– Что было дальше? – ровным тоном спросил я.
– Дальше… А дальше мне прямым текстом сказали, что прошение о материальной помощи одобрят, если я буду глазами и ушами дружинников. И… я согласился.
– Ясно, – всё так же спокойно произнёс я. – Как мать?
– Простите?
– Как мама твоя себя сейчас чувствует?
– А… Спасибо, хорошо. Риск повторного инсульта остаётся, приходится постоянно пить таблетки, но в общем и целом всё в порядке, – произнёс он, а затем встрепенувшись, выпалил: – Глава, неужели вас совсем не волнует то, что я рассказал?
– А главного ты ещё не сказал, – хмыкнул я. – Ну?
Архип снова поморщился и покачал головой.
– Это я сообщил дружинникам, что некоторые мужики из отделения пойдут к вам на собеседование, – вздохнул Архип. – И мне тоже велели идти к вам. Для меня это было шоком… Честно скажу. Но… Мне дали понять, что, если откажусь, на прежнем месте мне служить уже не получится. Я… я сдал некоторых бывших коллег. Один проституток покрывал, другой – наркоторговцев. Дело‑то благое сдать мразей, но… – он опять замялся и неопределённо повёл ладонью в воздухе.
– Но даже если ты не нарушаешь, можешь некомфортно чувствовать себя рядом с чужим информатором, – закончил я за Архипа и уставился в окно автомобиля.
Что ж, скорее всего в отделении, где служил Семёнов, просто завели нового информатора, раз уж решили пожертвовать старым. А ещё я более чем уверен, что не только от Архипа дружинники узнали о том, что я собираю бойцов.
Мда… нет у нас собственной контрразведки. Да и разведки тоже. Нищие и девочки в «Кущах» – детский лепет по сравнению с матерыми спецами. Нет ничего удивительного, что мы проглядели засланца.
Хотя я и допускал такой вариант.
– Глава… – отвлёк меня от размышлений голос Архипа. – Я ведь… могу называть вас главой? Или вы… выгоните меня?
Я снова повернулся к Семёнову. Напряжён, растерян… Пытается давить на жалость? Его признание – часть игры дружинников?
Вряд ли.
– Скажи мне, Архип. Почему ты решил мне всё рассказать?
– Потому что я впечатлён! – без раздумий ответил мужчина. – В столь юном возрасте вы добились фантастических высот. Вы набираете силу, и… мне хочется быть частью этой силы. А не докладывать имперским службам о каждом шаге старшеклассника.
Аура значит во время «собеседования» повлияла… Но если бы он был настроен враждебно по отношению ко мне, Аура на него повлияла бы иначе.
– То есть ты считаешь, я идеальный кандидат, чтобы следовать за мной?
– Идеальных не бывает, – покачал головой бывший полицейский. – Но вы достойны.
– Думаешь, все мои дела достойны?
Архип нахмурился, пытаясь уловить суть вопроса.
– Если вы про прошлое парней из «Белки», то никаких доказательств их преступлений нет, а, насколько мне известно, с вашим приходом они и вовсе стали законопослушными, – наконец‑то понял мою мысль Семёнов.
– И тебя не смущает, что, возможно, мои парни вели себя не очень хорошо в прошлом?
– Хм…. Нет. Серьёзных проступков за ними не водилось. Да и погон на их плечах нет.
– Рад слышать. Тогда другой вопрос, почему мы беседуем в машине? Ты думаешь, нас могут прослушать?
– Честно, при всём уважении, я сомневаюсь, что дружинники могли к вам направить больше одного… шпиона. Но такой шанс есть. И всё‑таки мне показалось безопаснее пересечься с вами здесь во время тренировок, поэтому я с радостью согласился. Шанс, что за мной наблюдали бы со стороны, был бы больше, если бы поехал специально к вам в офис в «кущах». А что до машины… Ну всё‑таки для первого разговора как‑то спокойнее.
Что ж, есть в его словах определённая логика. Видно, что мужик соображает. Хотя на прошлой службе в основном патрулировал улицы.
– Глава… ну так что вы решили? – вновь спросил Архип.
– Пойдём‑ка найдём какой‑нибудь пустой кабинет. Не хочется мне обшивку автомобиля портить, – коварно улыбаясь, проговорил я.
– Вы… вы… – округлил он в ужасе глаза, а затем обречённо выдохнул. – Бить, что ли, будете?
