- Видишь?
- Вижу!
Что именно я вижу, было еще непонятно.
- Подожди, сейчас поближе подойдем.
С более близкого расстояния стало понятно, что это судно. Неуклюжая черная громадина с множеством кубиков-надстроек на палубах и тремя широченными трубами, из которых валил густой дым.
- Лайс! - ахнула я. - Это же... !
Не знаю, как правильно это назвать, но не ожидала встретить такое на Таре.
- Полупаровая машина.
- Как? А почему полу?
- Это мой собственный термин, - поморщился кард. - Они зовут это плавсредство несколько иначе. А полупаровая по тому, что это - недоделанный паровой двигатель.
- Но он же работает.
- Работает, - осклабился маг-наемник. - Вполовину - на паровой тяге, вполовину - на магической. Эти идиоты взяли хорошую идею, но так и не смогли довести ее до ума. Когда первые опыты провалились, эти горе-изобретатели не удосужились доработать механическую часть, а тупо навесили на каждый поршень по амулету, и вперед. Перед тобой "Гордость марки" - единственный и неповторимый сухогруз Богатых Руд. Курсирует между Рудами и Драконьим Гребнем по Синему Пределу* и иногда заходит в имперские порты.
Полупароход издал протяжный гудок.
- Кретины! - взыграла профессиональная гордость инженера-конструктора. - Простейший паровой двигатель додумать не смогли! Он же со всеми этими артефактами на вес золота, а могло бы выйти дешевое, всем доступное средство. Транспорт, станки... Так нет, лезут со своей магией куда надо и не надо!
Я ободряюще похлопала его по плечу.
- Так помог бы им.
- А с драконьим принципом невмешательства в естественное развитие Миров ты, наверное, не знакома?
- Знакома, - пожала я плечами. - Но ты же ведь не дракон.
- Дракон, Галчонок, - со значением произнес Лайс, - это тот, кто оторвет мне голову, если я только сунусь в чужую науку со своими прогрессивными идеями.
Пожалуй, он прав. Хоть и не понимаю я в этом вопросе Хранителей. Ну что скажите плохого в том, что на Таре появится нормальный, а не "полупаровой" двигатель, на моей милой Земле люди перестанут умирать от рака и СПИДа, а на Хилле начнут снимать кино? Всем же только лучше будет. Или не будет? Но им-то, драконам, откуда знать. Или весь этот "принцип невмешательства" и вытекает из простой предосторожности: не было бы хуже?
Я проводила взглядом удаляющееся судно. Обидно, досадно, но ладно!
- Придет время, сами до всего додумаются.
- Как же, - ощерился дипломированный конструктор орбитальных станций, или на кого он там учился. - Время придет. Двести лет у них тут одно и то же, ты уж мне поверь, я в этом Мире гость не редкий. Двести лет, Галчонок! Даже на этой твоей Земле за последние двести не только этот самый паровой двигатель изобрели и усовершенствовали, но и электричество, телеграф, телефон, двигатель внутреннего сгорания, радио, кино, рентгеновский аппарат, радар, ядерные установки, телевиденье и вышли в космос!
И почему мне кажется, что все это именно в таком порядке и происходило? Интересно, магистр Эн-Ферро, по примеру моего отца, лекций студентам не читал?
- Читал! - рявкнул кард.
- Ах ты...
У меня от возмущения даже слов не нашлось для этого... Этого... Ах он гад! А еще заверял меня с самой честной рожей, что не "читает". Галчонок, как, мол, я могу? А выходит, может сволочь беспринципная! Воспользовался, что я спросонья "открыта" и давай по мозгам елозить! Урод!
Я демонстративно отстранилась, сложила руки на груди и надулась. И закрылась. Нечего у меня в башке шариться как у себя дома!
- Эй, - серебристо-серый коготь осторожно царапнул мое плечо. - Галчонок?
Я отвернулась.
- Ну, Гал.
- Да, господин магистр? - могла бы вообще не ответить.
- Не дуйся, пожалуйста. Я не специально.
- Угу, всем сердцем верю вам, тэр Эн-Ферро.
- Ну не начинай, прошу тебя. Я действительно не хотел. Просто завелся из-за этого дебилизма, а у меня на взводе способности, как бы сказать, обостряются. А ты открытая и думаешь так, громко очень. И ехидно. Прости.
Может и не врет. Я с сомнением посмотрела в честные серые глаза. А поди пойми - они у него всегда честные. Хотя сейчас, кажется, честнее, чем обычно.
- Мир? - он протянул мне руку.
- Мир, - буркнула я, но руки в ответ не подала.
- Гал, я тебя не обманываю, честно.
- Ага. Просто иногда говоришь неправду. Или не всю правду, что, в принципе, одно и тоже.
- Иногда да, - согласился он без особого раскаянья. - Но это для твоего же блага.
- Или для твоего, - поправила я.
- Что тоже, заметь, немаловажно! Судьба всего нашего предприятия, Галчонок, зачастую прямо зависит от того, насколько я буду сыт, доволен и весел. Поэтому кончай дуться, и пошли, поглядим, что у нас сегодня на завтрак.
Что поделаешь, на Лайса просто невозможно долго сердиться. Ему даже Рошан многое спускает с рук, так куда уж мне!
Остаток морского путешествия господин магистр был сыт, доволен и весел. Морская болезнь его больше не мучила, и кард с новыми силами взялся за мое просвещение. Языки, история, правила поведения и религиозные традиции - всё это обрушилось на бедную меня, лишив возможности наслаждаться морскими пейзажами, сидя на палубе, или предаваться счастливому ничегонеделанью в каюте. А еще я отрабатывала установку ментальных щитов, чтобы впредь оградить свои мысли от "чтецов" вроде Эн-Ферро. Мысли были не абы какие секретные, но, тем не менее, мои, и нечего каждому встречному магу совать в них свой нос!
Но еще больше мне хотелось бы самой научиться проникать в чужое сознание. К примеру, было очень любопытно, о чем задумался Лайс, когда мы сошли с корабля в Мискане. Он долго и сосредоточенно осматривался, вглядывался в лица прохожих, вслушивался в их голоса (а, возможно, и мысли), прежде чем забросить на плечо сумку и, взяв меня за руку, скомандовать:
- Идем, здесь неподалеку есть гостиница. Бросим вещи, пообедаем. А потом, если захочешь, организую тебе обещанную экскурсию.
Когда он сказал "гостиница" я представила себе очередную "Радость путника" с обшарпанными комнатами, скрипучими кроватями и "удобствами" во дворе. Но к счастью не угадала. Гостиница была просто шикарной. Каменное здание в два этажа с огромными стекленными окнами, просторными номерами и даже (троекратное ура!) канализацией и водопроводом. Не удивительно, что нас долгое время отказывались в нее впустить, в наших-то видавших виды костюмчиках и с холщевыми сумками наперевес. Но после того как Эн-Ферро дал троллю-швейцару (на каэрро - дверному) серебряную монетку, а за две снятые на три дня комнаты рассчитался вперед полновесным золотом, нас, по-видимому, сочли экзальтированными миллионерами, путешествующими инкогнито и, перестав кривиться, принялись раболепно кланяться.
