Я прошёл через огромную прихожую с деревянными колоннами туда, куда мне показывали. Прошёл в столовую, с большими окнами, которые сейчас были закрыты глухими чёрными шторами. Всё равно снаружи нет почти света.
За ореховым столом сиротливо сидел невысокий парень, перед которым стоял белый чайничек и маленькая кружка на блюдечке. Гость в такой же форме, что и его охрана.
Я его знал, но мы почти никогда с ним не разговаривали. Хотя он был в академии на нашем курсе. Один из тех наследников, которых никто не замышлял убить. На тот момент, по крайней мере.
— Наблюдатель Ван Чен, — сказал я, останавливаясь рядом с ним.
— Генерал Загорский.
Ван Чен поднялся и шагнул ко мне. Новый глава Великого Дома Чен, который правил Бинхаем, поднялся и пожал мне руку.
— Рад случаю, что нам наконец-то удалось поговорить, — произнёс он, садясь на место. — Я видел в академии, как ты управлял риггой и отчаянно завидовал, что так не умею.
— Всему можно научиться, — я обошёл стол с другой стороны и сел напротив.
Он внимательно смотрел на меня проницательными чёрными глазами. Даже понятия не имею, что это за человек, и что ему может быть нужно. Но раз он прибыл лично и пытался привлечь моё внимание запиской, то явно разговор серьёзный.
Молодая рыжая служанка в чёрном костюме с юбкой и в белом переднике налила чай мне, а потом ушла. Я проверил, что больше не осталось никого.
— В прошлый раз мы виделись ещё в академии, — сказал я. — Там вы все познакомились с будущей императрицей и выслушали несколько слов от меня.
— Верно, — он хитро улыбнулся. — И помню, что объявлено чрезвычайное положение, дающее тебе неограниченные полномочия. Если бы ещё другие Великие Дома с ними согласились. Но не вышло.
У него своеобразный акцент. В Бинхае остался свой язык ещё со времён Переселенцев. Хотя это совсем древняя история, которую почти никто не знал. А ещё у них своя письменность, очень сложная.
— По крайней мере, твой Великий Дом и ещё один не вступили в войну.
— Об этом я и прибыл поговорить.
Он отхлебнул чай и замолчал. Ван Чен — молчун. Он не общался ни с кем, кроме своего класса, молодыми наследниками Малых Домов из Бинхая.
— Бинхай вступает в войну? — спросил я напрямую.
Он кивнул.
Я мог объявить его Дом в измене. Но смысла в этом мало, ведь всё равно это просто слова. Ведь все и так изменники, раз выступают против законной императрицы. Каким, собственно, и был я однажды.
Но обвинение в измене означает, что никакого пути назад не останется. А я всё же надеялся, что после боёв зимой некоторые Великие Дома обломают о нас зубы и пойдут на попятную.
Тогда с некоторыми мы сможем договориться, тогда императрица их милостиво простит. А мы сможем заняться теми, кто намерен идти до конца. Но это просто надежды.
— Флот Накамура и Ямадзаки прибыл в мой порт, в Дакун, — сказал Ван Чен, прихлёбывая чай. — Большой флот с дредноутами, который сопровождает транспортники. Там пехотные армии и ригги Домов Сантек и Кос. Исполинов там нет.
Я молчал. Пусть уж говорит, раз начал. В камине затрещали горящие поленца.
— И не только, — продолжил Ван Чен. — Так же прибыл экспедиционный корпус империи Дискрем. Великие Дома Рамари, Лихтари и Хардален. Гусеничная бронетехника и несколько ригг. Все войска высадились в порту и сейчас идут на север быстрым маршем.
Это самые сильные дома империи Дискрем, что лежала за морем, на другом континенте. Пять крупнейших Домов решили вмешаться в наши дела.
— Их не очень много, — сказал Ван Чен. — Но учитывая, что у нас у всех не так много боеспособных мужчин, это может хватить. А ещё…
— Подожди, — я поднял руку, останавливая его. — Я ценю эти сведения. Но почему ты мне их выдаёшь?
— Но ведь указ императора говорил всем, что нужно помогать императрице и генералу, — он хитро улыбнулся.
— Я ценю честность в людях, — сказал я. — А это ответ нечестный. Говори правду.
Ван Чен вздохнул.
