Я закрыла глаза и глубоко вздохнула.
Запах крови и гниения резко ударил в нос. Жертва лежала здесь с прошлой ночи. Падаль, подсказала слово моё второе «я», вызывая слюноотделение. А ну прекрати. Я сосредоточилась на незаметных запахах, которые дразнил нос, точно лучик солнечного света, играющий на слегка колеблющейся воде.
Дёготь и асфальт. Выхлопные газы автомобиля. Хардин недавно чистила зубы. Мята и табак. Крысы. И... вот оно. Животный запах, несочетающийся с характерными ароматами города. Мускусный и ярко выраженный. И всё таки человеческий. Мужской. Он пах кожей и мехом.
Я не распознала отдельные ноты аромата. И при этом он не пах моей стаей — группой Карла. Чуть камень с души не упал. Вот только след означал, что у нас по территории бродит чужак.
— Это оборотень, — сказала я, открывая глаза.
Хардин сощурилась на меня.
— Ваш друг?
Я заморгала.
— Нет. Давайте кое-что проясним. Вы попросили у меня помощи, но если собираетесь меня подозревать, я ухожу.
— Извините, — ответила Хардин, вскинув руки. — Но если я правильно поняла из вашего шоу, у вас есть стаи, верно? Я могу предположить, что вы знаете других оборотней в городе?
Она сделала домашнюю работу, мне пришлось проявить сдержанное восхищение. Она стояла близко — но не в пределах досягаемости — рука подпирала стену. Больше на её лице не читалось любознательность. Она не обращалась ко мне за ответом. Она подозревала меня.
— Вы привезли меня не в качестве консультанта, — поняла я. — Вы думаете, что я могу назвать имя убийцы. Вы хотите меня допросить.
Она наклонила голову на мгновение; когда она снова посмотрела на меня, её решительное выражение подтвердило догадку.
— Вы сказали, что смогли различить запах. Если вы знаете кто убийца, то должны рассказать мне.
—Я не знаю кто убийца. Вы должны мне поверить.
— Я могу привлечь вас к делу как важного свидетеля.
— Свидетеля?! Я ничего не видела!
— Вы обладаете доказательством, которого нет у наших судебных экспертов. Это делает вас свидетелем.
У меня закружилась голова. Хардин ввязала меня в заваруху, но никак не сможет удержать. Прецеденты, юридические прецеденты… мне нужен научный ассистент. О чём это я? Не будет никакого прецедента.
— Вы узнаете убийцу, если с ним встретитесь?
— Да. Думаю, что да.
— Тогда оставайтесь на связи. Сообщите мне, если что-нибудь выясните. Это все, что я хочу.
Она хотела, чтобы я стала свидетелем чёртового преступления, к которому не имела ни малейшего отношения. Стерва-манипуляторша.
— Суд ни за какие коврижки не будет слушать свидетеля, распознавшего убийцу по запаху. Судья просто не будет знать, что делать с таким свидетельством.
— Пока что, — ответила Хардин с кривой усмешкой. — Дайте мне минуту, и я отвезу вас обратно на студию.
Один из репортёров, женщина в костюме, поджидала нас у машины Хардин. За её плечом стоял оператор, камера светила прямо на нас.
— Блин, — пробормотала я.
Хардин нахмурилась.
— Не обращайте внимания. Идите вперёд, словно их тут нет.
— Они же не могут передать моё изображение без разрешения?
— Могут. Извините.
Я сгорбила плечи и наклонила голову, не желая терять достоинство и закрывать лицо. Кроме того, было слишком поздно.
Репортёрша увернулась от Хардин и подошла прямо ко мне, вытягивая микрофон.
— Анджела Брайант, КТНК. Вы Китти Норвиль, ведущая радиошоу? Как вы замешаны в этом происшествии, мисс Норвиль? Вы свидетель? Эти убийства дело рук сверхъестественного?
На этот раз я держала рот на замке и позволила Хардин усадить меня в машину. Детектив молча прошла к водительскому сидению. Я подпёрла коленом дверцу и прикрыла лицо рукой.
Мы уехали.
— А вы застенчивы для знаменитости, — отметила Хардин.
— Мне всегда нравилось радио за его анонимность.
Мы остановились перед студией. Я уже хотела выйти из автомобиля — точнее, как можно невиннее выскользнуть из него — но Хардин меня остановила.
— Ещё один вопрос.
Я приготовилась. Детектив сунула руку в карман пальто.
— Я чувствовала себя такой идиоткой, отправившись искать их. Но оказалось их проще найти, чем я думала. Видимо, для таких товаров есть целый рынок. Я должна знать — они помогут?
Она раскрыла ладонь и продемонстрировала три блестящих серебряных девятимиллиметровых пули. Я уставилась на них, словно мне под нос сунули ядовитых змей.
— Да, — ответила я. — Они помогут.
— Спасибо. — Она положила пули в карман. — Наверное, стоит купить пару крестов.
— Не забудьте про деревянные колы.
Быстро помахав рукой на прощание, я сбежала прежде, чем разговор пошёл бы ещё дальше.
* * *
Телефон прозвонил восемь раз. Неужели у парня нет голосовой почты? Я уж решила было сдаться, когда трубку наконец взяли:
— Да.
— Кормак? Это Кормак?
Долгая пауза, и затем:
— Норвиль?
— Да. Это я.
— Ясно.
Ещё одна долгая пауза. Какой он… лаконичный.
— И зачем ты мне звонишь?
— Я только что общалась с копами. Слышал о серии убийств в даунтауне? Это оборотень. Я распознала запах. Работал одиночка.
— И что ты от меня хочешь?
Я знала его расценки. Несмотря на успех шоу, я не могу нанять его на поимку преступника. Неужели я надеялась на доброту сердечную?
— Не знаю. Просто будь бдителен. Возможно, я не хочу, чтобы ты подумал, что это моих рук дело.
— Откуда мне знать, что ты сейчас не лжёшь?
Я вздрогнула:
— Ниоткуда.
— Не волнуйся. Ты же сама призналась, что безобидна, так?
— Да, — слабо прошептала я. — Да.
— Спасибо за наводку.
Он повесил трубку.
Ну почему все вот так грубо вешают трубку? Я никогда так резко не обрываю разговор. По крайней мере, вне шоу. Ну, иногда.
И тут до меня дошло — я первым делом поговорила с охотником на оборотней, а не с Карлом.
И всё же рассказать придётся. До сих пор я избегала его, но завтра полнолуние, и я не хочу провести его в одиночестве. Конечно, Карл не оставит без внимания факт, что я всё ещё веду шоу. Я отчасти надеялась, что смогу тихонько придти и незамеченной смешаться со стаей. Это столь же вероятно, как воротить нос от непрожаренных стейков Ти Джея. Вопрос в другом: в которой из ситуаций — просто придти или приехать заранее — может улыбнуться удача, и мне не станут вправлять мозги на место. Или, по крайней мере, будут вправлять не так болезненно.
Возможно, было бы проще, если бы Кормак застрелил меня.
