- Хм… привык, видать. Эдак посидишь, посмотришь недолго… Веришь ли, успокаивает. Приводит мысли в порядок. Что тебя беспокоит?
- С некоторых пор меня настораживает всё, что связано с Древними. А ты ведь сам говорил, что непростая это вещица.
- Верно, так я и говорил, - Бьер-Рик вдруг сжал кулак и с досадой скривил губы. - Предоставь уж мне самому это дело, сарбах. Я, как-никак, издар. И знаю, что делаю. Лучше продолжай присматривать за хальгиром, мне неожиданности ни к чему.
* * *
Харт всё понял правильно, раскланялся и ушел. Когда правитель не в духе, даже Серый предпочитает не утомлять его своим видом. Бьер-Рик мрачно усмехнулся и залпом выпил очередную порцию бьяни. Легче от выпивки не становилось, хмель хорла сегодня не брал, робко отступая перед грозовой тучей в душе фэйюра.
Туча эта с приходом эндра-ши развеялась было ненадолго, но теперь сгустилась вновь, грохоча и сверкая гневными молниями. Как никогда захотелось что-нибудь расколотить. Вдребезги. Желательно, что-нибудь красивое и дорогое, чтобы почувствовать себя обычным самодуром, успокоиться и снова начать мыслить здраво. Да-да, именно красивое и дорогое… Шарик слегка оттягивал руку, просясь в полёт, подмигивал множеством разноцветных глазок: "Давай, брось меня! С размаху - и об стену, как давно уже хотел! Чтоб брызги и искры - по всей комнате!"
Бьер-Рик вдруг понял, что стоит. Видать, вскочил в сердцах и даже не заметил, потерял на миг контроль, забылся, позволил ярости затуманить рассудок… Сел он так медленно, словно боялся резким движением сломать собственные кости. Вдохнул. Выдохнул. Стало легче. И чего он, собственно, так злится? Ну, та же тревога, опасение за успех дела, даже обычный страх перед Древними - это всё понятно и закономерно. Но откуда злость? Откуда этот гнев, подтачивающий изнутри с того самого дня, как они выехали из Нерма… или ещё дольше? Или гнев следовал за ним от самых ворот Вирт-Хорл?
Взгляд погрузился в мельтешение цветных искр. Пальцы медленно поглаживали гладкий, чуть тепловатый хрусталь…
"Почему я так легко поверил ему?"
От этой мысли, необычайно ясной, внутри всё остановилось, заледенело, застыло холодным комом. И в самом деле, почему? Ведь всё целый год шло прекрасно, все планы осуществлялись, заветные мечты обретали плоть и кровь. И вдруг какой-то мальчишка сокрушил эти планы и мечты в единый миг. Заставил усомниться, взглянуть на всё по-другому, превратил величайшую победу в величайшее же поражение… а потом, словно насмехаясь над безвозвратностью потери, пообещал возможность ещё более великой победы. И он ему поверил! Злейшему из своих врагов! Ну, что за самодовольный глупец! Стройная и изящная история о истинной сути Башен, ложь Геверха, увиденное всеми "признание" эмиссара… Да было ли "признание"? Они ведь приняли то видение как данность, полагаясь, по сути, только лишь на слова мальчишки!…
Разноцветный водоворот тянул в себя, манил отбросить сомнения и погрузиться в него целиком. Голова очищалась от посторонних мыслей, оставались только самые нужные и верные. Всякие сомнения развеивались как дурман…
"Мальчишка убил эмиссара в один миг, он не оставил ему ни единого шанса. Геверх когда-то предупреждал, что Эки стоит опасаться, но подробностей рассказывал мало, всё прятал их за сказками о эрхадах. И кто теперь может сказать, на что ещё способен хальгир? И на что способна его неуёмная жажда мести…"
Бьер-Рик перестал сопротивляться и позволил себе утонуть в искрящемся разноцветном водовороте. Впервые со дня появления беглеца-хальгира в родовом замке для него всё встало на свои места. Теперь он точно знал что ему следует делать…
* * *
Что такое преданность? Привычка оставлять принятие решений на кого-то другого? Это ведь так удобно, когда никакой ответственности и колебаний, когда просто делаешь, что велят. За тебя думают, за тебя выбирают, за тебя мучаются угрызениями совести.
Но что, если сам ломаешь голову вместе с другими, сам мучаешься от чужих сомнений, страдаешь из-за чужих потерь?
Кьер-Ард долил масла во второй светильник и запалил фитиль. Яркий огонёк потянулся к потолку, разрезая сумрак бело-голубым лезвием. Старшина поставил его на полок давно погасшего камина.
- Славно горит, - одобрил бывший спир-хэд. - Сразу видно, откуда масло Бьер-Рику привозят.
Нолк-лан намёк, конечно же, понял. И не постеснялся дать ответ:
- У Ко-Кьеви давние кровные обязательства перед правителями Северного Арка, главы нашего рода семь поколений учили наследников Вирт-Хорл. Когда отверженный хальгир обратился к нам за помощью, Ко-Кьеви оказались перед трудным выбором. Мы были вправе как ответить на просьбу Эки-Ра, так и отказать ему. Но в любом случае это оставалось делом лишь одного эскальта, за которое не может отвечать весь горный народ. У всех нолк-ланов никогда не было кровных обязательств перед всеми фэйюрами. С моими собратьями нынешний хорл обходится честно и по всему видать, что на наши исконные владения он видов не имеет.
- Ладно, нолк-лан, мне твои оправдания ни к чему, - скривился Кьер-Ард. - Понятное дело, головы никому подставлять не хочется, когда с тобой обходятся честно.
- Мы перестали воевать друг с другом за четыреста лет до того, как в Долину пришли фэйюры. Последняя война между родовыми гнёздами унесла слишком многих нолк-ланов, мы почти истребили друг друга… И тогда мы изжили свою воинственность, достойный Кьер-Ард. Поход в Тинтру одного из горных родов - это лишь долг чести, а вовсе не повод для других нолк-ланов взяться за оружие.
- А разве все вы не почитаете Кардимашила? - полюбопытствовал Крайт. - Вот уж кого не назвал бы мирным богом.
- Это верно, его чтут во всех эскальтах, - признал целитель с готовностью, - но правда в том, что Небесный Мечник никогда не учил воевать. Нашему богу честь всегда была дороже, чем слава. И истинная воинская доблесть ценна для нас лишь тогда, когда она явлена при защите - своей собственной жизни и жизней близких. Защищать, а не нападать; дарить, а не отнимать у других.
- Всё это слова, - Кьер-Ард упрямо дёрнул плечом. - Мне не в чем упрекнуть Ко-Кьеви, достойный Линн. Но никакие разговоры о чести не оправдают то, что другие твои сородичи закрывают глаза на злодейства, творящиеся в Долине. Можно не участвовать в войне, но просто делать вид, что никакой войны нет в помине - вот чего я не приму никогда…
- Довольно, - голос Эки-Ра поставил в споре точку. Хальгир сидел у дальней от окна стены, закрыв глаза и расслабившись, как он часто делал во время отдыха. Вот спящим его теперь можно было увидеть редко. Крайт даже думал попервой, что шаваш в таком вот сидячем положении и грезит, но быстро убедился в своей ошибке. Слишком уж быстро и чётко тот реагировал на всё, что происходило вокруг него. Словно не только бодрствовал, но и прекрасно видел с закрытыми глазами. А ещё он очень мало ел, при этом не худея и, кажется, нимало не слабея телесно. Вот и сейчас их скромный, но обильный ужин Эки-Ра оставил без внимания. Так и просидел у стены всё время, пока остальные трапезничали.
