— Куски мальчишки принесли, нашли где-то в горах. А срастить вместе, даже если недостающий кусок найдется, все равно не получится — металл какой-то неправильный. Сколько ни грей в горне, а он все равно остается холодным — секрет в нем есть, а может и колдовство какое…
— Может и колдовство какое… — повторил юноша, глядя со странной ревностью, как кузнец держит меч в руках, борясь с желанием вырвать его из этих мозолистых, пропитавшихся сажей и копотью ладоней. Понравился он ему сразу, да так, словно к сердцу прикипел. — А может и нет.
Кузнец усмехнулся, заметив его взгляд, и небрежно бросил обломки в угол:
— Но ты-то сам сделаешь правильный баланс? Я смотрю парень ученый, чего только уже не наговорил. Тебя послушать, так ты мечи словно всю жизнь делаешь, да только ни молот правильно, ни клещи… держать не умеешь. А металл в топке не додерживаешь, он температуры не набирает, поэтому и куется тяжело.
— Я и не говорил, что кузнецом работал, — Костя с какой-то непонятной для себя печалью отвел взгляд от обломков сломанного меча. — А баланс обычно, регулируют рукояткой. Стараются сделать так, чтобы меч лежал в руках ровно, как продолжение кисти, не тянул вниз или вверх. Обычно, все зависит от формы и назначения оружия, от этого и баланс зависит.
— И как же его делать?
— Твое оружие берешь в руки, а лезвие к небу тянется, а нужно, чтобы ровно лежало. От баланса многое зависит, хорошим мечом можно целый день махать, а рука не устанет, а плохим уже через час сил не останется …
— Посмотрим, что у тебя самого получится, хаять чужую работу любой может… — кузнец снова сел на трехногую табуретку. — Долго, ты его еще крутить будешь? Уже раз двадцать скрутил да разбил — только время зря теряешь.
— Могу уже начать лезвие выводить, да только меч будет не очень хороший, не такой прочный…
— Значит, такой же, как и наши деревенские вояки — им что хороший меч, что плохой, разницы никакой. А солнце к обеду. Если заготовку не скуешь, без еды останешься, это я тебе твердо обещаю. Ты еще ничего не заработал, а за болтовню не кормят…
— От еды никогда не отказывался, — юноша разбил в очередной раз заготовку, дал нужный наклон и начал выводить лезвие. — Да и меч не себе делаю, так что скоро готов будет …
Костя подал заготовку кузнецу:
— Осталась заточка, полировка, закалка, рукоятка, в общем, еще полдня работы.
— Если бы я так работал, как ты, голодал бы сам и вся моя семья, — кузнец пошел к двери. — Лог, дай ему свои старые штаны, не поведу же я его к себе в дом со срамом наружу, там жена, дочка…
— А у меня штанов всего двое, — угрюмо отозвался подручный. — Пришлому свои отдам, а сам с чем останусь? Да и не нравится он мне — смазливый больно, таких девки любят.
— Я же тебя не прошу — отдай ему хорошие. Ты брось ему те, что выбросил на прошлой неделе.
— Так на них дыра на дыре!
— Вот и отдай…
— Эти — ты прав — не жалко, — Лог полез в угол, вытащил оттуда мятую грязную в ржавых потеках тряпку и бросил Костику. Оказалось, действительно штаны, но прожжены они были не раз и в разных местах, да и пахло от них тлением и копотью. — Все равно выбрасывать.
Юноша повертел их в руках, потом сбросил фартук и натянул их на себя. Пришлось использовать веревку в качестве ремня, ничего другого в кузнице не нашлось.
— Пошли мыться, пришлый, — подручный посмотрел на него и довольно ухмыльнулся. — А выглядишь ты сейчас самым настоящим бродягой. Мои штаны тебе очень подходят, особенно там, где прожжена большая дыра на срамном месте…
— Все равно спасибо…
«Может, голым все-таки лучше? — Костя задумчиво осмотрел себя, потом передернул брезгливо плечами. — Нет уж, лучше так, чем мерзнуть, а на одежду я себе еще заработаю, тут главное кузнецу понравиться…»
Мылись они у колодца. Вода была ледяной, но после жара кузни казалась даже приятной. Юноша разглядывал деревню, запоминая расположение домов, рельеф местности, заодно отмечая для себя любопытные взгляды из-за занавесок — все пригодится. Деревня была небольшой, вытянулась вдоль речки и с одной стороны закрывалась высокой голой скалой, а с другой ее прикрывала речка, делая поворот.
В общем селение стояло так, что войти в нее можно было только с одного места, откуда он и пришел. Правда, когда утром из леса выходил, никого не было, а сейчас на травке два мужика с копьями лежат, перекрывая единственную дорогу — должно быть сторожа, о которых говорил староста.
Лог довольно фыркал, когда юноша стал обливать его ледяной водой из бадьи.
— Лей, лей, не жалей, пришлый, вода не твоя, а наша.
— Кстати, у меня есть имя, — заметил Костик, подумав, если придется задержаться в этой деревне надолго, то стоит подружиться с этим здоровым парнем. У него и кулаки здоровые, да и сам он не очень умнее, таким легко манипулировать. — Пора наверно познакомиться, а зовут меня…
— Кого это интересует? — ухмыльнулся подручный. — Для нас ты пришлый, чужак, это и есть твое имя. Нам его вполне хватит, пока живешь с нами, надеюсь, что недолго. А когда умотаешь, то мы тебя тут же забудем, лично я с большим удовольствием. Не нравишься ты мне…
— Мне обещали неделю, а это довольно большой срок, многое может измениться, — Костя вздрогнул от ледяной воды, которую на него вылил подручный. — Может, кузнец передумает и оставит меня на большее время…
— Это уж вряд ли… — Лог окатил его еще раз ледяной водой из бадьи, юноша снова едва не подпрыгнул от неожиданности. — Ты уже показал все, что умеешь. Был бы чуть умнее, побольше бы скрывал. Думаю, если тебе повезет, и хозяин пожалеет, то утром, а так… сегодня вечером и выгонит.
— Я скорее неудачник, мне редко везет, — признался Костя. — Всегда попадаю в разные неприятные истории…
— И сейчас вляпался в такую же, — расхохотался подручный. — Отсюда тебе уже не выбраться, дороги перекрыты разной швалью, они тебе быстро башку проломят. Не зря же мы оружие куем — скоро ярмарка, а нам для охраны обоза оружие нужно, чтобы довести товары до города, без охраны все разграбят…
— За предупреждение спасибо, — вежливо поклонился Костик. — Я это учту, буду предельно осторожен, пойду по тропкам, не по дороге…
— Пошли в дом, — Лог хлопнул его широкой крепкой ладонью по спине. — Поешь перед тем, как уйти, в последний раз!
— Отказываться не стану, — юноша скривился от тяжелого и довольно болезненного удара. — Но предупреждаю, еще раз меня тронешь, то морду набью.
Последнюю фразу он произнес бесшумно, едва шевеля губами. Ссориться сейчас, не имело смысла. Надо как-то дожить до вечера. От этого зависит выбор дальнейшего пути. Куда-то же ему придется идти, хочет он этого или не хочет. И вообще надо куда-то прибиваться. Уже понятно, что это не сон, последняя надежда растаяла с этим ударом по шее — не может быть так больно, когда спишь.
