Они уже заканчивали бутылку неплохого вина, когда Седобородый протянул молодому человеку свёрток с серебром.
— Если ты, и правда, найдёшь того мага, тебе понадобятся деньги — их услуги стоят недёшево.
Руфиано попробовал отказаться, но Марко пресек все возражения, и молодому человеку оставалось лишь согласиться.
— Не знаю, сколько времени это у него отнимет, — сказал Руфиано, — Быть может, даже успею вернуться ещё до того, как вы отправитесь дальше.
— Мы тронемся, как только выясним куда, — ответил Марко, — Ты не волнуйся. Я оставлю хозяину письмо с подробными указаниями о том, где нас искать.
Молодой человек кивнул. Молча они покончили с трапезой и Руфиано, собрав вещи, ушёл.
Задерживаться не было ни возможности, ни смысла. По пути в порт он заскочил на овощной рынок, закупив съестного — ему не хотелось повторять грустный опыт путешествия на пароме и грызть всю дорогу сухари. Остров был в одном дне пути, но он решил запастись как минимум на неделю.
Как он и опасался, найти свободную лодку оказалось почти невозможным. Ошалевшие горожане из верхнего района наняли, арендовали или выкупили большую часть всего, что было способно ходить под парусом, включая большинство рыбачьих лодок и барков.
С большим трудом и не без помощи кулаков и крепкого слова, ему удалось таки отыскать потрёпанный ял, хозяин которого согласился уступить корыто за серебряный эрол. Сам он, однако, сопровождать юношу отказался, ссылаясь на срочные дела. Впервые в жизни Руфиано предстояло одиночное плавание.
Ругаясь про себя, молодой человек, в сопровождении хозяина, направился к берегу. Сам он нёс мешки с припасами, а хозяин тащил на себе увесистый анкерок, наполненный свежей родниковой водой. Расчехлив вонючую тряпку, именовавшуюся парусом, вместе они погрузили вещи на борт и вытолкали ял на воду из‑под сени пальм. Несмотря на скромные размеры, лодка оказалась на редкость тяжёлой, впрочем, справились они быстро.
Песок у самой кромки воды был сырым и вязким, отчего тяжелые подкованные сапоги глубоко в нём тонули. Руфиано толкнул шлюпку от берега и рывком забросил себя в неё.
На вёслах он отошёл подальше от берега и неспешно поднял тяжеленный реек. Хоть молодой человек и считал себя сухопутной крысой, что нужно делать с такелажем он вполне представлял, так как видел это бессчётное число раз. Работа заняла у него не так много времени и, наконец, мокрый от росы парус заполоскался на ветру, а ял неуверенно тронулся по волнам.
Мореходство никогда не значилось в числе его особых талантов. Руфиано вообще недолюбливал бескрайние водные просторы. Будь его воля — он давно бы осел где‑нибудь на континенте, в большом городе. А водную гладь ему бы заменяло вино в бокале и бульон в тарелке.
Но на островах он успел провести достаточно времени, чтобы худо — бедно справляться с оснасткой. К тому же над ним, точно меч, висело непонятное заклятье, снять которое ему хотелось больше всего на свете.
Резкий порыв ветра вновь хлопнул парусом. В глазах потемнело, схватившись за голову он растянулся на банке — его снова, точно стилетом, пронзила головная боль. Дьявол будто — бы услышал его мысли и явился к на зов. Шум волн разносился эхом, ему почудился рокот воды меж камней, хотя рядом был лишь песчаный берег. Голова пошла кругом и в ушах зазвучал всё тот же мотив. Теперь его насвистывали.
Внезапно мелодия оборвалась.
— Подтяни кливер — шкот, — раздался в его голове хриплый голос, — А фок, наоборот, ослабь. И держи руль чуть правее, ветер усиливается.
Руфиано закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Ещё не время терять голову. Он поднялся на ноги и сделал всё, как велел демон.
Парус уверенно взял ветер и ял, чуть накренившись на левый борт, заскользил вперёд на полной скорости, разрезая волны тупым носом.
Весь день, покуда не зашло солнце, он двигался чуть восточнее архипелага. Крошечные островки, бурлящие белой пеной атоллы, и мысы Алики вдалеке служили ему отличными ориентирами и он, невзирая на скудные навыки, продолжал свой каботаж не боясь заблудиться. Свой маршрут и все острова он выучил наизусть прошлой ночью. Хорошая память — важный фактор в профессии наёмника.
Вскоре после происшествия у Нароссо головная боль отпустила, но Руфиано боялся вновь разбудить дьявола в своём сердце. Укрывшись от солнца под тентом и достав из сумки маленькую книжечку в кожаном переплёте, которую всегда носил с собой, весь день он провёл в молитвах святому Рондаро, заступнику Церкви, и чтению глав из Книги Волн, лишь время от времени отрываясь от своего занятия, чтобы проверить, не сбился ли с курса.
На ночь он причалил к пляжу крошечного дикого островка находившегося всего в двадцати милях к востоку от вполне заселённой Капо — Исары. Он даже видел вдали, на горизонте, кроны пальм и огонь на дозорной вышке форта. Но юноше не хотелось отклоняться от выбранного маршрута. При попутном ветре, завтра к полудню он достигнет Айдо, а там — будь что будет.
Некоторое время он раздумывал о том, чтобы продолжать путь и ночью, но сумерки, стремительно заливавшие всё вокруг непроглядной чернотой, заставили его передумать. Не хватало ещё безлунной ночью пройти мимо цели и укатить впотьмах в воды Конфедерации.
Спрыгнув у самого пляжа на мелководье, он вытолкал шлюпку на берег, приливные волны оказались весьма кстати. Закрепив успех якорем, он принялся раскладывать припасы. Большую часть вещей он оставил в яле, там же Руфиано собирался спать, однако, на ночь глядя ему захотелось горячей пищи. Солнце всё ещё расцвечивало небо, хотя пляж уже накрыла вечерняя тень.
Он шёл вдоль линии пляжа, выискивая сухие ветки и доски, выброшенные на берег давним штормом. Насобирав достаточно, он вернулся к лодке и неподалёку от неё развел маленький костерок. Поставил к огню металлическую флягу с вином и принялся обжаривать ломоть вяленого мяса.
Вечер прошел без лишней суеты и вскоре, под писк летучих мышей и шёпот волн, Руфиано задремал на дне лодки. На него навалился тяжелый сон без сновидений.
Проснулся он от далёкой канонады. Была глухая ночь и луна на небе горела бледным огнём. Открыв глаза, он посмотрел на море, туда, откуда доносились выстрелы. Вдалеке, ярко подсвеченный огнём, вспыхнувшим на палубе, катился по волнам пузатый авентурийский торговец. А чуть позади, в четверти мили от него, летели две галеры. Тьма окрашивала корабли чёрным, но в отсвете орудийных залпов он разглядел их достаточно хорошо. Себастийцы. Их корабли отличались довольно слабым парусным вооружением, но непробиваемый корпус и тяжелые погонные орудия делали их опасными противниками. Эти хищные обводы узнавали по всему побережью. Корабли Конфедерации, на марше не слишком проворные, благодаря гребцам были способны развивать ошеломляющую скорость на коротких дистанциях, не менее опасными были они и в безветренную погоду. Далеко же они забрались, подумал Руфиано. И какого чёрта они прихватили авентурийца. Ему всегда казалось, что Себастия — вечный союзник Авентурии. Очень странно.
