– Ты не прекратишь этот шум? – спросил он грубо.
Нари чуть повернулась.
– Тихо! Не мешай ему петь, – сказала она и приняла прежнюю позу, еще теснее прижавшись к нескладному телу Лала.
На этот раз, к своему удивлению, Реймон почувствовал острую зависть, такую сильную, что ему захотелось протиснуться между ними, насильно их разделить. Вместо этого он отполз назад, подальше от них, и разлегся один, позволив песне убаюкивать себя.
Когда он проснулся, солнце уже поднялось, и он секунду размышлял, где находится. Это было в точности как тем утром, много недель назад, когда он проснулся на болоте. В бликах утреннего света место оказалось неожиданно милым. Исчезло мерцание темных вод, ушли нескладные формы строений, нависающих как чудища в ночи. Вместо мира кошмаров он стоял перед миром света и цвета. Река, медленно текущая мимо, была почти такой же лазурно-голубой, как и небо. Полуразрушенные дома были красивы сами по себе – поверхность гибнущих стен была покрыта зеленым мхом, папоротники, экзотические цветы и вьющиеся виноградные лозы вылезали из каждой щели и трещины. Среди лоз он мог разглядеть бриллиантовые кольца водяных змей, их гладкие головы грелись на солнышке. На более низких выступах наслаждались теплом крокодилоподобные существа, их чешуйчатые тела были окрашены в зелено-золотой цвет.
– Разве не чудесно? – спросила его Нари.
Как и накануне, она сидела, прижавшись к Лалу, ее свежее юное лицо было оживленным от возбуждения. И снова Реймон почувствовал зависть к этому страхолюдному сводному брату, которого до того он лишь жалел.
– Да, – нерешительно заговорил, – это действительно выглядит…
Но Лал, знаком призывая к тишине, указал направо, где до сих пор еще были видны Солнечные ворота. Их уже опустили, и ужасные шипы смотрели на беглецов, отрезая их от Тереу.
– Должны… жить… здесь… – сказал Лал.
Реймон согласился. Но пока они находились близко к воротам, на них легко могли напасть. Поэтому надо было быстро решить, какой дорогой идти дальше: речная магистраль разделялась на пять разных направлений. Даже с того места, где они сидели, Реймон мог видеть, как некоторые из этих пяти проходов, в свою очередь, вскоре разбегались в стороны.
Это и был тот лабиринт, о котором говорила Зана: сбивающая с толку сеть затопленных улиц, уводящая странника по бесконечным кругам. Реймон с тоской смотрел на эти входы в лабиринт и случайно его взгляд упал на здание, стоящее напротив Солнечных ворот. Как и все другие дома, этот тоже был покрыт мхом и украшен виноградными лозами. Но внизу, у кромки воды, небольшой кусок стены был расчищен от растительности и облицован крошечными изразцами, на которых золотом был выгравирован сложный узор.
– Что это такое? – спросил он Нари, указывая поверх воды туда, где изразцы сверкали на утреннем солнце.
Она пожала плечами.
– Некоторые жрецы говорят, что это лишь украшение. Другие верят, что это карта города, А точно никто не знает.
– Карта города? – он резко схватил ее. – Тогда почему бы нам не воспользоваться ею?
– Потому что она немеченая. Чтобы использовать эту карту, надо знать, где ты находишься. Но там не указаны Солнечные ворота. И вообще ничего не указано. Даже если это и карта, она такая же запутанная, как и сам лабиринт.
– Но мы же сможем сообразить, где изображены Солнечные ворота? – возразил Реймон.
– Люди уже пытались, – объяснила Нари, – но они не могут договориться между собой, потому что там много мест, где они могли бы быть. Как я и сказала, если это и карта, только Луан умеет ее читать.
Только Луан. Действительно ли это так, спросил он себя. Каким образом тогда Пилар нашла путь через город? А может, это Луан провел ее? Или… Слово «провел» напомнило ему об амулете, который он носил на шее. Как его называла Пилар? «Древний проводник к тем, кто потерян». И еще как-то, но она непременно хотела, чтобы он это запомнил. В памяти всплывали какие-то обрывки: «Путь… лежит только там… куда не доходит солнце». Да, так и было: куда не доходит солнце. Но как это может ему помочь? Что это означает? И как это связано с амулетом, висящим на его шее? Или с узором, сверкающем в солнечном свете?
В солнечном свете! Что она там говорила? «… Куда не доходит солнце». Не доходит! Возбужденный, хотя еще ни в чем не уверенный, он стал смотреть на линии более внимательно. Хотя и очищенные от зелени, они были окружены зарослями винограда и цветов. Часть этой буйной растительности под порывом утреннего ветерка отбрасывала тени на лабиринт золотых линий. Тени! Темные тени, закрывающие солнце!
Он постиг тайну. Он вдруг понял, что пыталась ему сказать ослабевшая Пилар.
– Лал! – воскликнул он и вскочил со своего места. – Твой амулет! Дай его мне!
Как только Лал снял со своей шеи амулет, Реймон нетерпеливо схватил его и сложил вместе две половинки. Застежка захлопнулась, амулет снова был в целости: единый рисунок, изображающий двуглавую извивающуюся змею.
– Проводник! – выкрикнул он. – У нас он есть! – И, позабыв о водяных змеях и крокодилах, о том, что он не умел плавать, он выпрыгнул из укрытия.
В следующий момент он беспомощно барахтался в соленой воде, которая попадала ему в рот и в нос, щипала глаза и затягивала, несмотря на все его усилия удержаться на поверхности. Наконец Лал спас его: великан снова перенес Реймона и Нари на своих плечах на противоположный берег.
Несмотря на неудачный опыт с нырянием, Реймон оставался возбужденным, но на этот раз он был осторожен, да и ворота находились совсем рядом.
– Смотрите! – прошептал он, взобравшись на выступ рядом с картой. И, держа свой амулет высоко в воздухе, он позволил сплетенной тени змеи, отбрасываемой солнцем, упасть прямо на путаницу золотых линий. Сначала два рисунка, казалось, не имели между собой ничего общего, но затем, когда он повернул амулет, держа его лицевой стороной к солнцу, вьющаяся тень легла на единственную золотую дорожку, которая бежала с одного конца карты на другой.
– Видите! – сказал он, указывая на извилистую линию. – Это дорога. Одна единственная, куда не доходит солнце. Если мы по ней пойдем, мы дойдем до… дойдем до…
– До Луана? – спросила Нари ослабевшим голосом.
Он внезапно опустил руку. Да, он не сразу сообразил, куда мог завести их амулет. Он думал лишь о том, чтобы найти дорогу через лабиринт, чтобы не потеряться в этом громадном городе. Но Нари была права. Куда еще могла вести тропа, как не к Луану? Да и Пилар то же самое говорила: «К Ночному Лорду или к Солнечному, какого бы ты ни искал». Сейчас ему вспомнились эти слова. И в первый раз они имели смысл – вьющаяся тропа на амулете могла читаться как вперед, так и назад, от одной змеиной головы к другой.
