Когда Мэт галопом мчался к Принявшим Дракона, он услышал нечто неуместное в подобных обстоятельствах. Пение? Мэт натянул поводья. Огир перехватили атаку троллоков и через высохшее русло со стороны болот пробивались к левому флангу Илэйн, не позволяя троллокам его обойти.
Они стояли на своих позициях, словно дубы посреди потока и в такт пению взмахивали топорами. Вокруг них громоздились груды мёртвых троллоков.
— Лойал! — выкрикнул Мэт, вставая в стременах. — Лойал!
Один огир вышел из боя и обернулся. Мэт был ошеломлён, увидев своего обычно такого спокойного друга: уши прижаты к голове, зубы стиснуты от ярости, а в руках — окровавленный топор. Свет, от одного его вида Мэта бросило в дрожь. Он предпочёл бы встретиться лицом к лицу с десятком людей, считающих его шулером, чем сразиться с одним разъярённым огир!
Лойал что-то крикнул остальным и вновь вступил в бой. Они продолжали крушить ближайших троллоков, врубаясь в их ряды. Огир были примерно одного роста с троллоками, но казалось, что они возвышаются над Отродьями Тени. И огир сражались не как солдаты, они были скорее похожи на дровосеков. Подсечь с одной стороны, затем с другой, и троллок валится с ног. Мэт знал, что огир не любят рубить деревья, но троллоков, кажется, они рубили с удовольствием.
Тем временем огир разбили кулак троллоков, заставив их разбежаться. Подоспели солдаты Илэйн, вклинились, отсекая остальную армию троллоков, а освободившиеся несколько сотен огир отошли к Мэту. Он заметил, что среди них оказалось довольно много огир-садовников Шончан. Он таких распоряжений не давал. Но обе группы сражались вместе, хотя и едва удостаивали друг друга взглядами.
У всех огир, даже у женщин, было множество порезов на руках и ногах. Эти создания не носили доспехов, но, несмотря на это, порезы в основном выглядели пустяковыми, словно шкура огир была прочной, как кора.
Взвалив топор на плечо, Лойал приблизился к Мэту, стоявшему в окружении Стражей Последнего Часа. Штаны Лойала потемнели до самых бёдер, словно он переходил вброд винную реку.
— Мэт, — глубоко вздохнув, произнёс Лойал. — Мы сражались здесь, как ты и просил. Ни один троллок мимо нас не прошёл.
— Вы молодцы, Лойал, — ответил Мэт. — Спасибо вам.
Он ждал, что будет ответ. Наверняка страстный и многословный. Но Лойал только стоял, глубоко вдыхая и выдыхая столько воздуха, что можно было наполнить небольшую комнату. И не проронил ни слова. Остальные огир, многие из которых были старше него, тоже молчали. Кто-то держал факелы. Отголоски заката таяли за горизонтом. Опускалась ночь.
Молчаливые огир. Страннее некуда. Огир на войне к тому же… Мэту сроду не доводилось видеть такое. Даже в его позаимствованных воспоминаниях ничего подобного не было.
— Вы мне нужны, — продолжил Мэт. — Мы должны переломить ход битвы, иначе погибнем. Идёмте.
— Протрубивший в Рог отдал приказ! — проревел Лойал. — Топоры поднять!
Мэт поморщился. Если ему когда-нибудь понадобится срочно передать какое-то сообщение из Кэймлина в Кайриэн, то теперь он знал, к кому обратиться. Правда, его услышат все вплоть до Запустения.
Он пришпорил Типуна. Теперь к Стражам Последнего Часа присоединились огир. И последние без проблем выдерживали темп.
— Достославнейший, — обратился к нему Карид. — Мне и моим людям было приказано…
— Идти умирать на растреклятый передний край. Я как раз над этим работаю, Карид. А пока, будь добр, не торопись вспарывать себе живот.
Мужчина помрачнел, но удержался от ответа.
— Понимаешь, ей вовсе не обязательно, чтобы ты погиб, — уточнил Мэт. Сказав больше, он бы выдал основной замысел с её возвращением.
— Если моя смерть послужит Императрице, да живёт она вечно, то я приму её с радостью.
— Карид, ты растреклятый безумец, — ответил Мэт. — Как и я, к моему большому сожалению. Так что ты в отличной компании. Эй, там! Кто возглавляет ваш отряд?
Они добрались до тыловых позиций резервного отряда Принявших Дракона. Здесь же находились раненые и вернувшиеся на отдых с передовой.
— Милорд? — откликнулся один из разведчиков. — Это леди Тинна.
— Ступай приведи её, — приказал Мэт. В его голове продолжали греметь игральные кости. А ещё он чувствовал, как его тянет на север — словно вокруг него обвились жгуты и тащат за собой.
«Ранд, прошу, только не сейчас, — подумал он. — Я весьма растреклятски занят».
Но в ответ не появилось привычного цветного водоворота, только чернота — абсолютная, как сердце Мурддраала. Но тяга усилилась.
Мэт отбросил видение прочь.
«Только… не… сейчас».
У него куча неоконченных дел. У него есть план. Свет, пусть он сработает.
Тинна оказалась хорошенькой девушкой, гораздо моложе, чем он рассчитывал увидеть, высокой и мускулистой. Она собрала свои длинные каштановые волосы в хвост, хотя отдельные завитки местами так и норовили из него выбиться. Она носила штаны и, судя по мечу на поясе и тёмным пятнам троллочьей крови на рукавах, успела принять участие в нескольких схватках.
Подъехав ближе, она оглядела Мэта сверху донизу проницательным взглядом.
— Значит, вы наконец-то о нас вспомнили, лорд Коутон? — Да, она точно напоминала ему Найнив.
Мэт оглянулся на Высоты. Огненное противостояние между Айз Седай и шаранцами превратилось в свалку.
«Лучше тебе победить там, Эгвейн. Я на тебя рассчитываю».
— Итак, твоя армия, — произнёс Мэт, обращаясь к Тинне. — Мне доложили, что к тебе присоединились несколько Айз Седай?
— Несколько, да, — осторожно ответила она.
— Ты одна из них?
— Я — нет. Не совсем.
— Не совсем? Что это значит? Послушай, женщина, мне срочно нужны Врата. Если их не будет, эта битва может оказаться проиграна. Так что прошу, скажи, что у нас есть направляющие, которые могут отправить меня туда, куда мне нужно.
Губы Тинны сжались.
— Я вовсе не хотела разозлить вас, лорд Коутон. Но у старых привычек крепкие корни, и я усвоила, что об определённых вещах говорить не следует. Меня выгнали из Белой Башни по… по ряду причин. Очень жаль, но мне неизвестно плетение для Перемещений. Я точно знаю, что большая часть присоединившихся к нам направляющих слишком слабы, чтобы его создать. Оно требует очень много Единой Силы, а это за пределами возможностей большинства из…
— Я могу помочь.
Из рядов раненых вышла женщина в красном платье, где она, по всей видимости, занималась Исцелением. Женщина была худой, костлявой и с кислым выражением лица, но Мэт, увидев её, так обрадовался, что готов был расцеловать. И пусть это было всё равно, что поцеловать битое стекло. Он готов был это сделать.
