— Не подскажете дорогу к дому Саймона Блэкбоу? — спохватился Аарон. — Само собой, раньше-то я ее знал, но теперь здесь небезопасно.
— Откуда вам знаком мой отец? — Кассия расправила плечи.
— Да-да. — Маг облизнул губы. — Этот взгляд, этот массивный череп… Вне всяких сомнений: кровь от крови Блэкбоу.
— А чего это вы про кровь заговорили? — насторожилась Касс.
— Фигура речи, необразованное дитя, — усмехнулся тот. — Повидать бы папеньку вашего. У меня с ним деловые отношения.
— Что-то я вас не припоминаю. — Неприятный тип отталкивал.
— Последний раз я проходил здесь лет тринадцать-четырнадцать назад, — задумчиво произнес Аарон. — Помню, ползало что-то по полу. Но сам Саймон, вероятно, узнает меня.
— А… отец ушел на войну, — с легким сердцем призналась Кассия.
— Скверно. — Маг почесал в затылке. — Тогда он продал мне восхитительные болотные травы, сушеные лапки, ушки…
Он мечтательно ворковал о всякой мерзости, не реагируя на замешательство слушателей.
— Вам бы знать положено, — словно очнувшись, бросил Аарон. — Маменька ваша та еще ведьма.
— Не сметь! — рявкнула Кас не своим голосом. — Маменька моя утонула!
— Утонула, значит. — Маг снова пригладил волосы. — Эх, Саймон… Саймон.
«Гадкий лжец, — думала Кассия. — Не знал он ни матушку мою, ни Саймона. Тоже за камнями пришел». Однако девушка прекрасно понимала, что с таким союзником, хоть и временным, встреча с патрулем алкмаарцев закончится не в пользу последнего.
Новость о том, что «дети» тоже идут на болото, немало порадовала Аарона. Магу вроде него, далее с учеником, не помешают умелые руки и компания. Он быстро понял, что Кас не так проста, как кажется. Что под этой пышной шевелюрой прячется пытливый ум и вполне сносное образование, пусть и весьма поверхностное.
Неприязнь Кассии постепенно сходила на нет. Аарон мило болтал с девушкой о жизни и смерти, о ядах, об обычаях народов, про которые Кас никогда не слышала и не читала. Маг охотно делился знаниями. Кассия подозревала, что ему всего-навсего нравится учить кого-то, кто внимает с благоговением, я не дрессировать Блинкла. Сам же молодой маг на каждой стоянке часами с упоением повторял движения, делал пассы и что-то бормотал. Пару раз Блинкл вспыхивал и с криками катался по земле, а после долго пах паленой кошкой.
Теперь друзья не таились. Кас робко предлагала добраться-таки до заимки, но большинство голосовало за болото. Парни жалели Блинкла и недолюбливали его наставника. Они смастерили бедняге посох и честно пытались научить орудовать им, как копьем или дубиной. Но у Блинкла почти мгновенно начиналась одышка. Ученик обливался, потом и виновато смотрел на Сэма и Трева.
В стычках с алкмаарцами парни оттачивали свои навыки. Для Тревора это было мастерство полководца. Он точно знал, на что способен каждый из них. Даже для Кас находилось местечко в его плане: что-то не очень сложное и не очень опасное, зато полезное. Зрелый маг пытался спорить с «безусым мальчишкой», но тут Трев действительно понимал больше. Для Блинкла Тревор наравне с учителем стал едва ли не предметом обожания. Под его руководством глупый, хоть и талантливый подмастерье становился вполне боеспособной единицей.
Трев раздобыл себе сносные доспехи, исписанные рунами. Кассии не нравилось, что друг ходит во вражеской броне, еще и снятой с истлевшего покойника, но ее снова никто не слушал.
— Великолепный образчик. — Аарон изучал надписи и водил по ним длинными пальцами. — Сдается мне, все это не корявки, а заклятия по моей части. Некоторые слова… такие, как «сила» и… «сила»… я узнаю. Но о чем это, вспомнить не могу. Я не языковед.
Тусклая кираса с выпуклой звериной мордой на груди и руническими надписями на спине сидела превосходно. Толстые бурые ремни надежно скрепляли пластины на боках и плечах. Если бы под тяжестью металла доспех не натирал плечи, Трев не снимал бы его вообще.
— Она пахнет дурно, — повторяла Кас.
— Вот-вот. Воняет пакостно, — весело подхватывал Самуэль. — Трупом.
— Вы ничего не смыслите, — обижался Тревор. — Зато защищает и выглядит ничего. Солидно.
— Да и такие старые тела запаха своего не должны бы уже иметь. Интенсивный запах только в период активного разложения. Первые месяцы или около того, — как-то вставил Аарон, но быстро смутился. — Эти молодчики сухие, как щепки.
Попытка пояснить провалилась. Есть моменты, когда лучше закрыть рот, вместо того чтобы усугублять положение.
— Гниение и тление — вещи разные. — Маг тщетно искал понимание в глазах спутников. — Еще омыление встречается…
— Может, инквизиция не зря к тебе цепляется? — хмыкнул Трев.
— Зря, — отмахнулся Аарон с самым невинным видом. — Я мухи не обижу. Ну, кроме тех, чьи крылышки и лапки мне могут пригодиться.
Единственная бесспорно положительная черта зрелого мага заключалась в умении вкусно готовить на костре. Казалось, Аарон способен печь и камни так, чтобы ими можно было наслаждаться. Его умения восхищали Кассию.
— Еда — это воплощенная музыка, — вещал маг, ловко орудуя ножом. — Вкус, аромат и экстерьер — ансамбль, составляющий идеальное блюдо. Если что-то разладится, гармония потеряна. Сочетание цвета почти всегда дает сочетание и вкуса тоже, если подойти к вопросу правильно.
Кассия отчаянно нуждалась в чернилах и перьях. Речи Аарона стоило записывать хотя бы потому, что часть слов в них девушка не встречала больше нигде. Болтун с радостью овладел вниманием благодарной слушательницы. Он шел с ней рядом и неустанно свистел про разное, чем еще больше раздражал парней. Хотя от стряпни мага уважение к нему выросло.
Кас забывала о направлении. Просто плыла туда, куда несли ноги. За разговорами девушка сама чуть не заблудилась. Не дать понять друзьям о постыдном происшествии стоило определенных усилий — спасли Кассию белесые камни, едва заметные подо мхом.
Эта тропинка определенно вела к болоту, только на пути в полный рост вставало прошлое. Сиротливая поляна перед пепелищем, покрытая ковром глянцевых желтых цветочков. Мощеная дорожка, упирающаяся прямо в золу. Гордо вбитая табличка: «Очищена огнем. Спасена от мук ада».
— Кто ж тебя так, матушка Виллоу? — Аарон прикрыл глаза рукой. — Зла никому не делала, врачевала и ворожила дождики.
Сэм криво усмехнулся, но ничего не сказал. Трев и Кассия молчали; им сказать было нечего. Кас — причина, Тревор — один из убийц, хоть и с благими намерениями. Смерть Виллоу ничего не изменила, значит, старуха невиновна в проклятии, перевернувшем жизнь дочери лесника. А после предложения Сэра Седрика Кассия начала воспринимать все как благословение.
