Вечер в стане псоглавцев походил на встречу давно не видевшихся друзей. Скорее всего, они не раз встречались с людьми и, по счастью, впечатления у них хорошие. В конце концов хозяева затянули какую-то песню, очень завывающую и воинственную. Подпевать им не хватило бы глотки, так они ревели.
Ещё полночи мы сидели у огня. На эльфов псоглавцы поглядывали со слабо скрываемым не то сожалением, не то неприязнью. Прочитать их эмоции было довольно трудно, всё-таки мимика отличалась от нашей. Но так как длинноухие шли с нами, то напрямую им никто ничего не говорил. Глава этого рода и его вождь здорово просветил нас. Оказывается, им тоже был знаком чёрный дождь, но его приближение они как-то чувствовали и уходили подальше. Ещё он рассказал, что сильно дальше к югу можно встретить людей. С его слов я понял, что они стоят примерно на уровне нашего раннего средневековья, а с подобными нам последний раз встречался его отец сорок зим назад. Широкая полоса лесостепи на севере и северо-востоке упиралась почти во владения алабайцев, на юге за полупустыней жили люди, расселившиеся вдоль морского побережья материка. Исходившие его вдоль и поперёк псоглавцы считались здесь хозяевами вне всякой конкуренции, их палаши-архмары весили под сорок килограммов, а чтобы завалить тренированную боевую крысу, требовалось не менее десятка арбалетных стрел. Они были силой, обеспечивающей мир на континенте размером с Северную Америку. Правда, в последнее время происходят плохие вещи — тут вождь рявкнул, пришёл их спец по общению с духами и без лишних бряканий в бубен и камлания вполне профессионально объяснил, что происходит. Всё то же самое, что у нас, с небольшой поправкой на здешнее мировоззрение. Дескать, Боги посылают испытания тем, кто готов укрепиться в вере, а кто не укрепится, тем кранты.
Псоглавцы мне понравились. Они были гостеприимными, в меру подозрительными, но отходчивыми, почитающими честность и воинскую отвагу. За вечер и половину ночи мы узнали столько всего нового, что Славику хватило бы на целый альбом эскизов и набросков. Бумаги здесь не ведали, записи вели символическими значками на пергаменте из кожи крыс. Зато десяток строчек такой "книги" содержала память об основных событиях нескольких лет. Задержались мы у псоглавцев ещё на два дня, проведя время в узнавании обычаев наших рас. Заодно услышали легенду о какой-то не то ведьме, не то колдунье, не то магичке из людского рода. Эти три термина у псоглавцев были совершенно разными по смыслу, просто мнения рассказчиков разнились в зависимости от личного отношения к сверхвозможностям.
Сидя в башенном люке танка и покачиваясь вместе с ним на пологих травянистых волнах холмов, я раз за разом перебирал эту легенду по косточкам, стараясь вычленить рациональное зерно. Ни одна легенда на пустом месте не возникает, а значит, можно попробовать докопаться до истоков и глядишь, чего-нибудь найти.
А гласила легенда о том, что некоторое время назад странствовала по этим землям женщина-человек, обладавшая немалой волшебной силой. Она помогала псоглавцам с лечением, легко говорила на их языке, у неё всегда при себе были на продажу какие-то снадобья и всё в таком духе. Откуда она явилась, внятно никому и никогда не объясняла, один лишь раз обмолвилась, что в этих краях дом её родителей. Поместье. Первый раз она пришла откуда-то с юго-запада. На вид была молода и красива, как "твои женщины" — по выражению вождя — я лишь пожал плечами, когда он это сказал. Происходило всё это во времена, когда ему самому было несколько лет, а прожил он уже под сотню. Самолично Барахай её не видел, только слышал разговоры о ней. Рассказ его изобиловал, впрочем, географическими подробностями и детальными описаниями сопутствующих событий, ибо после это всё пересказывали старшие члены рода. Но в отличие от исконных псоглавьих легенд, всегда заканчивающихся счастливо, героически и красиво, эта история имела кровавый и трагический финал.
