— А ты скалу.
Сурикова прищурилась: а ведь прав стервец!
— Выходит что-то общее у нас с тобой есть, — протянула задумчиво. — Мы оба ищем опору.
— Я не ищу опору, я ищу единомышленника, друга…
— Ой, да не рассказывай сказки! Тебе любой психолог объяснит. Что ищешь ты дубль мамаши родной. Внешне-то, какие женщины нравятся? — заглянула ему в лицо, готовая уличить в двуличии. Авилорн грустно посмотрел на нее и провел ладонью по взъерошенным волосам девушки, приглаживая непослушные прядки:
— Внешность отображение качеств личности. Глаза мне твои нравятся, остальное, — парень пожал плечами.
— Умарис нравится? Что: нос, разрез глаз, линия губ, руки, ноги, грудь?
Эльф выгнул бровь, хлопнув ресницами:
— Она прекрасна вся от кончика уха до стопы.
— Но Эстарна красивей? — пытливо прищурилась Яна.
— Эстарна, — вздохнул, отвернувшись Авилорн. — Эстарна… чудо. Свет и тень, зной и прохлада, она идеальна.
Странно, но Яна почувствовала укол ревности и тут же разозлилась, предположив, что это шутки мага, то самое предсказанное им воздействие чужой крови в ее организме. Хотя, нет — мнительность, все — совсем голову задурили!
— Вот и женился бы на своем идеале! У меня б печали не было! — бросила отодвигаясь.
— Кто б разрешил?
— А ты даже в вопросе бракосочетания разрешения спрашиваешь? Ну-у, тогда и удивляться нечему. Понятно, почему тебя за меня сплавили, непонятно, почему я страдать должна?
— Эстарна племянница мага. В ней течет кровь трех поколений Фей и магистров. Она очень сильна.
— А-а, королевскую кровь, чем попало не разбавляют, понятно. Не повезло. Нужно было влюбляться в Умарис.
— Она мне нравилась.
— Расскажи? — присела Яна к краю кровати, чтоб лучше видеть лицо Авилорна, его удивительные глаза. — Я серьезно — расскажи, может, что пойму. Глядишь, в голову, что дельное придет.
— А что рассказывать? Дружили с детства. Я был не против союза с Умарис, она тоже, но матушка и Аморисорн тянули с благословением. А мы молодые еще совсем были, не торопились. Куда? Вся жизнь впереди. А потом, как-то ночью, ушли к реке с наинами играть, ундин о судьбе спрашивать. Так выяснилось, что я нравлюсь Эстарне, — парень смолк и лег на спину, уставился в полог. Яна поняла, что продолжать он не намерен и принялась настаивать:
— Дальше, что? Воспылал в ответ, да?… Что молчишь? Сказал `а', говори `б'.
— Дальше ничего хорошего.
— В смысле прошла любовь завяли помидоры? Давай договаривай.
— Это не моя тайна.
— Я ее всему человечеству рассказывать не собираюсь.
— Не имеет значения.
— Вот значит как? Даже родной жене открыться не хочешь? Не доверяешь? — зашипела обиженно. — Я похожа на болтушку? На предателя? Ну и как нам отношения строить, если ты как партизан — ни слова врагу? Я враг, да?
— Ты лукавишь.
— Я?! — как можно натуральнее изобразила удивление и возмущение Яна. Авилорн улыбнулся: забавная… Она до сих пор так и не поняла, что эльфы не столько мысли слышат, сколько чувствуют любое движение души, любое дуновение эмоций. Что ж, хочет знать тайну, что давно не секрет для Аморисорна и Ювистель, пусть знает. Главное, матушка о том не ведает.
— Эстарна достала пыльцу трилистника.
— Приворотное зелье?
— Нет, пыльца.
— Поясни, — тряхнула волосами Яна. — Я в магии и у себя ноль в квадрате, а у вас вообще — ноль в бесконечность.
— Пыльца трилистника выполняет желание. Не всякая, а взятая в определенный день, определенный час, с определенным, закрытым для общего пользования, заклятьем. Ее применение рядовым эльфом, как и любым жителем приграничья строго запрещена. Да и есть она лишь у магистров.
— Ах, вот в чем дело. Племянница обокрала дядю, подставив тем самым и себя и его, а ты добрый вьюношь, зная о том, пал жертвой амбиции влюбленной малолетки, прикрыл грудью и ее, и родню. Ага, знакомо. Вполне в твоем духе. Теперь Эстарна твоя кто? Фея. А ты влюбленный лопух.
— Срок действия пыльцы три цикла, — сказал Авилорн таким тоном, словно открыл всем известное.
— А прошло меньше?
— Больше.
— Не поняла? И до сих пор сохнешь?
— Эстарна Фея. Она не рассчитала силу, заложенную в ней с рождения. За то и расплачивается.
— Сдается мне, расплачиваешься как раз ты, а она пошла вверх по карьерной лестнице, у основания которой твой труп.
— Ей прочили сан Феи, но она могла отказаться… может.
— Не-а, если уже не отказалась, значит и не откажется, поверь моему опыту. Забудь, кинула тебя твоя возлюбленная как надоевшую игрушку. Не печалься, не ты первый лох, не ты последний, — Яна поерзала, усаживаясь удобнее, сложила ноги как йог и давай откровенничать. Авилорн же лежал, смотрел на нее и не мог понять, куда делась та озлобленная дикарка, что буквально час назад изводила его ворчанием, претензиями.
— Я в парикмахерской работаю, такого порой наслушаюсь, что уже ничему удивляться не могу. Эстарна твоя змея, конечно, еще та, но поверь и хуже бывает. У Полинки, сменщицы моей мужчина появился. Хороший мужик, хозяйственный добрый, уважительный. Не пьяница и не трепло. Пятьдесят ему правда, но и Полине, извини, не пятнадцать… Короче, такое про него рассказала, что твоя история — цветочки. Мужик всю жизнь на Севере деньги заколачивал. Отпашет и домой, жене любимой, сыночку. Квартиру им, машины, на бизнес, сыну на институт. А здоровье уже не то, подводит. В последний раз съездил. Деньги переслал. Домой вернулся, а его вон, транзитом. Чемодан на лестничную площадку и без слов и сожалений — на свалку. А что, жена на его деньги ухоженная, обеспеченная, при квартире машине, бизнесе, любовником молодым обзавелась. Сыну на папку тоже горизонтально. Так и остался мужик на старости лет ни с чем. Весело, да? Вот уж, действительно — не повезло. Но опять же — сам виноват. И ты тоже — сам виноват. Нечего доверять без оглядки. Поверил, доверил — жди подлости или подвоха.
— Что же тебя так искалечило? — тихо спросил Авилорн.
— Меня? Я о тебе говорю.
— Нет, ты себе, своему недоверию оправдание ищешь.
Яна плюхнулась на спину и заскучала: вот и поговорили. Делай добро людям, они не то, что не оценят — не поймут. Ведь по полочкам разложила, пример привела — нет, ничего не понял, а уже нафантазировал.
— Странные вы эльфы. Все такие?
— Я бы тоже самое о вас сказал и спросил. Но ты, это ты, а не все, кто относится к роду человеческому. Теперь понимаешь, в чем разница меж мной и тобой?
— Угу, — буркнула и принялась сапожки снимать. — Спать-то будем? Нас опять закроют?
— Не думаю.
— Чаще этим занимайся, полезно, — скинула брюки и под одеяло залезла, обиженно сопя. Повернулась спиной к парню. Авилорн покосился на нее и прикрыл глаза рукой.
