— Нэр говорила про Каэли, когда я уходил. Но я даже не знаю, что это такое.
— Очень важное событие. Каэли — это когда сидхи собираются и рассказывают истории, обычно о стародавних временах. Неплохо бы тебе их внимательно послушать. Я сам слушал Каэли только один раз, и то издали. Спрятался в высокой траве. Теперь ничего не выйдет, стражники-гибриды непреклонны. На выстрел никого не подпускают к Полугороду… Судя по всему, что-то затевается.
— Что?
— Лучше не загадывать. Может быть, грацца — набег риверинов и умбралов. В общем, смотри в оба и будь поосторожнее.
— Вы хотите, чтобы я еще раз пришел и рассказал про Каэли?
— Конечно. — Взгляд Саварина прояснился. — Но только дня через два, когда все немного уляжется. — Он с беспокойством огляделся. Несколько лиц уже появилось в окнах ближайших домов, у ворот слонялись два человека и посматривали на Майкла с Саварином.
— До встречи. — Учитель пожал руку Майклу и, помахав на прощанье, зашагал к другим воротам. Майкл подобрал кима, поднял над головой и пустился в обратный путь.
Почти сразу он вошел в нужный ритм и забыл о Саварине, о Каэли, обо всем на свете. Он думал лишь о расстоянии, которое должен был преодолеть.
* * *
Полугородские гибриды в темно-коричневых и серых плащах шагали колонной по двое по лугам, изредка переговариваясь на каскарском наречии и окликая отстающих. Прохладный воздух был неподвижен, солнечные лучи скользили по вершинам дальних холмов. Полосы вечернего света медленно опускались к смутному горизонту. Закружились первые звезды. Шествие замыкали Журавлихи. Майкл в куртке (книгу он постарался надежно спрятать в домике) шел рядом со Спарт. Всю одежду он выстирал в ручье, и она не успела высохнуть у костра, разведенного Нэр. На коленях уже зияли дыры, рукав куртки начал отрываться по шву.
Короткие черные одеяния Журавлих подчеркивали особенности их телосложения: чрезвычайно длинные ноги и укороченные туловища. Старухи молитвенно сложили руки, выставив локти в стороны, отчего еще больше напоминали птиц. Казалось, они более, чем остальные гибриды, причастны к древним тайнам Каэли.
Те, кому полагалось выбрать место, пришли еще днем. Теперь в нескольких сотнях футов от головы колонны полыхал костер, топливом служили кубики торфа и сухой хворост. Вокруг костра стояли шесты, каждый был увенчан веткой с зелеными листьями. Когда гибриды собрались внутри кольца из шестов, Лирг приблизился к огню. Пока он обходил костер, Майкл усаживался на землю, скрестив ноги, рядом с Журавлихами.
Несколько минут Лирг говорил по-каскарски. Майкл понял немногое, не улавливал даже отдельных слов в длинных фразах. В каскарском языке, по-видимому, было много слов с одинаковым или весьма близким значением, и синтаксис отличался своеобразием.
Спарт сзади наклонилась к Майклу и похлопала по плечу.
— Язык-то не выучил, а?
— Я же здесь всего две недели, — сказал в свое оправдание Майкл.
Нэр шумно вздохнула. Журавлихи переглянулись, потом Спарт подсела ближе к Майклу и положила ему на голову обе руки.
— Сегодня и только на один вечер ты получаешь дар.
Она убрала руки, и у Майкла загудела, закружилась голова. Когда странные ощущения исчезли, он прислушался к Лиргу. Гибрид по-прежнему говорил на каскарском, но теперь Майкл понимал все.
— В этот день, — говорил Лирг, — мы с печалью вспоминаем времена нашего величия, времена, когда сидхи путешествовали от звезды к звезде с такой же легкостью, как я обхожу этот огонь. — Он двинулся в обратном направлении, его слова сопровождались потрескиванием костра. — Пусть каждый поведает историю, услышанную от своего предка, а в заключение я расскажу о королеве Элми и выборе, который ей пришлось сделать.
Первым взял слово высокий темноволосый гибрид, назвавшийся Мананном из рода Тилл. Слушая Мананна, Майкл был очарован его рассказом, который иногда напоминал песню.
Земля, наш общий дом, вокруг Светила
Тысячекрат свой танец совершила,
С тех пор, как люди, победив сначала
В войне Вестеринг, объявили:
Никто из сидхов чтоб не мог
Владеть душою за порогом Смерти.
Но даже сам великий Маг, который
Нас страшной пустоте обрек,
Не ведал, что тем самым наш народ
Бессмертие снискал, а после
Вновь повернулось колесо, и удалось тогда
Нам одолеть людей тщеславный род,
Чей гнев жестокий нас лишил
Существованья вне телесной формы.
