сих пор ни одна локация убедительно не опознана. Вместе с «Замком» найдены рукописные заметки Д’Агостино, но они написаны тем же загадочным шифром, что и ее последний дневник, и прочитать их не удается.
Судя по всему, Д’Агостино вела дневник всю жизнь, начиная с ранней юности. Первые тетради (1973–1980) хранятся в доме ее родителей в Лите. Они написаны по-английски. Дневник, который она вела ко времени своего исчезновения (весна 1990), нашли в клинике, где работала Д’Агостино. Это причудливое смешение иероглифов и описаний (возможно, образов, увиденных во сне?) на английском. Ангарад Скотт неоднократно пыталась расшифровать записи, но успеха не добилась.
В начале 1990 г. Д’Агостино работала в регистратуре медицинской клиники в Уэлли-Рейндж. Там она подружилась с одним из врачей, своим ровесником Робертом Олстедом. К этому времени ее восторженное отношение к Арн-Сейлсу заметно остыло. Она сказала Олстеду, что ее жизнь — каторга, но она благодарна Арн-Сейлсу за то, что он открыл ей путь в более прекрасный мир, и там она счастлива. Олстед не знал, как это понимать. После ее исчезновения он сказал полиции, что Д’Агостино не употребляла наркотиков и он в этом совершенно уверен, в противном случае не разрешил бы ей работать в клинике.
Когда Арн-Сейлс узнал о ее дружбе с Олстедом, он устроил ей очередную сцену ревности и потребовал уволиться с работы. На этот раз Д’Агостино отказалась.
В первую неделю апреля она не пришла на работу. Через два дня Олстед, так и не сумев с ней связаться, позвонил в полицию. Поиски Д’Агостино не дали результата.
Вторая запись от Двадцатого дня Восьмого месяца в Год, когда в Юго-западные Залы прилетел Альбатрос
В Дневнике № 21 две записи о Джеймсе Риттере: на странице 46 и на странице 122. Первая озаглавлена: «Позор Лоренса Арн-Сейлса».
Карьера Арн-Сейлса, и прежде сомнительная, резко оборвалась в апреле 1997 г., когда приходящая уборщица обнаружила лужицу бурой жидкости, вроде бы подтекавшей из-под стены в одной из комнат. Комната эта была спальней и, по словам Арн-Сейлса, не использовалась. Однако женщина видела, что спальня используется, поэтому убирала и там. Она вытерла лужицу. Затем понюхала тряпку. Пахло мочой и калом. Из-под стены вытекло еще немного жидкости. Женщина толкнула стену, и та слегка подалась. Женщина приложила к ней ухо. Потом вызвала полицию. За стеной — фальшстеной — полиция обнаружила каморку, а в ней — молодого человека, очень больного и совершенно не в себе.
Научной карьере Арн-Сейлса пришел конец. Суд (широко освещавшийся в прессе) приговорил его к трем годам заключения. Впрочем, в тюрьме его обвинили, что он подстрекал других заключенных к насильственным действиям и бунтам. В итоге он отсидел четыре с половиной года и вышел на свободу в 2002-м.
Арн-Сейлс отказался что-либо говорить на суде и не объяснил, с какой целью удерживал Джеймса Риттера.
Запись меня разочаровала: в ней не говорилось, кто такой Джеймс Риттер. Я долистал до второй записи. Она выглядела более многообещающей.
Биография Джеймса Риттера
Родился в 1967 г. в Лондоне. В молодости Риттер был очень хорош собой. Он работал манекенщиком, официантом, барменом, актером, а также занимался проституцией. Он страдал периодическими обострениями душевного заболевания и в промежуток с 1987 по 1994 г. по меньшей мере дважды лежал в психиатрической лечебнице: один раз в Лондоне, один раз в Уэйкфилде [28]. Некоторое время был бездомным.
Когда полиция нашла Риттера за фальшстеной в доме Арн-Сейлса, его доставили в больницу. Там он длительное время проходил лечение от пневмонии, истощения, обезвоживания и биполярного расстройства. Полиция пыталась выяснить, как долго Арн-Сейлс держал его взаперти, однако Риттер не мог дать осмысленного ответа. Так что полицейские обратились к его знакомым — наркоманам, социальным работникам, содержателям приютов для бездомных. В итоге им (полицейским) удалось выяснить совсем немногое: Риттера видели в Манчестере в начале 1995 г. Так что возможно — хотя и нельзя утверждать определенно, — что он пробыл в заточении два года.
Когда сам Риттер смог наконец говорить, его рассказы только запутали дело. Он утверждал, что находился в доме Арн-Сейлса лишь недолго, а жил главным образом в другом доме, где были статуи и море заливало помещения. По большей части ему казалось, что он, как и прежде, находится там. Несколько раз в больнице он приходил в сильнейшее волнение и говорил, что должен пойти к минотаврам, потому что у них его обед. Несмотря на лечение противогаллюциногенными препаратами, он держался своей версии о доме со статуями и затопленными подвалами.
Неизвестно, чего Арн-Сейлс добивался, держа Риттера в заточении. Об этом спорят до сих пор. Выдвинуто две гипотезы.
Согласно первой, Арн-Сейлс промывал Риттеру мозги, дабы тот подтвердил, что иные миры не только существуют, но туда действительно можно попасть. Безусловно, описываемый Риттером дом сходен с огромными пустыми помещениями в «Замке» Сильвии Д’Агостино и тем, что сам Арн-Сейлс утверждает в своей книге, написанной в тюрьме: «Лабиринт». (Конечно, вполне возможно, что Арн-Сейлс просто развил галлюцинации Риттера.) Однако если Арн-Сейлс ставил себе такую цель — сфабриковать доказательства существования иного мира, — то зачем он выбрал в свидетели человека с подтвержденным психическим расстройством?
По второй гипотезе, похищение связано не с теориями Иного Мира, а с извращенными сексуальными вкусами Арн-Сейлса. (Этой гипотезы держалось обвинение на суде в октябре 1997 г.) Но в таком случае откуда у Риттера бред про дом с затопленными подвалами?
Ангарад Скотт пыталась взять у Риттера интервью для биографии Арн-Сейлса, но Риттер обиделся, что никто не верит его рассказам про дом и заключенный в нем океан, поэтому отказался с ней разговаривать. В 2010-м журналист «Гардиан», Лайсендер Уикс, готовя ретроспективный материал о скандале с Арн-Сейлсом, разыскал Риттера. Тот работал уборщиком в манчестерском муниципалитете. Уикс описывает его как спокойного, сдержанного, почти просветленного. Риттер уверял, что не употребляет наркотиков уже больше десяти лет. Тем не менее он повторил Уиксу то же, что говорил полицейским: якобы в течение полутора лет между 1995 и 1997 г. он жил в большом доме, где в подвале было море, временами поднимавшееся до первого этажа. Риттер сказал, что спал в просвечивающей белой пещере под огромной мраморной лестницей. Он добавил, что работа в манчестерском муниципалитете стала для него спасением; это тоже большое здание со множеством помещений, статуй и лестниц. Сходство с другим домом — тем, куда отвел его Арн-Сейлс, — действует успокаивающе.
Записи о Сильвии Д’Агостино и бедном Джеймсе Риттере: предварительные соображения
