Саша остолбенела. Ноги приросли к земле. Отражение подергивалось, словно бы пытаясь насытиться болью, кровью и жизнью.
Что-то кричал водитель авто. Что-то кричал и Азамат рядом. Что-то кричали и из окон вмиг, вспыхнувших электрическим светом жизни, пробудившихся домов в округе.
Только Саша не кричала. Она просто молча стояла и смотрела на то, как течет кровь по асфальту.
Глава 12
В кабинете Михаила Ефимовича их четверо. Сам глава ордена, Олег Васильевич, Саша и Азамат.
— Неродова, — взгляд Михаила Ефимовича тяжел настолько, что она едва может стоять под его весом. — Ты отдаешь себе отчет, что твое заклинание покалечило человека? Мальчик останется инвалидом на всю жизнь, и не успей вовремя Олег Васильевич — сейчас бы лежал в морге с биркой. Когда вам говорили о недопустимости использования магии применительно к людям, речь шла, разумеется, о попытках помочь и спасти в первую очередь, тогда как нападение на человека даже не рассматривалась как возможный вариант. Мы защищаем людей, а не убиваем их. Я только недавно снял блок, установленный потому что ты не умеешь сдерживать свой нрав. Поверив в поручительство твоего наставника. И теперь ты, освоив боевое заклинание, нападешь на человека. С тяжелыми последствиями. Ты понимаешь, что Закон подразумевает за это минимум лишение магии, а максимум — лишение жизни? Сила Отражения не должна оказываться в руках того, кто не умеет ее контролировать. Зачем ты напала на ребенка? Что он сделал тебе?
— Я не хотела причинять вреда, клянусь, — Саша шагнула вперед, словно так могла доказать свою искренность. Ее колотило, но все же она старалась хотя бы речь удержать под контролем, не срываясь в истерику. — У парня был темный артефакт, он начал его активировать, я бросила глушилку, без амулета, надеясь ударить послабее, и он отлетел, прямо на дорогу. Я не хотела его убивать! Ни за что!
— Наши желания — это одно, но и о последствиях нужно думать, Неродова. Что за артефакт?
— Не знаю, — девушка качает головой. — Что-то темное, боевое. Я не разглядела, только увидела усиливающееся свечение. Не знаю, что это такое. Но разрушительное.
— Азамат, ты находился рядом с Александрой, как вас и инструктировали, верно?
— Да, Михаил Ефимович.
Саша вскипает.
— Это не так, он стоял в углу двора! Мы шли в прямой видимости, но не рядом!
— Я все видел, я был рядом.
— Лжешь!
— Достаточно, — спокойное слово Михаила Ефимовича словно бы проливает на нее ушат холодной воды. — Азамат, артефакт можешь описать? По типу свечения, хотя бы. На теле ничего не найдено, но есть и саморазрушающиеся амулеты.
— Да и не было ничего, — пожал плечами парень. — Я бы заметил.
Саша замерла, повернувшись в сторону недавнего напарника.
— А что ты на меня смотришь? — армянин поморщился. — Не знаю я, что тебе привиделось. Но ничего у парня не было. Александрова подговорила его убрать?
— Что?
— А ничего. Ты с ней вместе в магазине видела ту неорденскую колдунью, что магию применяла на людях — и ничего не сделала. Думаешь, я не знаю, что там случилось? Думаешь, я не догадался? Ты заодно с этой фанатичкой. И всегда была.
— Что? Нет! Мы общались, но и только.
— А кто поручится, что вы сейчас не общаетесь?
— Ты бредишь!
— Так, достаточно, — Михаил Ефимович вновь голоса не повышал, но и Саша, и Азамат вздрогнули от его тона. — Разберемся. И пока, Неродова, не обессудь — посидишь в изоляторе. Браслеты я возвращаю — временно, пока не поймем, что случилось. Такова процедура.
Уже знакомые наручники опять сковали запястья Саши.
— Я предполагал, что поручительство Александра дисциплинирует тебя. Но, видимо, ошибся. Олег, проводи даму в изолятор, пока мы не закончим расследование.
Оперативник подходит и без всяких церемоний хватает ее за предплечье, жестко — и от хватки веет не только физической силой, но и магией.
— Идем. И без фокусов.