— Будет две атаки. Одна начнётся завтра, с моря, воздуха и с суши. Экспедиционный корпус, нарланды и моя гвардия пересекут границу, чтобы уничтожить пушки береговой обороны. А флот поможет им уничтожить пушки у границы. Время атаки завтра.
Он пододвинул к себе салфетку и записал время на ней. Раннее утро.
— Вторая? — спросил я.
— Зависит от результатов первой, её время ещё обсуждается. Мы нападём с юга на вашу западную оборонительную линию вместе с армией Мидлии. И раз ты просишь честности. Первой атакой командует мой дядя Юншэн Чен, второй — другой мой дядя, Бао Чен.
Я посмотрел ему в глаза. Молод, но очень хитёр. Не просто же так он рисковал, пересекая границу сам, а не отправляя посланника. Можно было бы решить, что это провокация, не знай я о флоте.
— Хочешь, чтобы твои дяди погибли? — спросил я. — Почему? Погоди… кто-то из них твой регент?
— Да, — он кивнул. — Мне семнадцать, я править ещё не могу. Восемнадцать будет только в следующем году. Но до него ещё нужно дожить. И дяди… им очень понравилось править самим. А раз уж в последнее время наследники погибали, никто не обратит внимания ещё одного.
Я отпил горячий чёрный чай. Так, значит он хочет избавиться от дядей, которые для него угроза. А он угроза для них.
— И не только в этом причина, — продолжил Ван Чен. — Накамура — наши враги, их ненавидят за всё то, что они устроили с моим народом годы назад. А моих дядей презирают за сотрудничество с ними. Если обе атаки будут неудачными, даже если дяди не погибнут в бою, их сместят их же офицеры. А я прогоню Накамура отсюда и закрою для них порт.
— Почему заморские Дома лезут сюда?
— Шахты игниума, само собой, — он пожал плечами. — У них почти нет игниума, и это сдерживает их развитие. И тут у них есть союзники. Ведь их флот вышел в поход, ещё когда император был жив.
Им нужен игниум, как и многие годы назад, когда они прибыли. Только в этот раз участников побольше. Да и сейчас более явная цель — север, где месторождений этого взрывоопасного минерала больше, чем во всей империи.
А это значит, что очень важно перетянуть Ван Чена на свою сторону. Если заблокируем врагам самые крупные порты, у гостей из-за моря останется всего один, глубоко на юге. Замучаются сюда добираться. Но сначала надо прояснить другой вопрос.
— Предположим, что твои дяди проигрывают и лишаются власти. Что делаешь ты?
— Тоже, что и все годы прежней Великой Войны, — он поставил пустую кружку на блюдечко. — Мы закрываем границы для всех, кроме торговых караванов. Закрываем порты для всего, кроме грузов с зерном. И это зерно будем продавать империи, чтобы она не умерла с голода.
— Практично, — сказал я. — И я не против. Только имей в виду, что когда они полезут к нам и получат по первое число, ты будешь вызывать раздражение, а то и ненависть своим нейтралитетом.
— Разве?
— Тебе не простят, что ты собрался отсиживаться и наживаться на других. Может быть, кто-то даже захочет вмешаться в твою торговлю. Ведь у тебя Исполинов нет, а обычная армия будет обескровлена. А у империи будут свои дела, ведь война затянется надолго.
Ван Чен выпучил на меня глаза.
— Так что тебе выгодно, чтобы мы победили, — продолжил я. — А для этого не обязательно отправлять свои войска. Можно помочь и другими способами.
— Я учту, — сказал он. — Я сказал всё, что хотел, так что отправляюсь домой.
— Лучше тебе остаться здесь, — я поднялся, и он следом со мной. — Мне ещё не хватало, чтобы дяди убили тебя на границе, и обвинили в этом меня. Ты здесь в гостях, пока не закончится первая атака. Чувствуй себя, как дома, и наслаждайся северным гостеприимством.
Сначала Ван Чен собрался было спорить, но промолчал. Я вышел и отдал приказы о его охране. Защищать его должны не хуже, чем Тихонова. Провокация и в самом деле возможна, а ещё одна кровная месть — чересчур.
Если он не врёт, то атака начнётся завтра в шесть утра. Время на подготовку есть. Сначала флот обстреляет оборонительную линию на юге, сам оставаясь вне зоны действия нашей береговой артиллерии.
