А планы были грандиозные: наступала осень, и море будет часто штормить. Осень и зиму я собирался посвятить Плажу и Кипру, засеять пшеницу, провести денежную реформу, перестроить дома в обоих поселениях по типу домов в Ондоне. Мы строили похожие на вигвамы хижины, накрывали их шкурами, через пару лет шкуры приходили в негодность, высыхая до состояния сухого листа дерева. Я и раньше думал строить из глины, но окончательно пришел к такому выводу, когда попал внутрь склада с пшеницей в предместьях Ондона. Склад снаружи был глиняный, а внутри каркас в виде плетня, сделанного из длинных гибких ветвей неизвестного дерева.
Обратил на это внимание, потому что внутри склада сохранялась прохладная температура, словно в офисе с работающим кондиционером. Вот по такому типу и перестрою дома в обоих поселениях. Только глиной буду и изнутри обмазывать. Если удастся найти и загасить известь, то известковая побелка сыграет еще и роль антисептика против блох и вшей.
Пока рассказывал Алолихеп о планах, у девушки проснулся аппетит, и она съела немного мяса. Запасы лепешек давно закончились, пришлось есть, просто запивая водой. Когда вернулись в каюту, там уже прибрались, а новоявленная свита моей жены ждала указаний, учтиво склонив головы. Алолихеп разрешила им отдохнуть, а мы с ней улеглись на соломенном матрасе.
Утром продолжили двигаться в направлении северо-запада, домой. Полупустынные каменистые берега сменялись уютными бухточками, в глубине которых виделся густой лес. Иногда видели животных, пасущихся практически у самого берега. В такие моменты матросы и лучники начинали шуметь, надеясь на остановку и охоту, но продовольствие у нас еще есть, пусть и не первой свежести, поэтому охота отменялась: не всегда будет возможность питаться свежим мясом, русы должны уметь переносить лишения. Именно по этой причине за все время обратного путешествия мы ни разу не пристали к берегу. Если предстоят длительные морские переходы, лучше иметь людей, готовых провести на качающейся палубе корабля длительное время.
Сканир и Мунир к таким длительным переходам не привыкли: их постоянно рвало, передвигались они по палубе, словно пьяные матросы после кабака. Когда на шестой день путешествия вдалеке показались знакомые очертания реки Литани, многие вздохнули с облегчением. На пристани нас уже встречали, появившийся корабль заметили издалека и успели предупредить Лара и Рага. Из Форта махали нам руками, издалека узнав «Варяг». Кроме тех, кто сейчас со мной, никто других кораблей и не видел, и даже не подозревает, что в море может быть другое судно кроме нашего. Об этом следовало предупредить, что не только у нас есть плавательные средства. Теперь следовало наблюдать и за морем, хотя я сомневался, что после учиненного разгрома корабли Зикура посмеют выйти в открытое море.
— Макс Са, удачным был поход? — Лар улыбался, демонстрируя белоснежные зубы. Меня всегда удивляло, как кроманьонцы умудряются сохранить зубы в отличном состоянии. У неандертальцев среднего возраста, зубы были сточены наполовину.
— Макс Са, хорошо, что ты вернулся, — Раг даже полез обниматься на правах брата жены.
— Все хорошо, удачная экспедиция: мы потопили три корабля противника и убили много воинов, — заметив, что Хад направляется в нашу сторону, вспомнил про пшеницу, еще не поздно посадить часть пшеницы здесь, а вторую часть, отобрав лучшие зерна, посажу в Кипрусе. При слове «корабли» лица Рага и Лара вытянулись, но я отложил пояснения на потом.
Воины сходили с корабля, громко хвастаясь о своих победах. Хад протиснулся вперед, и я сразу его озадачил:
— Хад, я привез зерна, похожие на сот (ячмень), но эти зерна лучше и лепешки из них вкуснее. Нужно часть посадить прямо сегодня или завтра не теряя времени.
— Макс Са, у нас только одно поле, которое мы оставили в этом году отдыхать, как ты говорил.
— Ничего, Хад, посади зерна там. Пойдем, я отдам твою часть. — Хад получил пять мешков, что составляло около ста пятидесяти килограммов. Остальную часть пшеницы решил посадить на Кипрусе, предварительно немного перемолов в муку. Отослав парнишку с одним мешком на мельницу для помола, вместе с Ларом и Рагом направился во дворец. Санчо и Бер сопровождали меня и здесь, словно боялись, что на меня могут напасть.
