Декан Фогг, как оказалось, стоял прямо напротив Джулии.
— Так-таааак, — практически пропел он. — Возвращение блудного сына.
Пять минут спустя они уже шли через Море, зеленое и просторное, как всегда, вмещающее с полдюжины футбольных полей. За магической оградой стоял июнь.
В последний раз Квентин побывал здесь три года назад: он тогда просил Фогга найти ему место в реальном мире. За это время запахи, лужайки, деревья и школяры Брекбиллса не претерпели ровно никаких перемен. Заповедная Шангрила, оазис вечного настоящего.
— Мы следим за вами с того самого времени, как вы сошли с дороги. Защита у нас сейчас поставлена намного лучше, чем в твое время, намного лучше. Ввели силовые линии с двойной оплеткой; у нас на теоретическом отделении есть замечательный молодой человек — даже я не понимаю половины того, что он делает. Мы видим в реальном времени весь лес и всех, кто в него входит. Даже их намерения и состояние духа обозначаются определенным цветовым кодом. Чудеса, да и только.
— Чудеса… — Квентина точно контузило. Джулия шла рядом молча, и он даже приблизительно не мог догадаться, как она себя чувствует. Она здесь не была с тех пор, как провалила экзамен, и не произнесла ни слова с момента явления Фогга — только руку ему пожала, когда Квентин представил их.
Фогг продолжал распространяться о колледже и о том, каких успехов добились на всевозможных поприщах однокашники Квентина. В другое измерение, даже случайно, никто из них не попал. Имелись и горячие новости: так, Брекбиллс стал заметной величиной в международной таблице вельтерса благодаря одному спортивному молодому профессору. Один из древесных животных, слоненок, сошел с места и стал все крушить, но медленно, примерно по ярду в день. Натуралисты, пока безуспешно, пытаются вернуть его обратно и вразумить.
В библиотеке по-прежнему спасу нет от летучих книг — три недели назад восточные атласы величиной с альбатросов загнали всех читателей под столы. Мятежные стаи вылетают через парадную дверь, рассаживаются на дереве у поля для вельтерса и оглушают прохожих болтовней на двунадесяти языках, но при первых каплях дождя тащатся обратно в хранилище, где подвергаются насильственным переплетным работам.
Удивительно все-таки, что Брекбиллс продолжает существовать вопреки всем законам физики. Студенты, в основном девочки, валялись на траве, подставляя солнцу то немногое, что позволяла им учебная форма. Семестр закончен, но выпуск еще впереди. Если повернуть налево мимо этих дубов, через пять минут очутишься у Коттеджа. Теперь незнакомцы сидят на его подоконниках, пьют вино, пользуются библиотекой, занимаются сексом. Хотелось бы Квентину на них посмотреть? Если подумать, то нет.
Бывших выпускников, старичков, провожали взглядами, полными снисходительной жалости. Эта молодежь воображает себя королями и королевами — наслаждайтесь, ребята, пока есть такая возможность.
— Я боялся, что больше мы тебя не увидим, — говорил Фогг. — После твоей… как бы это сказать… отставки. Немногие, сделав такой выбор, возвращаются к нам — как правило, мы теряем их навсегда. Но ты, если можно так выразиться, осознал свои заблуждения?
Декан вел их верхней дорогой, искренне восхищаясь открывающимися с нее видами. Знойный простор Моря сменился прохладными дорожками Лабиринта, где таились маленькие площади и фонтаны из бледного камня. Квентин когда-то гулял здесь с Элис, только другими тропами: Лабиринт ежегодно подвергают перепланировке.
— Я пересмотрел свои взгляды. — Дорога позволяла Квентину идти вровень с деканом. — Вы поступаете очень великодушно, принимая меня… как бы это сказать… в час нужды.
— Вот именно. — Декан, достав из-за лацкана носовой платок, промокнул лоб. Он все-таки немного состарился: недавно отпущенная бородка была вся белая. Все эти годы он делал то же, что и всегда: обучал ребят, которые со временем заканчивали колледж и уходили. Квентина начала мучить клаустрофобия, не успел он здесь оказаться. Фогг в нем видит прежнего мальчика, которого больше нет.
Они уже вошли в Дом.
— Может быть, здесь подождешь? — спросил Квентин Джулию на пороге деканского кабинета.
— Да, хорошо.
— Поговорю с ним как мужчина с мужчиной — это лучше с тактической точки зрения.
Она без улыбки сложила большой и указательный пальцы колечком и села на скамейку, предназначенную для неуспевающих и/или нашкодивших. Квентин от души надеялся, что здесь с ней ничего не случится.
Декан сел, сложив руки перед собой на столе. Знакомый запах кожи тянул Квентина в прошлое. Здесь, на этом стуле, не так уж давно сидел юный Квентин, весь помятый (прошлой ночью он спал в одежде), сидел, тряс коленкой и спрашивал себя, не розыгрыш ли все это. Что сказал бы ему сейчас старший Квентин, что посоветовал? Принять синюю таблетку?[15] Не спать с Дженет? Не совать незнакомый ключ в незнакомую дверь?
Младший в ответ посмотрел бы на старшего взглядом Бенедикта и сказал: что я, дурак, что ли?
— Итак, чем могу помочь? — спросил Фогг. — Что привело тебя вновь в твою скромную альма-матер?
Проблема заключалась в том, как попросить о помощи, не сказав ничего лишнего насчет Филлори. То, что оно существует в реальности, оставалось тайной, и посвящать в нее Фогга Квентину хотелось меньше всего. Декан оповестит всех, и на весенние каникулы брекбиллские детки валом туда повалят. Превратят королевство в Форт-Лодердейл[16] волшебной мультивселенной.
Но с чего-то начинать надо. Лучше всего притвориться таким же лопухом, как и Фогг.
— Вам известно что-нибудь о путешествиях между мирами, декан?
— Кое-что… больше, конечно, в теории, чем на практике. Был у нас студент, который очень этим интересовался. Пенни, кажется… это, разумеется, не настоящее имя.
— Он мой однокурсник. Уильям по-настоящему.
— Да-да. Они с Мелани — с профессором Ван дер Веге — немало времени убили на этот проект. Теперь она уже на пенсии. А почему ты, собственно…
— Мы с ним дружили, — неуклюже сымпровизировал Квентин. — С Пенни, то есть с Уильямом. Но он куда-то пропал — кого ни спросишь, никто ничего не слышал. — (Кроме того, что один ненормальный божок отгрыз ему руки.) — Я и подумал — может быть, вы знаете.
— Ты полагаешь, что он мог перейти в другой мир?
— Ну да.
Фогг задумался, поглаживая бородку — или сделал вид, что задумался.
— Я не могу разглашать информацию о студентах без их ведома и согласия.
— Я же не номер его мобильного у вас спрашиваю. Просто подумал, что вы могли что-то слышать…
