Последствия моей диверсии Аксель отчетливо осознавал. От расстройства он даже забыл, что должен быть черным и вредным. Господин координатор не только выдал мне список всяких загадочных объектов (в нем значилась даже суэссонская шахта выползня), но и разрешил изучить их описания в его личной библиотеке.
— Возможно, тебя посетит гениальное прозрение, — Аксель был настроен скептически. — Мое мнение: без «Слова о Короле» картина все равно не полна.
Что они все к этой брошюрке привязались? Лично я не представлял, какое отношение могут иметь записки демиурга к Литургии Света. Вы подумайте: с одной стороны — правда о происхождении потусторонних сил, с другой — секта полоумных белых. Что может быть между ними общего? Если бы Искусники знали дело, с нежитями покончили бы давным — давно.
Чисто из уважения к старшим я решил все — таки ознакомиться с семейным наследством и в тот же день позвонил в Суэссон. В конторе Квайфера очень удачно болтался Четвертушка.
— Рон, окажи услугу: у меня в гараже, справа за полками в ящике с медным ломом такой плоский металлический футляр лежит, а внутри — книжка. Можешь мне ее переслать, вместе с футляром?
— Без проблем. Диктуй адрес!
— Только у меня там рядом банки стоят с зачарованным песком — не опрокинь, сердцем прошу!
Кто знает, какой цирк способны устроить не укрощенные остатки голема.
Я надиктовал адрес, Четвертушка завистливо повздыхал (Южное побережье!), теперь оставалось только дождаться посылки. На то, чтобы порыться в библиотеке Акселя у меня было верных три недели.
Каждый день, словно на работу, я отправлялся в гости к колдуну. Нет, не в городской «надзор» и даже не к «чистильщикам», оккупировавшим старый форт — самую западную точку Южного побережья. Аксель предпочитал держать ценное имущество ближе к телу. Дом черного мага, как полагается, стоял на отшибе, и отличался суровой основательность, так привлекавшей меня в жилище дяди Гордона. Ворам тут ничего не светило, нежитям тоже, а армейскому десанту перед штурмом следовало вооружиться катапультами.
Руководить моими поисками Аксель отказался, за что ему отдельная благодарность. Я купил в лавке потрепанный школьный глобус (карты подходящего масштаба у них не оказалось) и начал наносить на него места расположения интересующих меня древностей. Естественно, самым знаменитым оказался Остров Короля (сколько народу полегло, пытаясь проникнуть в его тайны, подсчету не поддавалось). Следом по популярности шли са — ориотские обратные пирамиды, каштадарский горный некрополь и какие — то наполненные водой колодцы на островах крайнего юга, периодически вытаивающие из — под многометрового слоя льда. Если в описании встречались фрески или мрамор, я отмечал объект ноликом, при упоминании о диком камне — крестиком, а в случае, если древнее сооружение вообще не удавалось осмотреть — восклицательным знаком. Последним в списке шел курган в Полисанте, разрытый буквально этой весной. Про него еще не написали многотомные исследования, все сведения заключались в нескольких строчках, написанных Акселем от руки: «Со слов Алеха Клементса — металлическая дверь на дне колодца, мелкие насекомые. Свидетель — белый».
Какие люди в деле засветились! А я‑то думал, что Алех от меня прячется. Интересно, зачем старик все это копит? Как бы его расспросить…
Помочь удовлетворить любопытство могла бы моя новая тень (куратора ко мне все — таки приставили). Солидный господин, в одежде которого не было ни единого черного пятнышка, с безупречной вежливостью встречал меня у дверей номера и целый день ненавязчиво преследовал, терпеливо вынося попытки неформального общения. В его глазах явственно читался вопрос: «За что?», который я вежливо игнорировал. В конце концов, это он должен меня ободрять, а не наоборот! Присутствие безобидного компаньона меня вполне устраивало (Может, к эмпатам обратиться? Явная ведь патология!), а если он еще и знает какие — нибудь сплетни про Акселя — цены ему не будет.
— Давно ты знаешь вашего координатора? — забросил я удочку.
— Всю жизнь, — печально вздохнул мистер Райхан.
— И как он в общении? Что ему в стакан — то наливать, водки или чаю?
— Обычно старший координатор так занят, — мягко улыбнулся куратор, — что времени на общение у него не остается.
Вот так. То ли у них отношения не сложились, то ли — по работе редко встречаются (черный не упустил бы возможности наябедничать на начальство). Что ж, будем действовать экспромтом.
Ждать случая долго не пришлось. Вечером, когда Аксель в очередной раз зашел проверить, не спер ли я чего — нибудь из его драгоценной коллекции, он застал меня за перелистыванием самого экзотического из томов — «Мироописания» Иторана Вабби, отпечатанного явно типографским способом, но притом медового цвета чернилами на голубовато — сером пергаменте. Или это он при хранении стал таким?
— Потрясающая у вас коллекция! — совершенно искренне восхитился я. — Почему это не печатают? Столько вопросов сразу отпало бы!
— А ты понимаешь, что там написано? — поднял бровь старик.
— Конечно!
— Не знал, что нынешнюю молодежь учат филамским рунам.
Я удавил в зародыше покровительственную улыбку (этого он мне не простит) и любезно изложил метод извлечения смысла из книг посредством Шороха (так, безвозмездно). Алфавит и язык написания для монстра роли не играли, наоборот, чем древнее текст, тем больше было шансов, что его знатоков чудовище уже кушало.
Ничто так не улучшает отношение между черными, как добровольно оказанное доверие. С точки зрения обычного человека — пустячок, даже глупость, а нашего брата пробирает.
— Никогда не слышал про такое, — покачал головой колдун. — И что монстр требует взамен?
— Не знаю, не спрашивал.
Последнее время Шорох перестал считаться по мелочи, и мы стали жить душа в душу. Но бдительности я все равно не терял.
— Какое — то совершенно неприличное везение, — буркнул Аксель. Я сделал вид, что не расслышал.
— А зачем вам все эти книги? Особенно — на непонятных языках.
— Затем, что жизнь бывает очень странной, — Аксель присел в кресло, и я счел это хорошим знаком. — Ты еще слишком молод, чтобы это понимать. Даже у боевого мага порой возникают трудности. Я видел селения, за одну ночь превратившиеся в кладбище, долины, в которых не было даже червей — только серый тлен. Отец рассказывал мне про такие вещи, в которые сейчас просто никто не верит. А ведь они были! Наступает момент, когда люди тянутся к тебе как к последней надежде, задают вопросы, а ты хлопаешь глазами как дурак и не понимаешь, что происходит. Надо быть готовым ко всему!
