Запели птицы, зашумели ветки, пронесся ветер. Маленькая синичка уселась на голову каменного истукана, но тут же испуганно улетела.
Возле валуна стояла большая черная кошка с синими как небо глазами. Она потерлась об окаменевшего дэва, замурлыкала нежным голосом. Затем превратилась в лесную нимфу — высокую, длинноволосую, с заплетенными в косы цветами. Воздушные, словно невесомые одеяния зеленого цвета прошелестели по траве, когда нимфа вплотную подошла к валуну и прижалась щекой к холодному камню. Слезы, похожие на сверкающие бриллианты, потекли по лицу лесной жительницы. Синичка вернулась, но так и не решилась снова сесть на голову каменного чуда. Она уселась на куст рядом с валуном и принялась чистить перья.
А нимфа гладила камень и плакала.
— Ноин, сыночек… мамин сына…
И сказал тогда Зезва Ныряльщик:
— Убирайся!
— А чуд что?
— Как что? Убрался!
Кабацкие сплетни Мзума
Нескладный, очень высокий и тощий юноша понуро стоял перед воротами зажиточного эрского дома и обреченно рассматривал носки своих поношенных сапог.
— Да хватит тебе горевать, брат! — воскликнул Йон, хлопая его по плечу. — Не пропадешь, ты же умница!
— Вот и я о том же, брат, — добавил с широкой ухмылкой Ян. — Гляди, какой у тебя меч, Да разве простолюдинам, вроде нас с тобой может присниться такое счастье? Клинок, как у благородных рыцарей! Да ты и сам можешь стать рубакой, клянусь дубом!
Юноша поднял глаза на старших братьев. Йон и Ян стояли перед ним, широко расставив ноги и уперев руки в бока. Из окон дома на эту сцену насмешливо взирали жены братьев.
— Да, конечно, — пробормотал он, — вы правы, ребята.
— Мы всегда правы, Каспер, — заверил младшего брата Йон, здоровенный детина с огромной головой и рыжеватой всколоченной шевелюрой. — Мой тебе совет — иди-ка в город да нанимайся на службу!
— Точно, — поддакнул Ян, тоже здоровяк, как и Йон, но толстый и краснощекий. — Таких как ты оторвут с ногами и руками!
— Да? — переспросил Каспер, робко улыбнувшись.
— Конечно! Ну что, давай прощаться, что ли?
Йон насмешливо протянул руку. Каспер осторожно пожал ладонь, с трудом удержавшись, чтобы не поморщиться: руки у брата были грязными, как обычно.
— Удачи на службе, — осклабился Ян, почесав живот. От него несло чесноком и гнилыми зубами. Каспер пожал и его руку. Затем вытащил из ножен отцовский меч. Раздался смех. Каспер поднял голову. Невестки, по-прежнему торчащие в окнах, так и давились хохотом.
— Видишь, что на лезвии-то написано? — нарочито серьезным голосом поинтересовался Йон, подмигивая Яну.
— Вижу, — кивнул Каспер, наблюдая, как блики солнца играют на лезвии. — Прощайте!
Он повернулся и зашагал по деревенской улице, не оглядываясь. Даже новый взрыв смеха невесток не сбил его с шага и не заставил обернуться.
— Вот ведь дурень, — сплюнул в пыль Йон. — Кажись, и впрямь наниматься на службу пошел! Такой же лапоть, как и его папаша!
— Ты думаешь? — засопел Ян, зевая. — Да дуб с ним, с дурачком этаким. Ты вот что, брат. Как дом делить-то будем, а?
— Дом? — нахмурился Йон. — Известно как, по-братски!
А Каспер в это время шагал по дороге, направляясь к выходу из села. И хотя все его богатство составляли отцовский меч да пара медяков, словно какая-то ноша свалилась с его плеч. Ему вдруг стало легко и свободно, и даже захотелось петь. Летнее солнышко уже начинало припекать, утренний ветерок приятно одувал лицо, и Каспер ускорил шаг. Он надеялся быть в Мзуме до наступления жары.
Генеральный Избранник, Император Северной Зари и Верховный Секретарь Директории Элигершдад, Вольдемар II Дорогой Идущий хмуро рассматривал последние донесения. Перед ним в подобострастном поклоне склонился Керж Удав, шеф Директорской разведки.
— Мм… Что сейчас творится в Конфедерации? — поднял голову император. Его светловолосая голова с почти неподвижными серыми глазами склонилась чуть набок.
Керж Удав сглотнул слюну. Немного дрожащей рукой погладил бородку и склонился еще ниже. Вольдемар раздраженно фыркнул.
— Когда ты перестанешь горбатиться передо мной, Керж? Сколько раз я должен…хм…повторять: веди себя нормально! В конце концов, я не изверг и не тиран. Подними голову, господин Верховный Блюститель! Вот так, хм, лучше…Так что там конфедераты?
— Ваше величество, — подал голос Удав, кашлянув, — Конфедерация Земель Западной Зари ведет себя по-прежнему, то есть, никак…
— Никак?
— Э-э… все в том же духе, ваше величество. На данный момент в Совете Конфедерации председательствует Меормания. Как известно, они хорошо относятся к Директории Элигера…
— О, да, — усмехнулся Вольдемар. — Куда ж они без нашей пшеницы. Кстати, как там с ценами?
— Пошли снова вверх, ваше величество.
Император кивнул, и некоторое время о чем-то размышлял, опустив голову. Удав молча ждал. В который уже раз он наедине с императором, но по-прежнему дрожит от ужаса, словно заяц. На первый взгляд, нет причин бояться, но… Керж украдкой взглянул на задумавшегося властителя. Как может вызывать животный страх этот маленький человек с рыбьими глазами? Но ведь вызывает же! Верховный Блюститель вздохнул. Вольдемар уже смотрел на него. Керж поежился. Глаза и впрямь как у рыбы. Безжизненные и застывшие.
— Керж, ты любишь поэзию? — неожиданно спросил император.
— Ваше величество? — растерялся Удав.
Вольдемар покачал головой и забарабанил пальцами по поверхности старинного стола. Удав почувствовал, как по спине медленно сползает капля ледяного пота.
— Поэзия, Керж, скрашивает мое одиночество, — проговорил император. — Вот послушай:
Когда мой час придет,
Я буду робок и покорен.
Судьбы рука меня ведет,
Туда, где нет забот и горя.
Я — словно нимфы грустный взгляд,
Он так же нежен и печален.
Идет гроза, а с нею мрак,
Зовет в неведомые дали…
Вольдемар умолк, и некоторое время рассматривал блестящую поверхность стола. Удав ждал.
— Я сочинил это сегодня утром, Керж. Тебе нравится?
— Э…ваше величество, очень!
Вольдемар усмехнулся и, поднявшись, подошел к огромному окну, выходящему на императорский сад. Несколько садовников, беззлобно переругиваясь, стригли розы. Чуть поодаль молодые слуги постигали премудрости уборки листьев под присмотром пожилого старшего лакея. Повсюду виднелись пики и щиты стражи. Вольдемар с наслаждением вдохнул утренний воздух и расправил плечи.
