— Барон Остекзан приказал проводить Вас в порт.
— Узнаю Марана! — рассмеялась Стелла. — Как Вас зовут?
— Рентав, будущий барон Тарн.
— Почему будущий?
— Я, Ваше высочество, младший сын графа Тарна и после победоносной войны с Дакирой, наверняка, получу баронский титул, — смущённо объяснил юноша.
— Что ж, удачи!
Стелла немного побродила по городу, заглянула в центр Архана. Сметливый загорелый торговец, похожий на адиласца, убедил ее купить флакончик "Омченто" с тонким ароматом речных лилий, гиацинта и диких белых хризантем, растущих на острове Иста. Эти духи завораживали женщин во многих королевствах, хотя и уступали роскошному ашелдонскому "Амбассодору", разбивавшему сердца и опустошавшему кошельки.
"Омченто" занял место рядом с мускусным "Эльманелем" в бархатном мешочке.
Когда принцесса вернулась, принц уже был во все оружии.
— Опять духи купила? — укоризненно покачал головой он. — И не жалко тебе денег?
— Ты же знаешь торговцев! Они заставят купить все, что угодно, даже оборотня, не то, что "Омченто", — виновато вздохнула девушка.
— Ну, ладно, хоть хорошую вещь купила.
Пока Стелла упаковывала личные вещи, принц расплатился с хозяином гостиницы.
Во дворе принцессу поджидал Рентав. Молодой капрал подвел ей лошадь. Поблагодарив его за заботу, девушка краем глаза заметила, что Маркус неодобрительно посмотрел на молодого сиальдарца.
— Он ревнует меня ко всем знакомым, — подумалось ей.
Гетир ехал впереди, разгоняя зазевавшихся пешеходов — Рентав проявлял излишнее рвение, заботясь о вверенной ему командиром девушке. Стелла улыбалась и едва удержалась от смеха, когда он, гарцуя на разгоряченном шпорами скакуне, бросался исполнять любые её желания.
— Интересно, если тебе захочется цветов, он скупит все розы в городе? — с усмешкой поинтересовался принц, прислушиваясь к бряцанию сиальдарских оберегов.
— Не суди его строго, он всего лишь мальчишка, — девушка бросила косой взгляд на своего провожатого: казалось, он застыл в седле по стойке "смирно". Нет, лучше отвернуться, а то опять начнет приставать со своим: "Вам что-нибудь нужно?".
— Если Вам чего-то захочется, я к Вашим услугам. — Значит, обращенный на него взгляд Рентав все-таки заметил.
— Спасибо, но мне ничего не нужно, — улыбнулась принцесса. Или, может быть, попросить чего-нибудь: мальчику будет приятно. Да, пожалуй, какую-нибудь мелочь. В голове закружился рой маленьких необременительных желаний. Какое же? Попросить что-то купить? Но что… Точно, купить! Пусть он купит ей бисквитного печенья.
— Знаете, Рентав, у меня все же есть к Вам маленькая просьба, — медленно проговорила она. — В Адиласе не пекут бисквитного печенья, а мне хотелось бы…
— Я мигом, Ваше высочество! — Он не дал ей договорить.
— Полетел, голубок! — усмехнулся ему вслед Маркус. — Не боишься, что он тебе все печенье в городе скупит?
— Я оставлю себе одну маленькую коробку, остальное ему придется вернуть. Честно говоря, мне совсем не хочется печенья, просто он так старается….
— … что ты не смогла не поощрить его?
— Что-то вроде того.
Сияя от счастья, Рентав догнал их на соседней улице и с поклоном протянул Стелле голубую коробочку. Поблагодарив его, девушка чуть слышно шепнула принцу:
— Вот видишь, всего одна коробка.
В порт они попали вовремя, до отплытия еще оставалось время, и вещи были без спешки погружены на корабль.
Попрощавшись с Рентавом и в который раз заверив его, что он безупречно выполнил свои обязанности, друзья поднялись на борт.
Расправив паруса, отдавшись на волю ветра и штурвала, "Арика" медленно оттолкнулась от пирса.
Стелла еще раз простилась со своим юным провожатым, крикнула, чтобы он передавал привет своему командиру — может еще, что-то, она не помнила. Её внимание было поглощено не им, юным капралом, а Арханом, медленно исчезающим вдали, Арханом с его суетой, запахами рыбы и шумом прибрежных кабачков.
Над головой с истошными криками кружились чайки, высматривая добычу сквозь призму морской глади.
Вот город превратился в огромную декорацию, потом декорацию сменили неясные силуэты, затем — орнамент, пятна и точки — и он совсем исчез, растворился посреди моря, неба, солнца и соленых брызг.
Домучив завтрак, Стелла поднялась на палубу. Подойдя к борту, она втянула в себя свежий морской воздух. Ей нравилась бескрайняя ультрамариновая гладь, подернутая мягким рисунком волн, ежеминутно менявших ее, будто кусочки стекла при повороте ручки в калейдоскопе.
Маркус остался внизу, в каюте: у него разболелась голова, во всяком случае, он так сказал, но девушка предполагала, что он пал жертвой "морской болезни".
Интересно, как поживают лошади? Им, бедным, наверное, плохо в темноте, в замкнутом тесном помещении — но что она могла поделать? Максимум, чем она сможет им помочь — выпустить их размяться на острове Иста. Но когда это будет?
К принцессе подошёл капитан и хмуро бросил взгляд на горизонт.
— К вечеру соберется буря, — пробурчал он.
— С чего Вы решили? — удивилась девушка. Небо казалось ясным и безмятежным.
— Видите вот то облачко, черное такое? — Он указал на горизонт. — Оно верный предвестник бури.
Стелла с трудом разглядела на небе темную точку — совсем крошечная, неужели из-за нее разразиться буря?
— Но оно такое маленькое…
— Это сейчас оно маленькое, а к ужину о-го-го, как разрастется!
Предсказания капитана сбылись: после обеда небо затянуло облаками, заморосил дождь.
Маркусу стало лучше, и они вместе смотрели с палубы на темное пятно на востоке.
— Да, невеселая тучка! — хмыкнул принц. — Хорошенько нас сегодня потреплет!
— Ничего, может, буря пройдет стороной. А даже если и нет, то ничего страшного — это же не ураган!
— А ты оптимистка!
— А то! — усмехнулась принцесса.
— Вот осень наступает…
— И снова я болтаюсь невесть где вдалеке от дома. Как ты думаешь, у Лардек есть права на эту часть моря Уэлике?
— Почему это тебя интересует?
— Потому что она может устроить нам большие неприятности.
Мокрые паруса хлопали у них за спиной, навевая грустные мысли.
Дождь усиливался, хлестал по лицу, лужами растекался по палубе. Когда он превратился в сплошную стену, путешественники спустились вниз.
Сбросив мокрый плащ и промокнув волосы, Стелла присела на табурет возле массивного грубо сколоченного стола.
— Да уж, настоящая буря! Боюсь, это гнев Герцона.
— Ты вечно шутишь с богами — вот и дошутилась.
