Я засмеялась. Она устремила ко мне взгляд из-под поднятой брови, отвечая на незаданный вопрос: «Я тоже думаю, что ее можно использовать для волос». В ответ на смех она позволила себе лишь улыбку.
— Или мы можем заправиться гипер-водкой и сделать мартини, — предложила она. — Ну что ж, сейчас я хочу, чтобы все поняли, в чем главный риск.
— В чем? — спросил Идальго, будто что-то пропустил.
Тэйлор указала на монитор, на котором была Джилл, идущая либо в безопасное место, либо в объятья смерти. Мы могли видеть лежащие туши князей ада и паровых демонов.
— Когда мы начнем наш запуск, — сказала она, — они проснутся. И нашей главной целью жизни станет не дать им нас взорвать.
— Мы совершим холодный взлет, — сказала Тейлор. Было видно, что человек знал свое дело, но мне не понравилось, как она подчеркнула слово «холодный». Когда я был ребенком, первым твердым впечатлением для меня стал рассказ по телевизору о взрыве космического шаттла «Челленджер». Мои родители собрали документы об истории космических полетов. Корабль в то раннее утро запомнился мне в оттенках белого фарфора. «Морозное утро», — сообщил диктор.
Они никогда не взлетали в столь холодную погоду до этого. Некоторые инженеры, как выяснилось позже, были встревожены этим оледенением. Их беспокоили какие-то провода.
Зеленый свет был тогда дан. И шаттл стартовал… в вечность.
Меня интересовало, что еще было на уме у нашего коммандера, кроме как вести этот тугой корабль. Она сказала:
— Обычно мы уделяем на разогрев «Бовы» полчаса. Холодный же запуск означает, что мы стартуем сразу, наводняя двигатели жидким кислородом. Риск в том, что этот самый кислород может забить проходные пути с большой скоростью, и они сломаются. Хорошая же сторона этого предприятия — корабль будет готов к запуску за десять минут. Мы находимся в стадии пускового окна. Погода на нашей стороне. Враги еще спят.
— Вы говорили, запуск корабля разбудит их, — сказал я.
— Верно, Таггарт, и поэтому у нас на подготовку только десять минут вместо тридцати. Эти уродцы, там, внизу, начнут разбираться, в чем дело. Надеюсь, они такие же пустоголовые, какими выглядят.
— А ведь точно, коммандер Тейлор, — изумилась Арлин, будто на нее снизошло озарение. — Они могут подумать, что это их ребята сидят в «Бове».
— Конечно, — согласился Стив Райли, заходя в наш двигательный отсек. Он был радарным перехватчиком. Конечно, они со старшим офицером уже продумали все эти тонкости заранее, прежде чем присоединиться к нашей беседе. И они считают нас тупицами.
У Райли были опрятные маленькие усы, такие же как у Идальго. Они слегка задергались, когда он начал красочно декламировать:
— Когда до них дойдет, что это вовсе не запланированный полет их друзей, наши двигатели уже превратят их в гренки. Однако за тридцать минут даже манекены сообразят, что происходит.
— И поэтому мы их не дадим, — подытожила Тэйлор.
— Можно было бы поставить снайпера у люка, на тот случай, если они догадаются, — сказал Альберт.
— Слишком опасно, — возразил шкипер. — Они могут открыть ответный огонь.
— Мы сидим на бочке с фейерверками, — вставил я. Внезапно мне стало очень радостно оттого, что Джилл не было с нами.
— У нас есть также другая проблема. — Тэйлор щедро делилась с нами своими опасениями — признак хорошего лидера. — Помимо решения о том, что тридцать минут для прогрева — это непозволительная роскошь, я также решила не использовать стартовый грузовик.
— Что это? — спросил Альберт.
— Возможно, вы видели его, когда прокрадывались сюда. У него такой большой разъем, который корабль может использовать для зарядки при старте. Также вы, возможно, заметили, что один из кибердемонов использует его практически как подушку.
— Мы называем их паровыми демонами, — кинула Арлин мимоходом. (Она, наверное, не знала, что мне известно такое слово как «мимоходом»).
— Мне нравится это название, — сказала Тэйлор. — Но как бы вы его не называли, я предпочитаю, чтобы они оставались спящими.
— Так как же мы сможем взлететь? — спросила Арлин, обмениваясь взглядами со мной, «специалистом» по космическим кораблям.
Многозначительными взглядами обменялись также Райли и Тэйлор, взглядами, какими и должны обмениваться пилот и второй пилот, взглядами в духе «как, черт возьми, будем взлетать в этот раз?».
— Мы может взлететь за счет нашего аккумулятора, — сказал лейтенант Райли.
— Я не ученый, — сказал Альберт, и в какой-то момент я понял, что это наш мрачный мормон попытался пошутить. — Но разве это не разрядит его?
— Разрядит, — сказала Тейлор, — но не до гибельной точки.
Было забавно, как слово «гибель»[2] периодически всплывало в любых беседах.
— Это будет, как на субмарине, — сказал Райли.
Значит это не будет сложно.
— Стартуем тихо и основательно! — поймала мысль Арлин.
— Да, — сказала Тейлор. — Мы будем использовать минимум электроники на корабле.
Никаких радиопереговоров, радаров и микроволновок. Придется поедать свои армейские порции в холодном виде.
— Что будет со светом? — спросил Альберт.
— У нас есть хорошие фонари на мощных батареях, — ответила Тейлор счастливым голосом.
Это не звучало так уж плохо. Я вспомнил перелет с Земли на Марс, когда меня везли в суд.
Поездка длилась около недели. Так что с того, если в этот раз большую часть пути мы проведем в темноте? Можно воспринимать эту поездку, как продолжение нашего гавайского отпуска. Не ничего дурного в том, чтобы отдохнуть перед вхождением во врата на Фобосе. Один Бог знает, с чем мы столкнемся в этот раз.
И один Бог знает, переживем ли мы взлет. Состав экипажа был минимальным, но, учитывая наши цели, оно было только к лучшему. К тому же, так нам всем хватит кушеток антиускорения. «Бова» имела именно такие размеры, какие нужно. Помимо шкипера и второго пилота, с нами также были главный старшина Роберт Эдвард Ли Куртис и старшина второго класса Дженифер Стивен. Несмотря на различие в специализациях, мы чувствовали друг в друге товарищей. У нас были одинаковые ранги. Было только три постоянных члена экипажа.
Арлин и я возвращаемся в космос, а ведь я бы никогда не поверил, что добровольно прибуду на Фобос снова. Я прикидывал, каковы шансы пройти Деймос на пути к Марсу теперь, когда Деймос стал новым спутником Земли. Это не наша вина! Мы не стягивали его с марсианской орбиты. Мы лишь использовали его как место вылета. Близилось начало обратного отсчета — как назвать обратный отсчет до обратного отсчета? — и я начал беспокоиться. Я винил в своем беспокойстве свой живот. Большая часть моего тела уже примирилась с нулевой гравитацией, но вот живот всегда упрямился. Когда я наконец согласился со словами Арлин, я начал рассказывать их своему животу.
