— Тогда к чему все это? — сыщик неопределенно повел рукой вокруг. — Если все настолько официально и честно, к чему тайные встречи? — Почему нельзя просто прислать бумагу из Терсуса о назначении меня на должность, чтобы я просто приступил к работе?
Тристис удостоился еще одной мимолетной улыбки.
— Так все и будет, но сперва нам хочется удостовериться в вашей лояльности. Для вас не секрет, что существуют определенные трения в кругу людей, стоящих на самом верху. Да, вы будете работать на столицу, но, как бы это лучше сказать, не на всю столицу… — Я понятно выразился? — Мелус пристально посмотрел в печальные глаза сыщика и продолжил, дождавшись его кивка: — Вы не будете распространяться о своих успехах и даже мыслях никому, включая тех людей, которые, казалось бы, работают в одной с вами команде ради общей цели. Потому что на самом деле это совсем другая команда.
Конечно же, Имаген не стал давать ответ сразу. Сперва требовалось все еще раз хорошенько обдумать, а также по возможности проверить: благо, кое-какие знакомства остались. С одной стороны, это предложение открывало долгожданную перспективу роста. Шанс, что бывшего столичного сыщика все-таки заметят не только недовольные, но и те, кто сейчас действительно у руля, был весьма призрачный. Но даже в этом случае иметь кристально чистую совесть не получится: если ты забрался высоко, нельзя быть "сам по себе" — обязательно нужно быть "с кем-то". То, что среди академиков, которые стоят за спиной императора, идет грызня, действительно не было для него секретом. Недаром же он заподозрил в сбежавшем "Повелителе Чар" опального академика.
Интересно, кто конкретно обратил на скромного провинциального сыщика внимание? — От этого также зависело решение Имагена — стоит или нет сотрудничать с такой личностью. По крайне мере ясно одно — это не "проверка на вшивость", как он заподозрил сначала. Конечно, осторожность не помешает, но интуиция подсказывала, что все чисто.
А вообще интересно получается: в столице действительно не знают, кто томился долгие годы в застенках Маркинской тюрьмы. То есть это искусник, но не кордосец. Впрочем, Тристис уже и сам склонился к такому выводу после того, как ознакомился с результатами расшифровки разговоров Никоса с Кариной. То, что этот человек очень издалека, поняли все. Но если комиссия сочла его родиной один из малоизвестных в Большом Мире островов, жители которого контачат лишь с даймонами, то сыщик сомневался — были определенные несуразности в этой версии. Взять хотя бы знание Никосом сразу нескольких языков, ни один из которых не смогли распознать лингвисты. При этом он абсолютно не в курсе о таких столпах на мировой арене, как Кордос и Оробос. Как будто где-то живут целые народы, и при этом ни сном ни духом не ведают о здешних людях, причем то же справедливо и в обратную сторону. Тристис пока опасался делать скоропалительные выводы — слишком мало данных, но факт оставался фактом — искусник откуда-то взялся и не желал вписываться в шаблоны.
А еще этот его даймонский язык… Не правильный, а такой, как у так называемых "новых даймонов". Связь с ними несомненна, но отследить ее пока не представляется возможным — про эту таинственную группу, осевшую на побережье, почти ничего не известно. Но и это еще не все: Палата Защиты Империи сцапала нескольких ходоков-чужестранцев, которые в течение нескольких лет ищут сбежавшего пленника. Сомнений никаких — при них был обнаружен портрет, как две капли воды похожий на пойманную иллюзию. Пожалуй, это самое перспективное направление для работы, но только ведет оно совсем в другую сторону — далеко-далеко на восток к очень серьезной организации, на которую нет никаких рычагов воздействия. Там тоже не выйдет быстро получить ответы.
Имаген еще раз пробежался по разговору с Мелусом и снова вернулся мыслями к Никосу. Его Искусство необычно хотя бы уже по своему виду. Коричневый оттенок там, где все привыкли видеть разноцветные переливы. Конечно, известно красное Искусство даймонов, но оно абсолютно ничего интересного собой не представляет — детские игры, а не мастерство. И все же, выходит, бывают другие школы? И каких высот достигли выпускники этих школ? Похоже, эти вопросы волнуют не его одного. Оппозиция в столице зашевелилась неспроста — их в первую очередь заинтересовала информация о никому неизвестном сильном искуснике. Академики, которым, по их мнению, досталось мало власти, все время ищут источники нового могущества и новых союзников. Неудивительно, что их взор пал на Никоса. Впрочем, не только они, но и сам император также заинтересован в том, чтобы узнать способ противостоять богам — это позволило бы ему если не сбросить, то хотя бы ослабить ярмо жрецов на своей шее. Для того, кто первый доберется до сбежавшего чужеземца, открываются интересные перспективы!
Эль ТорроТорр
Небольшие светильники не справляются с мраком, что хозяйничает в большой комнате: черные тени пляшут по стенам, наводнив все углы. Различить что-либо за пределами светлого круга очень трудно, а жаль — это помещение достойно того, чтобы уделить его убранству внимание. Стены со вкусом украшены красивыми резными панелями из дорогого красного дерева. Шкафы им под стать, доверху забитые книгами и документами, выстроились как на параде. Над ними тоже поработал резчик по дереву — настоящий мастер своего дела. Хорошо освещен лишь большой рабочий стол в центре комнаты. Он в тон обстановке покрыт темно-красным сукном, однако ткани почти не видно из-под груды бумаг и папок. В кресле сидит высокий подтянутый мужчина и что-то пишет, на его непроницаемом лице не проскальзывают даже тени эмоций — кажется, что за столом сидит ожившая статуя. В тишине раздается лишь скрип пера по бумаге да шелест переворачиваемых страниц.
По лицу мужчины никто никогда не мог предположить, о чем тот думает в тот или иной момент времени. Часто его называли "ллэр Невозмутимость", о чем он прекрасно знал и старался соответствовать. Лишь немногочисленные друзья знали, что это всего лишь маска, под которой скрывается сильно эмоциональная личность. В молодости у него были неплохие шансы стать сильным чародеем и он даже прошел базовый курс обучения, в котором кроме всего прочего учили управлять своими эмоциями. Это ему очень помогло в дальнейшем, когда его друг с детским именем Тиль стал императором Оробоса и предложил стать его советником. Впрочем, это предложение было ожидаемым, и Эндонио эль Торро долго готовился к этому событию. Пришлось проститься с учебой и полностью переключиться на работу, но сожалений не было — политика куда сильнее привлекала несостоявшегося чародея. И не только это — к тому времени эль Торро достиг высоких чинов в разведке, имел разнообразные связи, хорошо разбирался в ее внутренней кухне, знал, что происходит у кордосцев, и поименно знал их высший состав. К моменту официального предложения от Тиля он уже был готов к этой должности.
