- Говорить все мастаки, - обронил тот и, в целом, был прав, но сейчас не время, чтобы углубляться в это.
- Именно, Гирс! Ты тоже много говорил, - согласно кивнул я. – Но никто не хочет защищать того, кто целится тебе в спину или просто стоит и сокрушается. Не то время, и не то место. Это все понимают. Как и все понимали, что Патрик не жилец, но из уважения к твоему горю ждали, хотя вы оба никто нам, - я сделал паузу. Почему именно мне нужно вести эти переговоры? - Если ты не можешь этого осознать, шагай отсюда. Можешь взять друга на плечо, запереться в комнате и ждать, пока он придет в себя. Затем попробуй побеседовать, только один на один.
- Ну ты ублюдок, Виктор, - процедил чернокожий, скривил губы, и опустил ствол. Светловолосый дарсиец последовал его примеру. – Я не забуду твоих слов, предатель.
Честно говоря, я даже восхищался тем как светловолосый стоял рядом со своим земляком даже в такой обстановке, жаль только, что ситуация не в их пользу. Такое ощущение, что мы все стервятники, окружившие светлых воинов Королевства Дарсия, а я действительно мерзкий перебежчик, направивший оружие на своих. Еще и с прокусанной ногой. Глядишь, сам напрыгну на кого-нибудь. Тем не менее, они оба не правы и отняли у нас время, патроны и нервы.
- А ты тупой и неблагодарный трепач, - вернул я. – Но сейчас мы в заднице, и если ублюдок с треплом будут стрелять в одну сторону, может мы из нее выберемся.
Наступила тишина, которую нарушали стоны корчившегося на полу наемника, шею которому разгрыз Патрик. Из его ран хлестала кровь, и губы синели на глазах. Док присел рядом с мужчиной, приставил дуло к виску.
- П-почему…, - стонал тот. – Я не хочу, Док…
- Господин Док, - раздался за спиной мужчины сдержанный голос Ки́миты. – Позвольте мне проводить его дальше с честью.
Командир наемников, нахмурился:
- В каком смысле?
- В том смысле, что он не обернётся в одного из этих монстров, - кивнула на свой клинок девушка.
Мужчина вряд ли уже понимал, что происходит, когда мы поднимали его на колени. Док вызвался удерживать его, обхватив руками голову, так как та постоянно заваливалась вперед. А я поражался сюрпризам от кхану́ и этой девушки, в частности. Хоть я и не был полноценным убийцей в своей Семье, ведь на моем счету был только один заказ, что значит один труп, но не ожидал, что среди нас будет кто-то способный вот так просто снимать головы.
В полной тишине негромко звенькнул меч, покинув ножны. Ки́мита встала перед уже почти покойником и произнесла, будто молитву:
- Твой путь здесь окончен, воин. Следующая Ме́ра ждет тебя. Живые запомнят твое имя и будут чтить. Всемать примет тебя в свои объятия...
- Мерц, - глухо сказал Док. - Мерц Винсент.
Ки́мита не замахивалась и даже не прицеливалась. Она просто сделала размытое для моих глаз движение, и голова мужчины отделилась от тела, которое затем рухнуло на пол. Все выдохнули. Не знаю, как остальные, но я снова приметил едва заметный темный дымок на месте кровавого среза шеи.
Да, в целом это было излишне драматично представление, как по мне, но, похоже, у кхану́ еще есть чем удивить. Эти двое, с одной стороны, старались держаться подальше от остальных, но вместе с этим они не вели себя как идиоты, выпячивая свою неприязнь или различия в ущерб происходящему. Почему-то я уверен - и девушке и ее брату все равно, сколько людей сегодня умрёт, но и способствовать этому они не стремились. Они не особо лезли с советами, видимо, прекрасно понимая, что если чье-то предложение уместно, нет смысла корчить из себя умника, и неважно, от кого оно поступило.
А ещё, мне было интересно наблюдать за выражением лица Гирса, который то хмурился, то скалился, выделяя белые зубы на фоне кожи цвета сухой земли. Неужели я все-таки не ошибся, когда оценил их поведение в дилижансе? Похоже на то. Сидя за столом, когда мы пили, он выглядел уверенным и крепким, невольно формируя о себе мнение, как о стойкой личности. И получается, что все это было фарсом, пылью в глаза. Хорошо разыгрываемым спектаклем человека, привыкшего вести себя, как положено. Тогда я даже поверил, что смог бы доверить ему спину, но теперь я не доверил бы ему и шнурки мне завязать. На его фоне жилистый кхану́, который чернокожему чуть ли ни в грудь дышал, оказался намного надёжнее. Конечно, не известно, как бы остроухий повел себя, если бы на месте очкарика была его спутница, но судят по насущному, а не по "если бы".
Как бы там ни было, все это сейчас не играло никакой роли.
- Нужно отсечь ещё несколько голов, - обронил я, нарушив молчание. Да, в помещении куча покусанных ребят, включая уже обратившегося Патрика.
- Нет, - рыкнул Гирс и, поморщившись, добавил мягче, - пожалуйста.
- Хочешь, чтобы твой друг поднялся и убил ещё кого-нибудь? - опередил меня Док и в его голосе присутствовала неприкрытый гнев. - Парень прав, и мой наёмник умер по твоей вине. Даже не по вине зубастого ублюдка.
Гирс выучил глаза, но совладал с собой и выдал очередную ересь:
- Я подниму его наверх и запру. Он нам не помешает, гарантирую.
- То есть, ты предлагаешь оставить его в живых, чтобы он покусал кого-то другого? Мы ведь все понимаем, что перебить их не выйдет и максимум, на что мы можем рассчитывать, это сбежать. Это значит, что твари останутся на месте и буду вылавливать других попутчиков, - зарычал раздражённо Док. Похоже, бессмысленная потеря наёмника от зубов того, кого тот защищал, таки пробудила в нем желание озвучить свое мнение. Да только поздновато как-то…
На самом деле, этот мужчина изначально не выглядел таким уж командиром, как и его люди "надёжными" ребятами. Вряд ли он был великим стратегом и организатором.
- Вы не понимаете, - скривился Гирс.
- Чего не понимаем!?
- Он… он не простой дарсиец, - сказал чернокожий, будто выдавливая из себя слова, поглядывая на тело очкарика. – Он сын Венция Патрика.