Хад послал своего подручного за провизией, и Алолихеп принялась готовить. Вся готовка заключалась в розжиге костра и обжаривании мяса на небольших вертелах. Но даже такое нехитрое действие растянулось надолго, даже Бер, не выдержав, напросился в помощники. Подошли Тиландер и Лайтфут, и Малый совет в усеченном составе был готов выслушать мои предложения.
Первым делом предупредил, что на противоположном берегу моря, есть многочисленный и хорошо вооружённый противник, у которого есть корабли. Предупредил, что отныне следует думать об угрозе со стороны моря, и что Форт тоже должен знать о такой опасности. Когда дошел до перестройки Плажа, кроме американцев все выразили недоумение. После приведенных фактов, что улицы должны быть широкие и прямые, а обмазанные глиной плетеные хижины в десятки раз лучше, лица слушавших просветлели. С глиной в Плаже проблем нет, а вот как с этим на Кипре я пока не знал.
— Уильям, что думаешь насчет защиты головы воинов? — Лайтфут помолчав секунду, переспросил, — вы имеете в виду шлем? — И этот тугодум, раз попал в каменный век, считает, что начинать нужно со шлема. А парень ведь с войны и, наверняка, носил каску.
— Зачем шлем, если можно сделать каску, шлем допотопен, это много лишнего металла. А каска проста и эффективна, мое мнение — надо делать каску.
— Об этом я не подумал, — Лайтфут извиняюще развел руками, — действительно каски достаточно.
— И не станем делать ее слишком толстостенной, — неожиданно встрял Тиландер, мне моя каска казалась пудовой после целого дня ношения.
— У него была трофейная каска времен Первой Мировой, его все кайзером звали, — Лайтфут широко улыбался, ударившись в воспоминания. Его речь могла продолжиться случаями из прошлой жизни, но я не дал ему такого шанса.
— Решено, каски по типу образцов Второй Мировой войны. Обязательно предусмотри возможность крепления ремешков для фиксации на подбородке.
— Хорошо, сэр, — американец погрузился в молчание, прорабатывая дизайн будущей каски.
Наконец, Алолихеп подала готовое мясо к столу, все набросились на еду. Пережевывая плохо прожаренное мясо (повар из египтянки никакой), думал, что у меня еще из неотложных дел. Мне нужен финансист, тот, кто взял бы на себя внедрение денег, предварительно обдумав, чему равна стоимость каждого номинала монет из товаров в этом мире. Слишком медленно шел прогресс под моим началом, такими темпами не успею создать крепкое общество, потому что жизнь человека довольно коротка. Но где его взять? Может, в Ондоне кого-то найду со временем, они на более высокой ступени развития.
Нужно еще обдумать ряд не менее важных вопросов: есть ли смысл переносить металлургическое производство на Кипр, где сделать основное поселение, здесь или там… Раньше думал, что остров сам по себе является неприступным и безопасным, но у Амонахес тоже есть корабли, пройдет какое-то время, они станут надежнее и быстроходнее. Не исключено, что в этой Вселенной все развивается по иному сценарию. Может на италийском полуострове уже существует иная цивилизация, которая далеко опередила всех в развитии.
Нужно строить еще один корабль, разработать метательные орудия против кораблей неприятеля для защиты от вторжения с моря. Можно метательные орудия установить и на корабле, сделав их компактными, но от этой идеи отказался почти сразу: на «Варяге» и так нет места, а на «Акуле» даже теоретически не разместить громоздкое метальное орудие.
И узурпатор Зикур меня сильно беспокоил. Размеры Ондона меня поразили, если там пятая часть населения — воины, то нам противостоит несколько тысяч человек. Город протянулся вдоль берега на несколько километров, при этом я не знаю, насколько глубоко он уходит вглубь материка. Не думаю, что Зикур пользуется поддержкой всего народа, «сбежавший» воин растрезвонит про выживших наследников Священного ложа, часть воинов и населения переметнется к Келадонхепу и Алолихеп, но Келадонхепа воскресить я не могу. Значит, какое-то время придется прикрываться его именем, выставляя вперед его сестру.
