Радостными криками приветствовали горожане слова обманщика. Многие из этих людей давно забыли ужасы правления Борна, но помнили песни Ридондо — мятежного поэта. Безумец и в самом деле был гением слова. Кулл убил его в поединке, когда поэт вместе с другими заговорщиками пробрался в королевские покои, чтобы убить варвара-атланта.
По знаку Кануба его люди вынесли на площадь стойки с оружием и выкатили бочки с вином. Каждый желающий получал меч и кубок хмельного напитка. Вскоре ручейки горожан со всех сторон потянулись к королевскому дворцу, уже оцепленному змеелюдьми. В эту ночь безумцы и колдовские твари действовали заодно.
Когда старый Ту появился на стене дворца, восставшие уже подтащили штурмовые лестницы.
— Что происходит? — поинтересовался советник у начальника ночной стражи.
— Боюсь, что дела наши плохи, — ответил офицер. — В городе восстание.
— Кто осмелился?.. — хриплым голосом проговорил Ту.
— Народ скандирует имя Кануба.
— Трусливый коротышка. Куллу нужно было давно повесить этого заговорщика.
— Они говорят, что король Кулл мертв…
— Вранье!
— …и собираются идти на штурм!
— Так выводите своих людей на стену. Сколько у нас людей?
— Пару сотен воинов. Остальные находятся в казармах, за городом.
Ту печально кивнул.
— Не стоит на них рассчитывать. Пока они поймут, что происходит, пока кто-то из офицеров соберет их и поведет к городу… К тому времени восставшие, вероятно, захватят ворота. Так что подмоги нам ждать некогда… Но, с другой стороны, наши противники — неопытные в ратном деле горожане. Барон раздал им оружие, но к утру, когда они посчитают потери, их воинский пыл ослабнет.
Офицер кивнул и побежал вдоль стены, отдавая приказания.
Советник замер, разглядывая огоньки факелов, мечущиеся по городу.
«Неужели Кулл и в самом деле погиб? Неужели снова начнется ужас, потрясший страну во время правления Борна, и вдоль дорог вновь повиснут тела невинно казненных?..»
* * *
Ренар долго вел Лалу-ах по извилистым коридорам города-пирамиды. Но вот распахнулась последняя дверь, и змеечеловек вытолкнул девушку на огромную площадку, расположенную на вершине города-зиккурата.
Поняв, что находится высоко над землей, девушка охнула от удивления, потому что зрелище, открывшееся ей, было поистине удивительно. Пирамида стояла как бы на границе двух миров: мира мертвой пустыни и мира непроходимых джунглей. Плоская, как стол, равнина неожиданно обрывалась. Земля ухолила вниз на несколько тысяч локтей. И там у подножия неприступных утесов раскинулись джунгли.
Вначале Лала-ах решила, что ей кажется, но, вглядевшись, она поняла, что зрение ее не обманывает: внизу на краю безбрежного зеленого моря двигались ужасные тела. Таких отвратительных тварей девушка не могла представить себе даже в самых страшных снах.
Уродливые рептилии выполняли различные тяжелые работы под руководством змеелюдей. Там внизу, точно так же как и со стороны пустыни, вокруг основания зиккурата было возведено множество подсобных строений.
Некоторое время Лала-ах молчала, не в силах принять самое фантастическое зрелище в своей жизни. Потом, тяжело вздохнув, она повернулась к Ренару:
— Зачем ты привел меня сюда?
— Я хотел бы заключить с тобой договор.
— Какой договор может быть между нами! Ты ведь сказал, что хочешь принести меня в жертву на вот этом алтаре. — Девушка указала на огромный алтарь из черного камня.
— Да, — согласился змеечеловек. — Но от тебя зависит, какой станет твоя смерть. Ты можешь умирать часами. Мы можем в течение года истязать тебя, постепенно выпуская из твоего тела жизненные соки. Ты станешь молить о милости быстрой смерти, но мы не даруем тебе ее. Ты станешь умирать медленно и мучительно.
Девушка внимательно смотрела в глаза своего бывшего возлюбленного.
— Но зачем это вам? Неужели мои муки могут доставить вам радость?
— Муки любого человека приятны нам. Но в целом ты права. Истязать человека все равно что истязать собаку. Нам, высшим существам, всегда немного жаль низших животных… Однако мы будем вынуждены опуститься до этого, если мы с тобой не договоримся.
— Но каким образом? Кого я должна буду еще раз предать?
— Ты должна будешь предать людей. Весь род людской. Мы — змеи — старинные враги людей. Сколько я помню, люди всегда враждовали с нами. И увы, на большей части земель, в тех краях, что вы зовете цивилизованным миром, — люди победили. Мы и наши союзники оттеснены на самый край Земли. Наши боги слабы. Но в чем же дело? Почему люди оказались могущественнее древних более мудрых рас? Долго наши жрецы и ученые ломали головы над этой тайной, и однажды она открылась. Все дело в том, что у людей более сильный дух. В вас больше неуправляемо звериного, а самые могучие из вас… Но, впрочем, тебе этого знать не обязательно. — Ренар на мгновение замолчал, словно собираясь с мыслями. — Так вот, — продолжал он через какое-то время. — Давным-давно наши жрецы обнаружили, что лучше всего приносить в жертву нашим богам самых отважных, крепких духом людей. И лучше, если это станут делать сами люди.
— Ты хочешь сказать, что я должна буду кого-то…
— Да, убить. И не кого-то, а твоего любимого короля Кулла. Один раз ты предала его, придется предать и во второй. За это я обещаю, что незадолго до того, как тебя поведут на смерть, тебе дадут наркотик, и ты ничего не почувствуешь. В противном случае, смерть твоя будет ужасной.
Девушка была потрясена. Мало того, что она корила себя за невольное предательство — за то, что волею случая оказалась игрушкой в руках врагов рода людского, помогла заманить благородного короля в это ужасное место, теперь она должна была стать убийцей своего властелина.
— Но почему именно я? — пробормотала графиня. — Почему я? Ведь у вас полно слуг? Пусть кто-нибудь из них прикончит короля Кулла.
Мгновение Ренар молчал. Графиня не могла понять выражение его змеиного лица, но ей казалось, что тварь рассматривает ее с отвратительной, насмешливой улыбкой.
— Нет, — произнес наконец змеечеловек. — Наш король Шашонг просил, чтобы это сделала именно ты. Понимаешь, это символично: предательница убивает преданного господина. А потом и сама умирает. Красиво, не правда ли?
— Отвратительно… Ренар, ты ведь был моим возлюбленным. Я помню, какими глазами ты смотрел на меня.
Змеечеловек запрокинул голову и громко засмеялся. Смех его напоминал нечто среднее между кудахтаньем и кваканьем.
— Ты — наивная глупая девушка. Я — не Ренар. Больше двух лет назад человек с этим именем погиб от укуса одного из наших эмиссаров.