Желая мести, обратились сидхи к Магу,
Дабы он новый суд свершил.
И силою своей людей бы всех
Скотами сделал. Ликовали сидхи,
Взирая на паденье человека.
Но среди тварей жалких тех,
Что некогда людьми звались,
Когтистых ныне и косматых,
Никто уже не ведал, как избыть Заклятье
Смерти и врата ее открыть —
Вернуть бессмертным дар души священный.
Изра, фаэр из рода Тилл,
Владыка Фитиля Сражений,
Людей-скотов с приспешниками их,
В животных также обращенных, на Земле
Словно в темнице заключил.
— А сколько всего было родов? — шепотом спросил Майкл у Спарт, сам не зная, на каком языке теперь говорит.
Она обратила на него взор темных глаз и ответила:
— Не меньше четырех… Столько воды утекло… Многое забыто. Некоторые земные животные когда-то были благородными существами, родичами сидхов и древних людей.
Мананн сел, и поднялась молодая женщина с мускулистыми руками и очень тучным лицом.
— Я Эстер из рода Драви. Я берусь продолжать, но немного поправлю Мананна из рода Тилл…
В кругу слушателей раздался смех.
— Он забыл размер стиха нашего почтенного рода, а также не позаботился о рифме, и я постараюсь восполнить этот пробел.
Как отпрыски семьи одной —
Все роды завоевывали звезды,
И славные дела в ту пору были
Неисчислимы, как песок морской.
Но время пронеслось, и сидхи не забыли.
Утрачены былые достиженья,
И поколенья новые, лишившись идеалов,
Отныне лишь на случай уповали.
Расцвет сменился увяданием.
Добро и честь цениться перестали.
Звезд покоритель Фаэр праздным оставался,
Достойного противника не зная.
Исчезла дисциплина, лишь междоусобным
Соперничеством дух боевой держался.
И сидхи предались раздорам злобным.
Сум, Владыка Фитиля из рода Драви,
Беду предвидел и во мрак глубокий,
Неведомый у нас доныне,
Пошел войной на племена Великой Дали,
Дабы в сраженье честном с ними
Отвагу обрести, вернуть былую славу.
В Великой Дали жили существа,
Чей разум с нашим мало схож.
О той войне, что Трудною звалась по праву,
Не сохранилось повести — известен лишь исход.
Большую цену сидхи заплатили,
Чтоб победить — виной тому небрежность,
И, словно побежденные, оставив поле брани,
К Земле остатки флота устремили.
Среди погибших — Сум из рода Драви.
Одержана была давно
Над человечеством победа,
И сидхи, что в живых остались,
Убежищем желанным Землю мнили.
Эстер из рода Драви села, и заговорил Фаред из рода Вис:
Фитиль, согласно древнему порядку,
Почтенному вручен был Креку из рода Вис.
И предводитель кучки небольшой
Привел нас в скором времени домой
Из жуткой беспредельной тьмы.
Но на Земле не ждал нас мир.
Изобретательный, неугомонный Человек
Стремился вверх из века в век,
Под тяжким гнетом Смерти оставаясь,
Мучительно в титана превращаясь.
А сидхи тем временем угасали,
Силы в распрях пустых истощали.
Хотя еще человеческий ум,
Вновь пробужденный, был слишком юн,
Но Крек предвидел новые беды:
У сидхов не было сил для победы.
И сказал Низанда из знаменитого
Рода Серкет (давно уж забытого):
«Должны найти мы Мага великого,
В образе Змея ныне сокрытого.
Сумеет он один вернуть
Нам души, и на прежний путь
Мы станем, а не сговоримся с ним —
Упадок наш неотвратим».
Но возразил на это Крек:
«Старый иль новый, Человек
Ни в чем нам толком не поможет
И лишь число забот умножит.
Коль будет Маг освобожден,
Даст тотчас людям силу он.
Развяжется война опять,
И нам уже не устоять».
Крек в споре том верх одержал,
Но, полон гнева, приказал
Он всадникам своим напасть внезапно
И подавить мятеж Низанды.
Большая Битва разразилась,
Позором мы опять покрылись.
Со смертью Низанды на долгие годы
Доверье друг к другу утратили роды.
Лирг встал и опять обошел вокруг костра.
— Новые поколения людей, — начал он тихим и почти без напевности голосом, — возродили многое, но не былую славу. Им не удалось сохранить то, что сделало людей древности опасными врагами сидхов. А сами сидхи давно уже утратили то, что сделало их великими.
