Не все родители спешат отдать ребёнка в храм, но в целом практика довольно распространена. Ведь для простолюдинов целительницы действительно сакральные существа.
Над дверью мелодично зазвонил колокольчик, и я очнулся от размышлений.
Юная целительница вошла в ритуальный зал.
С этого момента слова становятся лишними, важны только действия. Потому сестра Ирина молча распахнула передо мной дверь, и я так же молча вошёл внутрь.
Небольшое помещение будто бы было вырезано в стволе дерева – такое складывалось впечатление из‑за того, что пол, стены и даже потолок были деревянными. По периметру комнаты стояли идолы Лады, перед которыми горели свечи.
Я чувствовал здесь какую‑то особенную энергетику.
В центре комнаты на звериных шкурах робко замерла Ника, облачённая в длинное серое платье. В руках она держала кубок с вином. В моих руках был такой же.
Я подошёл к девушке и протянул свой кубок к её губам. Она сделала то же самое.
Первый шаг – напоить друг друга.
М‑м‑м… а вино‑то отличное.
Кубки полетели в сторону. Вероника обожгла меня пылающим взглядом, и…
В последний момент смутилась и отвела глаза в сторону.
Я улыбнулся и притянул её к себе за талию. Нежно поцеловал в губы, потянул рукой за верёвочку на платье…
Я помог девушке преодолеть смущение. В какой‑то момент она даже пыталась взять на себя инициативу и продемонстрировать свои знания о процессе, которыми явно обладала в достатке. Но практики до сих пор у неё не было, так что получалось у Ники неуклюже, и мне самому приходилось её направлять.
И всё же в этот вечер я официально получил целительницу. А Вероника после ритуала получила возможность быстро выйти на новый уровень своего профессионального мастерства.
* * *
На следующий день, в пятницу, я, как и полагается прилежному ученику, отправился в школу. На все вопросы о суде я благодарил лицеистов за проявленную заботу и отвечал, что дело закрыто, так что давайте не будем к нему возвращаться.
С Вероникой мы договорились вести себя, так же как и до нападения. Полагаю, мои друзья уже знали, из‑за чего случилось покушение, но так как я сам на целительницу обиду не затаил, то и они общались с ней, как раньше.
И это радовало. Я боялся, что они могут ополчиться на неё, как на причину покушения.
И если на обсуждения суда в нашей компании я «наложил вето», то была и другая тема, связанная со мной, которая будоражила умы.
– Аскольд, тут по школе уже слухи ходят, что ты сайт с картой Москвы создал, – начала на обеде разговор Юля. – Я посмотрела и даже установила программу на ноутбук. Отличная задумка. А если не секрет, как ты планируешь на этом зарабатывать?
– Рекламой торговых точек и различных заведений. Предположим, в одном торговом центре десять бутиков с одеждой. Если с владельцем одного из них мы заключим контракт, его бутик будет стоять выше в списке и обрамлен рамкой. Ну и тому подобное.
– Хм… Что‑то похожее я и предполагала, – с важным видом кивнула Ромодановская. – На выходных полечу домой, предложу родным рассмотреть возможность сотрудничества с тобой.
– О, буду очень признателен.
– Не стоит. Дело есть дело. Твой проект лично мне кажется перспективным, да и сам ты уже доказал, что умеешь добиваться высоких целей.
– Я тоже думаю посотрудничать с Аскольдом, – закончив с супом, изрёк Арвин. – У нас в Москве своих предприятий нет, но у наших вассалов имеются. Попробую убедить отца, что для вассалов будет выгодна дополнительная реклама.
– Выгода вассала – выгода господина, – поддержала его Юлия. – У нас тоже у вассалов суммарно больше в Москве предприятий, чем у нашего рода.
Яна, внимательно слушавшая двух представителей княжеских семей, не спешила высказываться на тему моего нового проекта.
А вот её сестра, встретив меня после уроков в кабинете учсовета, сообщила, что уже получила согласие от матери на возможное сотрудничество со мной. А присутствовавшая при этом разговоре Софья сказала, что обсудит эту тему с отцом лично на выходных.
