— А зачем просто в сторону? Сейчас… сейчас… — Один из крупных булыжников поднялся, как будто захваченный огромной ладонью, повисел в воздухе и со свистом, мелькнув в небе темной чертой, устремился в сторону агрессоров.
Три «гарпии» беспомощно закувыркались, молотя сломанными крыльями и с размаху врезались в плешь, вызвав целый шквал песка. Жежеры сегодня славно пообедают.
За первым камнем последовали второй, третий — к обстрелу присоединился и Слава. Его броски были такими же мощными и точными: требовалось всего лишь хорошенько прицелиться в супостатов, и камень летел практически без описывания дуги, как снаряд из крупнокалиберного орудия, настолько высокой была его скорость.
Наконец напуганные обстрелом «гарпии» разлетелись в стороны, злобно крича и улепетывая на безопасное расстояние. Только тогда земляне прекратили обстрел.
Надия с восхищением смотрела на своих новых знакомых и не говорила ни слова, пока Слава не поманил ее к себе, подмигнув и скорчив смешную рожицу:
— Так-то, сестренка! Видала, как мы этих тварей? Кстати, что за гадость такая летающая?
— Гаргуны. Летающая смерть. Мы их убиваем, где только достанем. Они нас ненавидят. Но боятся: у нас есть лазеры, луки и арбалеты. Потому низко не спускаются. Договоренность с ними — они не трогают нас, не подлетают, а мы не трогаем их. Но все равно иногда мы убиваем их, они нас. Нехорошие твари. Умные, но злые. Враги.
— Такое впечатление, тут все враги, — пробормотал Слава и предложил: — Цепляйся. Пора на корабль. Мне здешняя атмосфера уже надоела. Какого черта все-таки они напали на нас, если есть пакт о ненападении?
— Они правят небом, — пожала плечами Надия, обхватывая Славу руками и ногами и прижимаясь к нему, как к родному, — а мы влетели в их мир. Нарушение договоренности.
— Хм… резонно, — пробормотал Слава и, в три прыжка разогнавшись, с хлопком раскрыл свои крылья, поднимаясь в небо. Можно было, конечно, подняться и на гравитационном луче, но, во-первых, опасно: могут жахнуть с платформы, а во-вторых, он останется без защиты против «гарпий». Не сможет их бить гравитацией. Так что лучше уж по старинке — трюх-трюх… взмах, другой…
Отдохнув, Слава уже спокойно поднялся километра на полтора вверх и теперь мог планировать до самого шлюза, практически не прилагая усилий. Гаргуны маячили где-то на горизонте, но близко не подлетали.
Вообще Слава был обеспокоен их агрессивным поведением и настойчивым желанием показать землянам, где раки зимуют. Это мешало планам — нужно опасаться нападения с воздуха, а это не очень-то приятно. Не было бы этих тварей — поднялся и лети себе куда надо, а так — смотри по сторонам, откуда вынырнет зубастый «мессершмитт». Отвратительно!
Шлюз был уже открыт. Шаргион с волнением следил за их битвой и все время порывался жахнуть по толпе «гарпий» из бластера. И ругался, что не должен этого делать. Эти чертовы ограничения…
Кстати, из памяти Аруста Слава вытянул картинку какого-то корабля, которого тот видел в юности. Корабль, приплюснутая витая туша черного цвета, начал стрелять из бластеров по какой-то неясной цели, вроде как по другому кораблю, и был раздавлен на Космодроме гравитационным ударом, так что опасения землян были совсем даже не беспочвенны.
Слава передал картинку Шаргиону, и тот очень расстроился своим беспомощным положением, а потом выразил надежду, что Слава найдет этого проклятого Хозяина и выскажет ему все, что они думают в его адрес. Слава тоже на это надеялся.
— Все спокойны, не выказываем агрессии, делаем все, что они скажут. — На черном лице Сильмары не отражалось ни капли волнения, как на каменной статуе. — Информация передана, нас не бросят.
— Что-то я сомневаюсь, — проворчал один из охранников, нанятый через агентство парень, высокий, с выпуклыми, как у культуриста, мышцами. — Сидим в этой дыре уже сутки. И ничего не знаем. Может, попробуем разоружить этих тварей и прорваться наверх? Почему ты не дала нам принять бой? Это же всего лишь какие-то многоножки, пусть и большие! Сдохнем тут от голода, а так бы хоть как-то насолили насекомым.
— Болван! Ты против этого насекомого, как ты выражаешься, не продержишься и минуты, — холодно парировала Сильмара.
— А ты? — криво усмехнулся парень.
— Я продержусь. Может, и дольше минуты. Потому что я боец, а не такая плакса, как ты! — Женщина смерила парня презрительным взглядом, и тот стушевался перед своей начальницей.
Сильмара еще несколько секунд пристально разглядывала охранника и про себя решила: увольнять его надо. Зачем ей такие люди с неустойчивой психикой? Всего лишь сутки взаперти, а уже нытье, как будто его годами истязали.
Она посмотрела на Наташу — та была спокойна, как боевой робот. Сидела, дремала, прикрыв глаза и как будто чему-то улыбалась во сне, опершись спиной о стену пещеры.
Сильмара поморщилась: эдак и простыть недолго, стена холодная, а подруга голышом.
Она встала, подошла к нытику и, не говоря ни слова, потянула с него тонкий свитер. Парень удивленно посмотрел на нее, но свитер отдал, решив не спорить с грозной начальницей.
Сильмара тихонько потрогала Наташу за плечо. Девушка приоткрыла глаза, потянулась и укоризненно сказала:
— Ну зачем ты меня разбудила! Я такой сон видела! Такой сон! Будто мы в постели со Славой и Лерой… и так мне хорошо!
— Развратница! — фыркнула воительница. — Кто о чем, а ты о постели. Наташ, будет ли когда-нибудь момент, в который ты не будешь мечтать о сексе?
— Хм… бывает, почему нет? В уборной. Впрочем, там тоже… — Девушка расхохоталась, Сильмара поддержала ее, и они постепенно разошлись так, что слезы потекли из глаз. С трудом остановились, оглянулись на недоуменно взирающих на них подчиненных и снова закатились, оглашая пещеру звонким смехом.
— Уххх… я уже не могу! — выдавила красная от натуги Наташа и, передохнув, заметила: — Однако истерика, подруга.
— Ага, истерика, — еще раз хихикнула Сильмара и пожала плечами: — Ну и чего? Надо же как-то сбросить напряжение. Сидим тут угрюмые, как зураги в клетке, а теперь полегче стало. На-ка вот, отняла кое у кого, чтобы поменьше ныл, охладился немного. Надевай, а то спину застудишь и будешь кривобокой уродкой.
— Не хочу кривобокой уродкой! — нарочито опасливо заметила Наташа и быстро надела свитер. Потом встала, осмотрела себя и, ухмыльнувшись, заметила: — А что, сексуально выглядит. Как короткое платье. Если еще рукава оторвать… нет, закатаю. Так-то не очень холодно, но спина и правда онемела. Такое тело надо беречь, оно денег стоило.