– Увидишь. Но если хочешь доказать свою лояльность – делай то, что я говорю.
Разумеется, бить его я не стал. Лишь ещё раз придавил Аурой, посмотрел на реакцию. И остался ей доволен.
С Архипом мы договорились, что он продолжит встречаться со своим координатором в штатном режиме. Пусть передаёт общую информацию – мол, тренируются, готовятся быть ратью, и т. д.
Правда остаётся шанс, что куратор заметит изменения в поведении Семёнова, но это лучше, чем, если «крот» вдруг резко оборвёт все контакты.
Вадиму я тоже велел приглядывать за Архипом и совсем уж важные темы при нём пока не обсуждать. Аура аурой, но испытательный срок никто не отменял.
Вечером во вторник мы дружно отметили день рождения Глеба и его «осветление». А в среду, четверг и даже в пятницу ничего выдающегося и не произошло.
Я с нетерпением ждал субботы. Ведь мне предстоял мой первый полёт на самолёте. Волнует! Захватывает!
Но не менее захватывает и место, куда предстоит лететь – Выборг.
Ведь двадцать третьего января Софье Троекуровой исполняется двадцать лет. Удачно, что в этом году ее день рожденья выпал на выходной день.
Глава 15
Прав был Арвин, называя местные самолёты бочками с крыльями. До комфорта Александрийских лайнеров недотягивают. Тесно, не чувствуется размаха. Да и полноразмерную двуспальную кровать не поставишь.
Однако дарёному коню в зубы не смотрят, как говорят в этом мире. Мне, конечно, никто самолёт не дарил, однако кое‑кто любезно пригласил составить компанию при перелёте из Москвы в Выборг.
А я и согласился.
– Арвин, попробуй вот эти эчпочмаки. Они приготовлены по лучшему рецепту с моей Родины, – улыбаясь, с видом гостеприимной хозяйки проговорила великая княжна Казанская. Затем глянув в мою сторону, коротко добавила: – Аскольд, тоже угощайся.
– М‑м‑м! Вкуснотища! – воскликнул мой дружбан, всегда любивший набить живот. – А ещё еда, поданная красивой девушкой, вдвойне вкусней, – добавил он, во все зубы улыбнувшись Юле.
– Спасибо за комплимент, – щёчки Ромодановской чуть порозовели, и она стрельнула глазками в мою сторону.
А я едва сдерживал смех. Ибо опущенное сейчас продолжение любимой фразы Арвина звучит следующим образом: «А втройне вкуснее – зверь, которого ты зарубил в лесу и там же собственноручно приготовил на костре».
– Неуместно такое говорить княжичу, но я не люблю кривить душой, – продолжил заливаться соловьём Арвин. – Так вот, Юля, твой самолёт удобнее и красивее того, на котором я иногда летаю.
– Вероятно, его светлость пока не даёт тебе пользоваться лучшим самолётом княжества, – вежливо ответила Ромодановская.
– Так и этот, – Арвин обвёл взглядом интерьер воздушного лайнера из великого княжества Казанского, – вряд ли самый комфортный из тех, которые используете вы.
– Ты прав, – улыбнулась Юля. – Если ты хотел сделать мне ещё один комплимент, у тебя получилось.
И снова исподтишка стрельнула в мою сторону карими глазками.
Реакцию ждёт, ага.
А я что? Сижу в мягком кожаном кресле самолёта, ем эчпочмаки.
И вспоминаю, как на днях в школе Юля позвала меня отойти на пару слов. Тогда я аж ностальгию испытал, вспомнив свой первый месяц учёбы в «Алой Мудрости».
– Аскольд у меня к тебе личный вопрос, – девушка остановилась в коридоре, периодически бросая взгляды по сторонам.
– Внимательно слушаю, – не скрывая любопытства, ответил я.
– Я размышляю насчёт пары для приёма в честь дня рождения Софьи Антоновны. Арвин тоже получил приглашение. Я заметила, что вы быстро сдружились. Как думаешь, если я приглашу его составить мне компанию, он согласится? – спросила она, сверля меня пристальным взглядом.
Я изобразил муки размышления на лице, а затем ответил:
– Насколько мне известно, у него ещё нет пары. Так что, думаю, да. Ты же знаешь, что он до недавних пор почти не выезжал из родного княжества. С тобой ему будет комфортно посетить незнакомый город.
