в беспамятстве. Ему чудились демоны. Бедняга то порывался сесть, то снова падал в мокрую от пота постель. Без него командование приняли Кассия и Самуэль.
— Хоть и нежить, а бессмысленные жертвы даже им не по вкусу, — отметил Сэм. — Проще подождать, пока мы передохнем или сдадимся, потеряв надежду.
— А мы сдадимся? — спросила Кас, отводя от лица подзорную трубу.
— Всегда есть три пути: жить, не жить или стать нежитью, — философски заметил Самуэль. — Сейчас нас интересует не победа или поражение, а выживание.
Плох тот замок, из которого не ведет хотя бы один потайной тоннель. Оставалось найти его, прежде чем алкмаарцы сочтут, что достаточно измотали противника, и предпримут сокрушительный штурм.
Кассия отправилась в покои барона и принялась искать чертежи крепости. В архиве Седрика хранились сотни свитков. Перебирая их, Кассия начала терять терпение, ряды букв плыли перед взором, сливаясь в одну бесформенную массу. Но девушка осознавала возложенную на нее ответственность. Милани в меру сил и способностей помогала перебирать свитки, хотя читала она медленно. Воины под командой Сэма просто прочесывали коридоры и комнаты, переворачивая все вверх дном.
Архивы барона упрямо хранили свои тайны. Наконец нашелся план крепости. Но сколько ни изучала его Кассия, ничего похожего на подземный ход не нашла. Пришлось позвать на помощь Сэма. «Пусти, — предложил он. — Тут одной ученостью ничего не добьешься. Смекалка нужна». Кассия успела до дыр засмотреть проклятую карту, потому не отказалась от свежего взгляда. Кроме того, возглавивший осаду мертвяк взял привычку писать защитникам Фальвика письма. Тупые и примитивные, все об одном и том же.
Самуэль попросил Кас ответить, и та занялась переговорами. А вот новостей от Седрика не поступало. Девушка подозревала, что алкмаарцы перехватывают почтовых голубей еще на подлете к замку.
«Раз вы такие великодушные, отчего не оставите нас в покое и не отправитесь на родину?» — спрашивала Кассия в каждом письме.
На что безымянный собеседник отвечал, мол, мы вам, неразумным, услугу и честь оказываем.
Размышляя над строками своего очередного послания, Кас бродила вдоль стены. Факелы не горели: осажденные экономили огонь и горючее. В темноте она ощущала себя слепым беспомощным котенком. Страх подступал к горлу, и лишь стыд не позволял ему вырваться наружу. Когда Кассии сделалось совсем невмоготу, она выпросила у Самуэля кремень и трут. От веселой искры просмоленный факел вспыхнул, как сухая трава.
«Все равно умрем», — решила девушка. Она шла вперед, поджигая остальные, пока не поняла, что их число на противоположных стенах не совпадает. Неучтенный светильник вдобавок еще и висел как-то криво. Кас немедленно послала Милани за Самуэлем. А тот уж допрыгнул до подставки и одним ударом вывернул ее горизонтально. В стене что-то щелкнуло, и часть ее отъехала в сторону.
— Ты — подарок небес! — Парень обнял подругу и рассеянно поцеловал в макушку. — Остается выяснить, куда выведет дорожка.
У входа в подземный ход поставили стражу. Сэм отправился на разведку. Все обитатели осажденного замка доверяли его осторожности и ловкости. Да и честность Самуэля ни у кого сомнений не вызывала.
Больше всего Кассия страшилась двух вещей. Во-первых, ее пугало, что алкмаарцы могут напасть, пока Сэм не вернулся. Во-вторых, у людей запросто могут не выдержать нервы. Бедняги в любой момент были готовы ринуться в открывшийся путь к призрачной свободе. Сохранить открытие в тайне все равно не удалось. К тому же на выходе из подземного хода Самуэля может встретить нежить, или где-то там окажется тупик. Только Кас предпочитала не думать об этом.
В обстановке невыразимого напряжения любое отсутствие покажется долгим. Возвращение Сэма люди приняли с ликованием, несмотря на то, что силы защитников крепости таяли. Парень собрал немногих оставшихся в строю в большом зале.
— Выход есть, — сказал он. — Если мы сумеем остаться незамеченными, патрули Алкмаара не остановят нас. Залог успеха — маленькие группы. Конечная точка — к северо-востоку отсюда. Решайте, кто куда отправится. Всем вместе идти нельзя.
— Я не столько воин, сколько охотник, — продолжил Самуэль. — Посему предлагаю хитрость. Чтобы со стен не пропали разом все охранники, ночью сделаем чучела, оденем в имперское платье и поставим на забрале крепости.
И снова в замке закипела работа. Женщины собирали остатки провизии, которую можно взять в дорогу, мужчины готовили чучела.
— А что с больными и ранеными? — робко спросила Кас.
Она хотела сказать прямо: «Что с Тревом?» — но язык не повернулся. Сэм молча положил тяжелую ладонь подруге на плечо, и девушка вдруг расплакалась.
— Утри слезы, — попросил тот. — И не ходи за мной.
Кассия прекрасно помнила знаменитое хладнокровие Самуэля, проявившееся еще в глубоком детстве. Помнила, как тот без сожалений одним взмахом ножа закончил страдания старой больной собаки. Но Тревор не пес!
Бедняжка стояла, прикованная к полу осознанием ужасной правды. Секунды песчинками утекали сквозь пальцы. Поверить в то, что Сэм всерьез собирается убить друга, не составило труда. Обливаясь горячими слезами, Кас выбежала за Самуэлем. Сердце выскакивало из груди. Все картины смерти меркли перед той одной. «Предотвратить во что бы то ни стало!» — колотилось в висках.
Каково же было облегчение, когда у самого лазарета Кас застала трогательную картину. Милани со служкой готовили больных к побегу.
— К своим пойду, — уверенно вещал одноногий боец, примеряясь к рогатине. — Они в форте на севере. Там не пропадем. Махнешь со мной, красавица?
