«Мы еще встретимся, капитан Крейн, если только вас не сожрет кархадон…»
Теперь странная фраза Эйдела была ей понятна.
Кархадоны плавно вошли в воду и исчезли в глубине, а над гладью волн раздался протяжный стон фрегата.
— Кажется, после этого меня уже ничто не сможет удивить или испугать, — прошептала Эсме, стараясь сохранить в памяти каждое мгновение этой чудесной встречи.
— Вы и так не из робкого десятка, — усмехнулся магус. — Тут важно другое. Вы почувствовали их суть!
Она кивнула.
— Они не агрессивны, даже наоборот. Но… откуда тогда взялись все эти страшные истории?
— Это рассказ не на один вечер, — магус загадочно улыбнулся. — А закат лучше встречать молча. Поверите ли вы мне на слово, если я скажу, что в этих историях есть доля правды, но как бы там ни было — у всего в этом мире есть своя роль, в том числе и у фрегатов, которые превращаются в кархадонов? И если я скажу, что не нам, людям, вмешиваться в это?
Она кивнула без тени сомнения.
— Сегодня, капитан, я готова поверить во что угодно! Он ничего не сказал — потому что закат и в самом деле следовало встречать молча.
…А после наступления темноты они устроили пир.
Матросы собрались в кубрике; они во что бы то ни стало хотели увидеть «спасительницу Кузнечика» — и выпить за ее здоровье. Эсме оробела, оказавшись среди отпетых головорезов — за душой некоторых она видела не меньше десятка серых теней, — но матросы были дружелюбны, и если кто-то и вспомнил о старинном обычае приносить женщин в жертву Великому шторму, то только в шутку.
Все до единого твердили, что в долгу перед ней.
— Они очень ценят самоотверженность и смелость, — сказал капитан, когда они вышли из кубрика и направились в его каюту. — В наше время чаще встречается просто безрассудство, а это разные вещи.
В большой каюте был накрыт стол, за которым и расположились все участники ужина; Крейн представил их так церемонно, словно они собрались не на борту пиратского корабля, а во дворце Капитана-Императора. Эсме получила место по правую руку от капитана, по левую сидел крылан — как оказалось, звали его Джа-Джинни. Рядом с человеком-птицей расположился сухощавый пожилой мужчина по имени Эрдан — корабельный мастер. Одного взгляда было достаточно, чтобы память услужливо подсказала: именно с ним она столкнулась на пристани после разговора с Эйделом. Корабел тоже ее узнал и ободряюще кивнул, еле заметно улыбнувшись. Он был, как она сейчас разглядела, очень стар, хотя и казался крепким. Возле самой Эсме сидел плетельщик узлов Умберто, сменивший матросский наряд на добротную куртку. Его слишком грамотная для матроса речь перестала быть удивительной: простому морскому псу не место за капитанским столом. «Джа-Джинни, моя правая рука, — сказал Крейн. — И Умберто, соответственно, левая». Умберто виновато улыбнулся, словно прочитав ее мысли, и потер мочку уха, где блестела золотая серьга. Проверял — на месте ли сокровище, которого едва не лишился из-за сумасбродной выходки?
Целительница украдкой оглядела собравшихся — трудно было представить, что из всех один лишь Умберто пересекал экватор, но больше никто не носил такого украшения, как он. «Моряки предпочитают этим не хвастаться, — вдруг вспомнились ей слова Велина. — По крайней мере те, кто мыслит здраво и не желает нарываться на неприятности. Подумай сама: ведь если некто проходил экватор, значит, он бывал за пределами Окраины, а на такое способны лишь пираты и очарованные морем. Вот и делай выводы…» Да, посетители «Водяной лошадки» должны были догадаться, что парень в зеленой куртке не так прост, как кажется с виду, — потому, наверное, верзила-спорщик и не стал с ним драться…
Умберто поймал ее взгляд и лукаво улыбнулся. Последнее место за столом досталось юнге. Кузнечик краснел и смущался, но честь, причитавшуюся ему за спасение капитанской жизни, принял.
— Этот первый тост, — магус поднял кубок, — за здоровье нашей гостьи, которая хоть и оказалась на борту «Невесты» не по собственной воле, повела себя, как подобает члену команды!
Эсме покраснела, но, увидев, что все замерли и ждут, поняла: придется совладать с робостью и позабыть на один вечер о том, где она находится, — иначе праздник будет испорчен. Она протянула руку и с удивлением поняла, что не может поднять кубок. Он словно приклеился к столу, и ее пальцы соскользнули раз, другой, третий… Кристобаль Крейн деликатно кашлянул. — «Невеста», прекрати.
Эсме замерла. В следующий раз, когда она протянула руку к кубку, тот повел себя, как подобает столовому прибору. Целительница подумала, что капитан вполне мог приструнить фрегат мысленно — и тогда она, не рассчитав силу, обязательно вылила бы вино на платье. А то и залила бы капитанскую рубашку…
— Благодарю, — сказала она, смущенно улыбаясь. — Так «Невеста» может каждую вещь на борту… закрепить?
Ответил ей не капитан, а корабельный мастер.
— Не каждую. — Голос у Эрдана оказался низкий и хриплый. — Многое из того, что вы видите в этой каюте, не то, чем кажется. Стол, к примеру, не деревянный — это часть тела фрегата, которую он может изменять по собственному желанию или по просьбе капитана… или моей. Соответственно, стол можно передвинуть, если хорошо попросить, но оторвать от пола и вынести из каюты нельзя. А все, что прикасается к столешнице, становится доступным «Невесте». Во время качки, знаете ли, удобно — точно знаешь, что вещи останутся на своих местах, — он демонстративно толкнул блюдо с жарким — оно не шелохнулось. — Вот так.
Эсме поблагодарила Эрдана и уставилась в тарелку. Обстановка за столом была доброжелательной и веселой, но все-таки она ни на секунду не могла забыть, что находится среди пиратов. Пожалуй, более неуютно себя чувствовал только Кузнечик, и когда разговор перешел на обсуждение дальнейшего курса и запестрил малопонятными морскими выражениями, Эсме обрадовалась и принялась за еду. Яства для пира были приготовлены отменные.
Лишь через некоторое время она стала прислушиваться к беседе, ощутив нарастающую напряженность.
— …как хочешь, но я тебя предупредил, — проговорил Эрдан, барабаня пальцами по столу. Поначалу показавшийся ей спокойным и даже хладнокровным, он с трудом держал себя в руках. — Маневр слишком рискованный, и если «Невеста» не успеет закрыть глаза, то за последствия я не отвечаю.
— Он прав, Кристобаль, — Джа-Джинни кивал с серьезным видом. — Не думаю, что риск в этом случае оправдан… хотя, конечно, если бы удалось… нет, прости. Я против.
