Тир подчеркнуто медленно обвел собравшихся хищным взглядом зеленовато-алых глаз, в которых еще не угасли отголоски знаменитого Огня Жизни. Удовлетворенно отметил полное отсутствие там всякого присутствия. Поразительно хладнокровно осознал, что больше ни капли не боится их - хватит, надоело! Затем резво пробежался по бледным лицам вокруг, хмыкнул при виде дружного ступора Хранителей Знаний. Деланно не заметил окаменевшую фигуру на деревянном троне, на белом от волнения лице которой (его собственном лице, только старше и мудрее!!) изумрудные глаза вдруг загорелись безумной надеждой. Наконец, легким движением поднял свой плащ, небрежно стряхнул с него пыль, накинул на плечи и, ободряюще подмигнув Мелиссе (а все равно больше нечего терять!), демонстративно сложил руки на груди.
"Мамочка… что же теперь будет?!!" - задрожала Милле, пряча лицо в его длинных смоляных волосах.
"Не волнуйся, маленькая. Вот теперь они нас и пальцем не посмеют тронуть. Веришь?"
"Я… боюсь, Тир. Боюсь за тебя - они ведь уже поняли!"
"Ничего. Я знаю, как разговаривать с этим народцем. Чувствую, как надо. Теперь, когда они поняли, кто я, нам не причинят вреда. Наоборот, будут носиться, страшась даже пальчик прищемить. В глаза заглядывать. Юлить и всячески задабривать. А меня неплохо учили с этим справляться. Поверь, я смогу сделать так, чтобы Вала вылечили, а нас потом отпустили".
"А если они будут против? - подняла испуганные глаза Мелисса. - Если захотят нас остановить?"
"Захотят, - неохотно согласился эльф. - Но, во-первых, я все равно сильнее. А, во-вторых, нам надо только дождаться, когда Вал поправится, и уж тогда-то мы спокойно улизнем - он, как ты знаешь, мастер устраивать всякие гадости. Подыграешь мне?"
Она слегка посветлела лицом и незаметно кивнула.
"Конечно, как всегда".
Тир окончательно успокоился.
Его всегда учили, что лучшая защита - это нападение, а Вал при этом неизменно добавлял, что наглость - твое второе счастье. Надо ковать, мол, пока горячо. Пользоваться ситуацией ровно в тот неуловимый миг, пока еще есть такая редкая возможность. Брать быка за рога. С ходу вышибать любые двери, особенно тогда, когда жутко хочется сбежать и забиться в какой-нибудь тихий уголок. Бороться со своими страхами, гнать их подальше. Импровизировать, одним словом, и тем самым добиваться успеха. А в сложившемся тупике, когда он все равно так неудачно прокололся и опрометчиво показал свое лицо, терять действительно было нечего. Все открыто, многое этим нелюдям стало известно, о чем-то они могут только догадываться, потому что правды я им никогда не скажу. А страхи - вот они, в количестве семи штук стоят и сидят напротив, силясь издать хоть один внятный звук. И, пока они не пришли в себя, надо сделать все, чтобы нас воспринимали всерьез. Причем, сегодня, сейчас, немедленно.
Тир отбросил прежние колебания, уверенно задавив подкатившую волну паники, пинками затолкал сомнения поглубже и, все еще старательно закрывая собой Мелиссу, дерзко усмехнулся:
- Ну? Чего уставились, остроухие? Следующего, кто рискнет со мной пошутить, испепелю на месте. А того, у кого хватит ума коснуться моей девушки, разорву от горла до паха. Руками. Вопросы есть? Нет? Прекрасно, тогда начнем, пожалуй, а то я проголодался…
- Глава 6 Линнувиэль, как никогда в жизни, устал ждать рассвета. Всего за одну бесконечно долгую ночь он неожиданно понял, что хваленому спокойствию и невозмутимости (которыми он искренне полагал, что обладает в полной мере) в его бессмертной душе нет ни одного мало-мальски приемлемого уголка. Казалось, его целиком затопила неопределенность, отвратительное чувство неуверенности, смутной тревоги и стремительно подкрадывающегося отчаяния.
Всего за несколько часов, что показались эльфу настоящей вечностью, он извертелся на жестком топчане, измял белоснежную простынь, искусал все губы и построил внутри десятки, если не сотни предположений о том, что будет делать, если завтра ничего не получится. Потому что просто не имел права вернуться ни с чем, не мог подвести Владыку, не мог оставить свой народ погибать, а значит должен, просто должен что-нибудь сделать… ну, хватит!!
Младший Хранитель раздраженно откинул покрывало и резким движением сел, с силой сжимая гудящие виски. Какой кошмар! Нет, это просто невероятно! Во что я превращаюсь? Всего-то день пробыл в Серых Пределах, и на тебе - нервы оказались ни к Торку. Самому стыдно признать, но поделать тут ничего нельзя: не идет сон, хоть ты тресни. Даже магия не помогла… ах да, она же здесь не работает. И на душе как погано - сил больше нет лежать и тупо пялиться в потолок, пытаясь отыскать там ответы на свои вопросы. Наверное, это все от мерзкого ощущения, что от тебя ничего не зависит? Или же от постоянного напряжения, что с каждой минутой становится все сильнее? А может, от издевательского мурлыканья под окном, от которого уже мороз продирает до самых костей? Похоже, эта хмера - на редкость злорадная скотина, раз ходит вокруг домов кругами и нарочно изводит гостей этими звуками. Нет, шуметь не шумит, но время от времени так проникновенно урчит, что в голову сам собой закрадывается закономерный вопрос: а не голодное ли это бурчание у нее в животе?
Линнувиэль тяжело вздохнул, спустил ноги на прохладный пол и, подняв глаза, вдруг изумленно уставился на два крупных изумруда, сверкнувших у противоположной стены.
- И ты тоже? - невесело спросил Сартас, понимающе усмехнувшись.
Хранитель со стыдом опустил голову, но внутри неожиданно почувствовал странное облегчение. Кажется, не только его грызет червячок неуверенности. Вернее, не червяк, а очень даже здоровый питон. Но если уж такой воин, как старший Советник Владыки, не может уснуть, то остальным можно вовсе расслабиться.
Сартас бесшумно поднялся.
- Пойду, подышу, а то торчать тут уже невозможно.
Линнувиэль проводил его долгим взором, несколько минут посидел в прежней позе, раздумывая над собственным будущим. Затем все-таки махнул рукой на сон, которой, похоже, сегодня решил игнорировать все его попытки добросовестно улечься и задремать, а потом шагнул следом за собратом. Торк с ним со всем, будь что будет. Но если я еще хоть одну минуту продолжу думать над словами молодого лорда, точно сойду с ума.
Открыв дверь, он несколько секунд ошеломленно таращился на открывшийся вид, распахнув глаза и неприлично разинув рот, после чего вдруг обессилено опустился прямо на пыльную ступеньку, странно содрогнулся и беззвучно, но совершенно искренне… рассмеялся.
- Потрясающе!
Пятеро Темных эльфов, в одинаковых позах застывших на бортиках фонтана, дружно обернулись на звук и смущенно кашлянули.
