Ведьма время от времени спускалась в подвал. Садилась подле тела Ульяны и смотрела на нее, думая о том, что скоро сможет увидеть себя ее глазами.
— Осталось немного! — прошептала старуха и, не удержавшись, провела белыми пальцами по ноги молодой девушки.
— Теплая, — пробормотала Агнешка. — Еще борется и сила при ней! — последнее казалось старухе странным. Агнешка знала, что предстоит сделать Ульяне. Понимала и то, что девушке придется обратится за помощью к Маре. Богиня тоже не так проста и добра, как хочет казаться на первый взгляд. Вся такая нежная, правильная…
Глава Круга криво усмехнулась.
«Мара думает, что сможет достать меня с помощью Ули!» — подумала она. Только еще никогда не было такого, чтобы те, кто попал в рай, захотели уйти их него, вернутся на эту землю, к проблемам, к выживанию, к зарабатыванию денег…
«Роланд слишком давно в своем раю, он не захочет вернутся!» — Агнешка еще раз посмотрела на тело Ульяны. Отошла на шаг, и направилась к алхимическому столу, чтобы подготовить ингредиенты.
Этой ночью она начнет работать над зельем и до проведения обряда ей останется всего ничего!
Утром следующего дня, подсчитав потери и починив то, что можно было еще восстановить, обоз двинулся дальше к своей намеченной цели, прихватив с собой пленницу, которой выделили коня и охранника.
Генрих совсем не обрадовался подобной работе, но делать было нечего. С приказами Витолда спорить не хотелось, тем более, что глава охраны был несколько взвинчен. Потеряв троих своих людей, он винил себя в том, что недоглядел за ловушкой. Что стоило выставить больше дозорных, но делать было нечего. Схоронив товарищей, обоз двинулся в Темнолесье.
Теперь, когда дорога лежала среди высоких темных деревьев, почти не пропускавших через густые кроны солнце, князь понимал, почему так был назван этот лес. Качаясь в седле и не отводя взгляда от прямой спины разбойницы, он думал о том, что поездка и эта работенка, оказались не такими приятными и легкими, как он надеялся. Зато на первом же привале купец объявил, что долю погибших охранников разделят между остальными.
Генрих не удержался и встал, привлекая к себе внимание пана Макария.
— Что тебе? — спросил купец недовольно и чуть удивленно. — Что-то не устраивает?
— У тех, кто погиб, наверное, были семьи, — сказал князь. Богдан поднял на друга взгляд, а Генрих меж тем продолжил, — мне кажется, более правильным будет отдать деньги семьям погибших.
Купец на мгновение задумался, затем кивнул.
— Ты прав! — произнес он тихо и обвел взглядом тех, кто сидел с похлебками в руках. — Кто за?
Повисло тяжелое молчание. Богдан потянул князя за рукав и посадил обратно на бревно.
— Зря ты это сказал! — шепнул он тихо. — Теперь наживешь себе врагов. Никто не хочет терять деньги, а тут такой шанс заработать больше!
Генрих пожал плечами.
— У меня и так не было среди охраны друзей, кроме тебя, — ответил он, — я считаю правильным говорить то, что думаю! К тому же это будет по чести!
— По какой чести? — удивился Богдан. — Здесь все собрались если не отъявленные бандиты, то близко к этому. И я сильно сомневаюсь, что у тех троих, что сейчас кормят в земле червей, были семьи и дети, как ты сказал.
Князь посмотрел на друга, чуть свел брови.
— Но у тебя ведь есть! — заметил он. — Откуда ты знаешь про остальных! — и продолжил есть холодную похлебку, краем глаза отметив, что пленница, сидевшая в паре шагов со связными ногами, с интересом прислушивалась к их с Богданом разговору. Руки девушке генрих развязал, когда дал миску с едой.
— С ложки тебя кормить не стану! — заявил при этом. — Но только попробуй убежать. Поймаю, переломаю ноги. Предупреждаю в первый и последний раз!
Девушка закивала и приступила к трапезе, а вот теперь смотрела на своего конвоира с самым задумчивым взглядом.
— Странный ты! — вдруг произнесла она тихо.
Генрих сдвинул брови.
— Сиди и помалкивай, — бросил разбойнице Богдан, — сопи себе в две дырочки. Скоро придет Витолд и поговорит с тобой как положено!
— Очень я боюсь твоего Витолда, — отмахнулась ложкой девушка и снова перевела взгляд на Генриха, но в этот раз ничего не сказала. Только пристально смотрела на протяжение нескольких секунд, а затем принялась доедать свою похлебку.
— Как тебя хоть зовут? — не удержался князь.
Девчонка растянула губы в улыбке.
— Тебе-то зачем, — спросила с вызовом.
— Что бы не кричать тебе: «Эй, ты!» — пояснил князь.
— А может, меня устраивает такой обращение! — она заскребла ложкой по дну тарелки, а затем тихо сказала. — Меня зовут Юстина!
— Ого, — шутливо присвистнул Богдан, а Генрих лишь улыбнулся краешками губ.
— Юстина, так Юстина, — произнес он и отставив пустую миску, поднялся на ноги. Разбойница проследила за ним заинтересованным взглядом.
Уже через полчаса обоз продолжил свой путь, все дальше и дальше вторгаясь в темный лес.
Не знаю, сколько я вот так простояла, глядя на эту идиллию. В сердце щемило, на глаза набежали слезы, когда я, та, что не настоящая, а порождённая Светом, обнимала ведьмака. А эти дети… Мальчик, так похожий на меня и девочка — точная копия Роланда.
Я стояла не в силах сделать даже шаг — один единственный шаг. Я боялась, сама не знаю, чего.
Роланд обнял ненастоящую Ульяну, поцеловал ее в макушку, улыбнулся широко и радостно.
Он был счастлив. Его собственный рай — вот, оказывается, каким ведьмак его представлял. Теперь я знаю это!
Неожиданно поняла, что смогу создать подобный рай своему любимому там, на земле. У нас все может быть, только настоящее!
«Ты забыла про Агнешку!» — напомнила услужливо злая память и я дернулась всем телом.
— Дети, идите в дом! — сказала та, вторая Ульяна. Голос очень похож на мой, словно это я сама говорю. Интонации, мягкая улыбка — вот как, оказывается, я выглядела со стороны! Мило.
— Роланд! — сорвалось с губ раньше, чем я поняла, что произнесла его имя.
Мужчина на крыльце неожиданно замер и повернул голову, оглядываясь по сторонам. Нашел взглядом свою Ульяну, ту, что взяв детей под руки, вела в дом и чуть свел брови, словно запамятовал нечто важное.
— Что с тобой? — удивился мой двойник, а я зачем-то спряталась за деревьями, чувствуя себе при этом крайне странной.
«Что ты делаешь? — спросила себя. — У тебя слишком мало времени, выжидать! Ты пришла за тем, кто принадлежит тебе и должна сделать все возможное и невозможное, чтобы забрать его назад, увести с собой! — и тут же мысленно добавила. — А как увести человека из места, где ему хорошо?» — это и было главное трудностью.
