Вот так все произошло и, появись сейчас перед нами Игглот и Марлит, я уверен, что мы все аплодировали бы им стоя. А если бы они перестали трогать друг друга, чтобы уделить нам минимум внимания, я в не меньшей степени уверен, что они испытывали бы законное чувство глубокого удовлетворения, узнав, с каким энтузиазмом все и каждый внедряют их изобретение в жизнь.
По моему разумению, они изобрели не только половой акт, они изобрели мутацию.
* * *
— Я ничего этого не знал, — признал Катастрофа Бейкер.
— Вселенная полна тайн, — изрек Ахмед Альфардский. — Странно, конечно, — задумчиво продолжил он, — но большинство из них может быть раскрыто в постели с представителем противоположного пола.
— И нет ничего более противоположного, чем женщины, — уточнил Никодемий Мейфлауэр, с восхищением глядя на Золушку.
— Только представьте себе, — продолжил Бейкер. — Если бы не эти двое белдорианцев, которые жили миллиарды лет тому назад, я бы сейчас смотрел на Силиконовую Карни и ничего не чувствовал.
— Сейчас ты ничего и не почувствуешь, — отрезала Карни. — Так что не распускай руки.
Все рассмеялись, Катастрофа Бейкер громче остальных.
Я сверился с часами за стойкой. Обычно мы начинали закрываться через полчаса, но герои спали меньше, чем обычные люди. Опять же, в этот вечер они настроились на долгий разговор. А кроме того, следовало приглядывать за вражескими кораблями, вот я и велел Регги держать бар открытым до последнего клиента.
Бейкер допил стакан, подошел к Большому Рыжему.
— Спроси Эйнштейна, кто изобрел Бога.
Большой Рыжий передал вопрос и практически сразу получил ответ.
— Он говорит, что дебаты еще продолжаются и нет полной ясности в том, кто кого изобрел, Бог — нас или мы — Бога.
— Может кто-то третий изобрел и нас, и Бога, — предположил Макс, который просто не мог держать рот на замке.
— А может, Эйнштейн и должен направить все ресурсы своего мозга на поиски ответа на этот вопрос? — спросил Бейкер.
В молчании они дожидались ответа Эйнштейна. Пауза не затянулась.
— Он говорит, что предпочел бы поискать ответ на другой вопрос: что появилось первым, курица или яйцо?
— Даже представить себе не могу, — признался Бейкер. — Но в любом случае я снимаю шляпу перед тем, кто изобрел сковородку.
— Вы просто ничего не понимаете, — подал голос преподобный Билли Карма. — Бог изобрел все. Он просто использует людей и инопланетян как свои инструменты.
— Да? — вскинулся Макс. — Тогда, может, ты скажешь мне, зачем он изобрел прыщи и чесотку?
— Нельзя оценить добро, не познав зла, вот нельзя и оценить хорошее здоровье, не узнав, что есть болезнь.
— А почему я должен это оценивать? — не унимался Макс. — Почему я не могу просто наслаждаться хорошим здоровьем? Или Бог — эгоистичная примадонна и требует, чтобы все денно и нощно возносили Ему хвалу?
— Ты же знаешь, что я терпеть не могу такие разговоры. — Билли Карма повернулся к Аргилю. — Давай лучше поговорим о боге сексуальной потенции. Может, это богохульство, но этот бог куда интересней всех философских вопросов.
— А меня очень интересуют философские вопросы, — ответил многоцветный инопланетянин.
— Я предчувствовал, что услышу от тебя такие слова, — пробормотал Билли Карма.
— Более того, — продолжил Аргиль, — в молодости я тратил все свои деньги на поиск ответов на вечные вопросы.
— И тебе удалось найти эти ответы?
— Случалось.
— Поделишься с нами?
Аргиль пожал плечами, превратившись в живой калейдоскоп.
— Почему нет?
Рос я (начал Аргиль) очень любопытным. Доставал всех трех моих родителей бесконечными вопросами и наконец, чтобы отделаться от меня, они купили мне компьютер, который я тут же окрестил МО, то есть Машина Ответов.
Поначалу она могла отвечать практически на все мои достаточно простые вопросы. Разумеется, она не знала, почему все лифты приезжают вместе или почему ни один взрослый не может открыть бутылочку, снабженную специальной крышкой, предназначенной для того, чтобы до содержимого не добрались дети, но с большинством вопросов справлялась без труда.
К примеру, как и любой ребенок, я спрашивал, почему небо зеленое.
МО тратила на поиск ответа одну или две наносекунды, чтобы ответить, что на моей планете небо зеленое, потому что все континенты покрыты зеленой травой, а океаны — слоем быстро растущих и дурно пахнущих водорослей, но вообще-то небо бывает всех цветов, включая синий, лиловый, фиолетовый, индиго, желтый, красный, оранжевый, розовато-лиловый, бежевый, красновато-коричневый и лакричный.
Или я мог спросить: «Как высоко оно находится?» — еще один любимый вопрос подрастающих оболтусов.
МО объясняла, что все относительно, и высоко — оно разное, в зависимости от того, где ты находишься, на вершине горы или в долине, тем самым побуждая меня к более конкретному мышлению и точному выражению своих мыслей.
А когда у меня появлялись лишние кредитки, я покупал МО новые блоки памяти и более мощные процессоры. Со временем усложнялись и вопросы.
* * *
— Например? — спросил Макс, который никак не мог избавиться от привычки прерывать рассказчика.
— Например, — ответил Аргиль, — я — не млекопитающее и у моего народа три пола, но почему меня тянет к грудастым женщинам?
— Чертовски хороший вопрос, — кивнул Макс. — И что ответила МО?
* * *
Что это универсальная константа (сказал Аргиль) и мне не стоит ломать над этим голову.
Подрастая и набираясь ума, я как-то спросил, сопровождается ли шумом падение дерева в пустом лесу. МО, как мне показалось, со вздохом объяснила, что без деревьев нет леса, и мой вопрос лишен здравого смысла.
Или я задавал вопрос: если Бог создал меня, то кто создал Бога? МО отвечала, что первая половина вопроса безосновательная, если только я не смогу доказать, что Бог создал меня, в чем она, МО, очень сомневается.
В общем, я покупал МО процессоры и блоки памяти, заставлял постоянно работать на пределе возможностей.
К примеру, поскольку я покланяюсь тридцати семи богам, а люди — одному, я решил доказать, что они не правы. Провел кое-какие исследования и выяснил, что человечество очень уж полагается на Первый причинный аргумент. Вы все его знаете: для каждого следствия есть причина, и когда, двигаясь назад, вы добираетесь до самой первой причины, за которой ничего нет, вы называете ее Богом. Вот я и спросил МО, сможет ли она опровергнуть Первый причинный аргумент.
— Безусловно, — без запинки ответила она. — Чтобы опровергнуть его, надо просто доказать, что не у всего есть первичность.