Где-то на пятый год разразилась среди лета страшная сухая гроза, поджёгшая степь. Эта женщина сумела согнать тучи и погасить пожары. Но оказалось, что и гроза не была сама по себе. Тогда из-за западного моря вторгся на материк многочисленный народ, очищающий земли под свои поселения. Псоглавцы с боями отходили к горам, откуда к ним поступало оружие и продовольствие от алабаев. У предгорий началась многодневная битва. Ведунья постоянно была среди раненых, но к исходу шестого дня псоглавцы подались под всё прибывающими силами чужеземцев. Обликом люди, они не имели ничего общего с ними и настоящими разумными существами считали только себя. Когда стало ясно, что битва, в общем, проиграна, она вышла на вершину последней удерживаемой псоглавцами горы и что-то там такое нашептала. Какие силы она призвала, никто из наших лохматых друзей не знал — ни тогда, ни сейчас. Небо разверзлось сотнями голенастых чёрных птиц, которые с рёвом и леденящим душу завыванием обрушились на войско пришельцев. Там, где они бросали свои железные перья, с огнём и клочьями тел вздымалась сама земля, а их клёкот рвал врагов на части. Потом с небес пали зелёные птицы, которые не пугали воем. Они, проносясь над самыми головами, уничтожали всё раскалёнными стрелами, рвущимися из-под крыльев, и железными перьями. Последними сошли с потемневшего от гари неба стаи острокрылых драконов с пламенными жерлами. Драконы летели столь быстро, что их рёв не поспевали за ними, они низвергли на землю озёра жидкого огня. Всё на тысячи и тысячи шагов вокруг почернело и выгорело, сама земля превратилась в прах там, где на неё упал огонь драконов. Но по пеплу и обгоревшим костям соплеменников всё шли и шли заокеанские воины. Ведунья уже лежала без сил на каменистой вершине, где её спина к спине прикрывали самое большее две сотни псоглавцев, прочие пали в битве. Тогда она попросила поднять её на руки, чтобы видеть происходящее. Её подняли. Она с тоской огляделась и спросила, готовы ли они погибнуть так, чтобы унести с собой всех оставшихся врагов. Её только спросили, будет ли это смерть, достойная воинов — в бою и быстро. Горько усмехнувшись, ведунья кивнула: "Это будет очень быстро. Обещаю вам". И, сорвав с шеи талисман предков, разбила его об камень.
Смерть появилась в виде одинокой серебристой птицы, с низким гулом парящей в высоте. Она уронила большое перо. Над самой землёй оно вспыхнуло ослепительным искристым огнём, расходившимся подобно кругам на воде. Кипящее бело-золотое пламя поглотило всё, что было вокруг горы, а потом захлестнуло и вершину. Выжил только один псоглавец, пролежавший три дня под упавшими на него остатками шатров и повозок. Всё остальное превратилось в лёгкий серый пепел, и до сих пор земля там не родит. Только на вершине горы псоглавцы через несколько лет поставили памятный знак.
Мне пока было понятно одно: что сия магесса каким-то образом последовательно накрыла вражин волной пикирующих бомбардировщиков, потом штурмовиками, за ними прилетели реактивные, и в конце концов кто-то скинул термобарическую бомбу нехилой мощности. "Разбила талисман предков"… Критический сигнал, вызов огня на себя сквозь время и пространство. Когда остаётся только уйти, громко хлопнув дверью и прихватив с собой побольше народу. Псоглавцы зализывали раны лет пятьдесят!
Я задумался так, что очнулся лишь когда Фрези потянула меня за рукав.
— А?
— Дым. Впереди из-за холмов. Только что появился. Пахнет плохо.
Я потянул носом. Ну да, так тянет от горящего жилья.
— Олег, Вячеслав, Сандра, полный газ по прежнему курсу. Орудия зарядить осколочными, оружие проверить. Марина, скажи своим эльфам, чтобы на всякий случай были готовы к драке.
Получив подтверждающие ответы, я развернул обечайку люка, так, чтобы при необходимости прикрыться щитом и вручную садить из пулемёта. Едва мы вылетели на гребень довольно высокой гряды, поросшей мелким кустарником, как увидели большое горящее село. Крайние, ближние к нам дома уже обваливались. По улицам носились всадники в смутно знакомой форме, некоторые в кирасах, им пытались противостоять немногие сельчане, но без видимого успеха. Спокойная жизнь неподалёку от псоглавцаев никак не способствовала их боевым умениям.