Они выходят из кабинета и направляются куда-то вниз по лестнице, еще ниже тренировочных классов, на полуподвальный этаж резиденции Ордена.
Изолятор оказался за стеной от поста охраны, который Саша как-то раз видела в конце коридора, ведущего в морг, где у них было одно из занятий по основам первой помощи. Это небольшое помещение со стулом и крошечной кроватью в углу и одной-единственной обшарпанной дверью напротив входа.
— Я не хотела…
— Мы выясним. И телефон отдай, вместе со всеми артефактами. Сейчас же. Все. А пока сиди тут.
Тон оперативника заставляет Сашу вздрогнуть.
Она покалечила человека. Едва не убила. Понятно, почему он так говорит.
Саша стягивает с шеи и вторую глушилку, и артефакт связи, и все остальное, выданное перед началом пошедшего настолько не так задания.
— Вот и прекрасно. Сейчас проверю все ли это, — маг прищуриваться, и Саша слишком поздно понимает, что выданный Серафимом после той самой первой неудачной практики щит так и остался висеть на шее. Снимать его уже поздно. Да и оперативник, на удивление, его, не замечает, убирая неприятный щуп сканирования. — Здесь сиди. Туалет — за дверью.
Не успевает Саша ничего сказать, как Олег Васильевич покидает комнатку и она слышит, как в замке поворачивается ключ.
Саша сидит несколько часов на продавленном матрасе, рассматривая темные стены изолятора. Свет пробивается из-за двери, но в самом помещении темно.
Никого нет. Ни единого человека.
Не то чтобы она вообще кого-то ждала. Сколько времени прошло? Два часа, три, все пять?
Где-то глубоко внутри жило сожаление. За прошедшее время в этом странном магическом мире, в Ордене, среди других адептов и магов, Саша привыкла к присутствию в ее жизни Серафима. Когда на фестивале, при первой судьбоносной встрече, он объяснял, что по традициям мира Затронутых несет за нее ответственность, это казалось чем-то вроде неприятной необходимости. Вроде чиновника, бдительно следящего за только что открытым предприятием. Чуть что не так и сразу будут штрафы, а то и закрытие. Или адвоката — вроде и готового проконсультировать по всем вопросам, но в конце рано или поздно платить придется сполна.
Но время шло — и счет не приходил. Любитель рока, заставший события, о которых сама Саша читала только в книгах, наставник не был для нее кем-то близким. Более опытным, более знающим — пожалуй. Кем-то вроде репетитора, только не в химии или философии, а в магии — определенно. Но и все
Саша в своей жизни близка была разве что с братом, и то в далеком детстве, пока Виталик не уехал в университет на другом конце страны. Да и никто не был ей нужен, на самом деле. Она прекрасно справлялась сама со всем. Так было проще и меньше разочарований, на самом деле. С дружбой у нее никогда не складывалось, и история с Анной тому пример. Парни… Пара случайных неловких разговоров в школе. Девушки — примерно так же. Но и желаний и стремлений в этом отношении у нее никогда не доставало. Никаких мечтаний о принце — не потому, что он на нее не посмотрит, а просто потому, что с принцем пусть живут принцессы. Она себя таковой уж точно не считала, и не стремилась к отношениям. Ей было комфортно с самой собой. Она привыкла жить так — без партера, без друзей, без семьи.
Но сейчас, сидя на этом матрасе в полном одиночестве, Саша отчетливо понимала — где-то глубоко в душе она надеялась на вмешательство мага, называвшего себя ее наставником. После той памятной драки Серафим появился в поле зрения очень быстро. Удачно заглянул во время той вечеринки, когда она впервые совершенно свободно использовала собственные силы, пусть и играя в настольные игры. Неудачная практика в пригороде — и тут же и выволочка, и защитный амулет. Поручительство вместе с тем странным, но легким вечером за футболом и пивом. Разговоры после побега Анны… К тому же, как она знала от других адептов, большинство наставников принимали деятельное участие в жизни учеников. Иногда даже слишком. Чего стоили жалобы Кати на совместные походы в музеи после того, как ее наставница узнала о купленном экзамене по истории в университете. Или жалобы совсем немного полноватого Коли на принудительную запись в зал на рукопашный бой.
