— Ну, ты как? — спросила она мягко, возвращаясь обратно, ставя коленку на постель.
— Погоди, — выдавил он, — просто… постой так. Рядом. Пожалуйста! Обожаю смотреть на тебя. Ты не представляешь, какая ты красивая!
— Хм, — она подбоченилась с лукавой улыбкой, и в этот момент он снова захотел ее — до одури, до умопомрачения, захотел ее всю, от ногтей на пальцах до самых кончиков волос, захотел так, что дыхание перехватило.
Не желая терять больше ни секунды, он приподнялся и утащил ее к себе, и на этот раз ничто уже не могло помешать им наслаждаться друг другом, наверстывая недели и месяцы разлуки.
Утро было просто наполнено блаженством. Несмотря на то, что вставать в такую рань категорически не хотелось, несмотря на то, что он, конечно же, не выспался, и голова слегка гудела, несмотря на то, что в теле поселилась противная слабость. Всё это легко преодолевало ощущение тепла, исходящего от лежащей рядом женщины, не просто женщины, его жены, которой он доставил столько удовольствия этой ночью.
Джинни не спала, хотя он ожидал, что она будет спать как убитая, и ему придется тихонько выбираться из постели, чтобы ее не разбудить. Он подумал, что хогвартсовские привычки еще не выветрились из ее организма. Повернулся к ней с улыбкой и мягко обнял, прижимая к себе. Она отчего-то была необычно вялая, не отзываясь на его ласку. Посмотрев в ее лицо, он обнаружил на нем хмурое недовольство и странную озабоченность.
«Злится, что приходится отпускать меня на опасную работу?»
— Джинни, ты чего такая мрачная? Я что, сделал что-то не так?
Она не удостоила его ответом, размышляя о чем-то.
— Я снова кричал во сне! — вдруг догадался он.
— Угу, — проворчала она и уткнулась носом в его плечо.
Да, так и есть, это вернулось снова. После столького времени, после того, как он смог, наконец, изжить эту ужасную привычку уже где-то с полгода как, всё началось по-новой. Он ни секунды не сомневался, что из-за гибели его напарницы. И понятия не имел, сколько времени ему понадобится теперь, чтобы вновь успокоиться. А ведь он так надеялся, что с приездом Джинни всё изменится, станет лучше. Как ни странно, он совсем не мог припомнить ничего ужасного из сегодняшних сновидений, казалось, наоборот, он проснулся с явным ощущением чего-то очень приятного и легкого, но, видимо, это просто была иллюзия, а, на самом деле, в глубине его души, его страхи, его чувство вины только и ждали, чтобы наброситься на него, когда он станет наиболее беззащитным и податливым.
Блаженство уступило место досаде. Он с остервенением застегивал на себе рубашку и думал, что теперь эта досада сохранится с ним всю первую половину дня. Радовало только одно: он больше не хотел женщин. На какое-то время совершенно не хотел. Никаких. Не после такой ночи.
В приемной Аврората навстречу ему поднялся уже знакомый мистер Комбс — хозяин гостиницы из Холфорда. Гарри был слегка удивлен увидеть его здесь — за вчерашний день тому должно было хватить авроров на всю оставшуюся жизнь.
— Здравствуйте, — поприветствовал он его, ожидая, что тот наверняка сейчас заведет разговоры о желательности поскорее закончить следственные действия в его гостинице. Но мистер Комбс удивил его еще больше, когда сказал, что нашел кое-что странное.
После того, как они накануне буквально перерыли всё вверх дном, это заявление показалось Гарри немного наивным, но он, конечно, не стал отмахиваться от старика. Добровольная помощь Аврорату — на такое далеко не всегда можно рассчитывать, так что — добро пожаловать, тем более, в поимке Долохова пока что не вырисовалось никаких реальных перспектив.
Они прошли в кабинет, и мистер Комбс сразу же достал из-за пазухи небольшой рисунок, заключенный в рамку с подставкой.
— Вот, — он протянул его с видом исполненного долга.
— И что это? — пожал плечами Гарри, рассматривая выполненное пастелью по бумаге изображение какого-то белого приземистого маяка с пристройками, стоящего на пологом треугольном холме, выдававшемся в море. Рисунок был весьма выразителен, но к чему он ему?
— Мистер Поттер, — пояснил владелец гостиницы, — разве вы раньше его не видели? Он же стоял на столике в номере постояльца, которого вы так разыскиваете.
— Ну да, вроде бы. Что-то припоминаю… У вас в номерах достаточно живописи.
— Это графика, — улыбнулся Комбс, указывая пальцем на рисунок, — но самое интересное не в этом, а в том, что она не имеет никакого отношения к нашим номерам. Это вещь постояльца.
— Что?! — воскликнул Гарри, уставившись на рисунок совершенно другими глазами.
— Именно так, мистер Поттер. Я не удивлен, что вы не обратили на него внимания, стиль довольно неплохой, немудрено перепутать с профессиональными работами. Но эта вещь, несомненно, принадлежит тому, кого вы ищете.
— Это, к сожалению, всё равно нам мало что дает, мистер Комбс. Он мог просто хранить его как память.
— Мог, конечно, но я не раз замечал его рисующим, сидя за столиком на лужайке перед корпусами.
— Вот как? — медленно сказал Гарри, потому что в голове уже вихрем закрутились многочисленные мысли, как воспользоваться данной информацией. — Но почему же вы не сказали об этом вчера?!
— А разве у меня была возможность? Ваши сотрудники даже не пускали меня в номер. Только сегодня рано утром я смог подняться туда и решил, что вы вряд ли проявили бы подозрение относительно этого рисунка.
— И большое вам за это спасибо! Вы не представляете, как помогли нам.
— И, кстати, мистер Поттер, вы не могли бы мне сказать, когда можно будет убрать всю ту ужасную пыль на полу посередине комнаты?
— Пыль? Ах, да! — он задумался. Пожалуй, прежде чем давать указания на этот счет, лучше посоветоваться с Гермионой.
— Вот что, лучше пока ничего там не трогайте, и не пускайте в номер прислугу. Эта пыль может быть опасна, если ее вдохнуть. В течении недели мы сообщим вам, как следует поступить. Еще раз спасибо за помощь следствию!
Мистер Комбс церемонно поклонился и вышел, а Гарри схватил рисунок и бросился вызывать наблюдателей с запада. Предстояло поскорее уточнить, что именно за маяк был на нем изображен, и где он расположен.
Это оказалось не такой уж простой задачей. Побережье Бристольского залива и Корнуолл на крайнем западе, похожий на стопу скелета, изобиловали маяками самых разных форм и размеров. Гарри скопировал рисунок и раздал его буквально всем сотрудникам, которых мог встретить, даже Долишу досталась одна копия.
Несколько часов прошли в рассуждениях и сравнениях, все маяки, казавшиеся кому-то похожими на изображенный Долоховым, проверялись отрядами наблюдателей, отбывавших на место и специально старавшихся выбрать подходящую точку обзора. Всё было без толку. Не совпадала или форма маяка, или расположение служебных построек, или сам окружающий пейзаж. В конце концов, Гарри уже решил, отчаявшись, что Долохов мог изобразить и произвольные подробности, придумав что-то от себя, и тогда все их поиски оказались бы полностью бесполезны. Но, всё-таки, ему повезло.