Вот так полезные знакомства начали работать на меня. Если заключу контракты с четырьмя княжествами, многие Московские бояре, которые могли бы подумать, что сотрудничать с каким‑то простолюдином зазорно, точно передумают.
Раз уж князья решились, то и остальным можно.
После уроков я окопался в школьной библиотеке. Книжный фонд в ней весьма богат и разнообразен. Я время от времени сюда захаживаю, но обычно беру книги малосвязанные с учёбой.
Вот и сейчас меня интересовали судебные процессы над дворянами. Я нашёл впечатляющих размеров талмуд с говорящим названием «Громкие дворянские суды».
Не скажу, что до сих пор мои познания в этой области были крайне скудны, однако после знакомства с книгой они точно пополнились. Например, я знал, что иногда случаются открытые дворянские слушания. А, оказывается, бывают ещё и закрытые (как суд, в котором я принял непосредственное участие), но по окончании по решению суда «частично или полностью поддающиеся огласке». Иными словами, о том, что на меня покушались Голиковы, народ знает из слухов. Но если бы дело было более громким (не в плане известности события, а в плане его «глубины»), суд мог бы признать его подлежащим огласке, и тогда фамилия Голиковых начала бы мелькать в СМИ.
Например, один аристократ насиловал и убивал простолюдинок. Поймали его после двенадцатой девушки. Фамилия рода начала фигурировать во всех новостях, на род повесили огромную виру (семье каждой пострадавшей), выплатив которую род разорился. Ну а самого виновника приговорили к показательному «Поединку Правды». Мол, если выиграешь – лишим тебя титула аристократа, но не жизни.
Нужно ли говорить, что на «Поединок» против этого слабенького Наставника вышел Гуру и сжёг его первой же техникой?
По факту, в этом громком деле прямо другие члены рода невиновны. Но их косвенная вина в том, что не уследили и не остановили. А было ещё одно громкое дело, в котором сразу несколько членов родов занимались организацией торговли людьми – продавали девушек и детей за границу.
Вот тут всех прямых участников показательно казнили на «Поединке Правды». Сам род сначала разорили вирами и штрафами, а затем другой дворянский род, в котором было (на минутку) аж семь Мастеров, объявил остаткам рода войну.
Полное уничтожение.
Встретились мне и менее ужасные судебные разбирательства. Например, двадцать лет назад по приказу дворян убили юное дарование – члена сборной империи по футболу и любимца публики. Простолюдина. Исполнитель – Слуга. Так вот, виновный род выплатил две виры. Кровью – умертвили несчастного исполнителя, и деньгами. Однако после этого случая членов рода прекратили приглашать на светские приёмы, с компаниями рода многие разорвали контракты, даже две помолвки под этот шум было разорвано. А ещё после виры жизнью Слуги вправе уйти от господина, потребовав огромное отпускное пособие. И тот обязан выплатить – иначе суд.
Ведь Господин обязан заботится о своих Слугах, а не принуждать их нарушать закон.
Интересно, а если бы у Голиковых получилось меня прикончить, их бы заставили Слугу умертвить?
Хотя как бы у них получилось‑то? С такой‑то опекой со стороны дружинников?
Закрыв книгу, я пошёл ставить ее на полку. В голове же крутилась лишь одна мысль: вряд ли всё‑таки дружинники сами устроили на меня покушение руками Голиковых. Скорее всего, узнали об этом и вплели в свой план. И та девица на парковке – подтверждение. Сначала она меня просто насторожила, а затем я понял, что она прощупывала покров.
Интересно, каким будет следующий ход людей Канцлера? Дадут время подумать над шикарным предложением? Ведь по логике вещей оно прекрасное: уже подарили отличный дом, редкий артефакт (сдаётся мне, не из своих личных запасов презентовали его Демидовы), теперь вот предлагают карьеру. Всё, что душе угодно, лишь бы я послужил империи.
