Я не держал ее в надлежащем захвате, но теперь это была игра силы и я не мог не выиграть.
У меня уже были ее запястья и все, что оставалось, было схватить ее за плечо и я мог сделать ей Спящего Медведя перед...
Селин сделала Ломающего Льва.
Но это был не тот вариант, что я знал.
Она использовала обе руки, поразительно и выкручивая их так быстро, что моя рука была обожженная и пустая, прежде чем я мог подумать.
Потом она схватила меня за запястье и потянула, набросившись, чтобы пнуть ногой в текучем движении.
Я наклонился, изогнулся и она вытянула меня над землей.
Эта посадка не была мягкой, более резко хлопнув меня на траву.
Это не полностью оглушило меня, но это не имело значения, потому что Селин просто протянула руку и похлопал мою голову дважды.
Показывая, что если она захочет, то может легко оставить меня без сознания.
Я перекатился в сидячее положение, страдая от боли в нескольких местах и с охромевшей гордостью.
Это было не так плохо - всего лишь растяжение.
Время, проведенное мною с Темпи и Вашет научило меня ценить мастерство, и Кетан Селин действительно был превосходным.
- Я никогда не видел такою версию Ломающего Льва раньше, - сказал я.
Селин улыбнулась.
Это была лишь небольшая улыбка, но все же показала ее белые зубы.
В мире бесстрастных Адем это было подобно солнцу, выглянувшему из-за туч.
- Это мое, - сказала она.
[Особенная гордость.]
- Я сделала это.
Я не достаточно сильна, чтобы использовать обычного Ломающего Льва против моей матери или любого ее роста.
- Ты можешь показать это мне? - спросил я.
Селин колебалась, затем кивнула и шагнула вперед, протягивая свою руку.
- Хватай мое запястье.
Я взялся за него, сжимая крепко, но не жестко.
Она сделала это снова, как волшебный трюк.
Обе ее руки двигались в шквале движений, а я остался с покалывающей, пустой рукой.
Я потянулся снова.
[Развлечение.]
- У меня медленные глаза варвара.
Можешь ты сделать это снова, чтобы я мог выучить это?
Селин шагнула назад, пожав плечами.
[Безразличие.]
- Разве я твой учитель?
Должна ли я давать что-то свое варвару, который даже не может ударить меня в бою? - Она подняла голову и посмотрела в сторону от покачивающегося меч-дерева, но ее взгляд игриво метнулся ко мне обратно.
Я усмехнулся и поднялся на ноги, выставляя снова свои руки.
Она засмеялась и повернулась ко мне лицом.
- Начали!
В этот раз я ждал и я знал, на что была способна Селин.
Она не была разновидностью нежного цветка.
Она была быстрая, бесстрашная и агрессивная.
Так что я пошел в наступление, воспользовавшись моими длинными руками и ногами.
Я ударил в Первом Танце, но она проскользнула мимо.
Нет. Лучше сказать, что она ускользнула прочь от меня, не потерпев никакого ущерба для своего равновесия, ее ноги гладко переступали через высокую траву.
Потом она внезапно изменила направление, поймав меня между шагами и немного в стороне от моего движения.
Она нанесла притворный удар в пах, а затем толкнула меня, незначительно выйдя из равновесия с Поворотом Жернова.
Я споткнулся, но сумел устоять на ногах.
Я пытался восстановить равновесие, но она прошлась по мне снова Поворотом Жернова, потом еще раз.
И снова.
Каждый раз, только толкая меня на несколько дюймов, но она удерживала меня, заставляя беспомощно спотыкаясь отступать, пока ей не удалось установить ее ногу за моей, подсекая меня и посылая на плоскость за моей спиной.
До того, как я закончил бой, пораженный на землю, она уже удерживала мои запястья и вскоре мои руки были прочно запутаны Плющем на Дубе.
Это прижало мое лицо в траву, одновременно оказывая неудобное давление на мое запястье и плечо.
На секунду я думал попытаться вырваться, но только на секунду.
Я был сильнее, чем она, но все дело в позиции, такой как Плющ на Дубе и Спящий Медведь, оказывающие давление на хрупкие части тела.
Тебе не нужно много сил, чтобы напасть на ветку.
- Я сдаюсь, - сказал я.
Это было проще сказать по-адемски: Вех.
Легкий крик, когда ты измотан, устал или от боли.
Я часто стал говорить его в последнее время.
Селин отпустила меня и отошла в сторону, наблюдая, как я сел.
- Ты действительно не очень хорош, - сказала она с жестокой честностью.
- Я не привык драться с юными девушками, - сказал я.
- Как ты мог привыкнуть к этому? - засмеялась она.
- Чтобы привыкнуть к чему-то, ты должен делать это снова и снова.
Я надеюсь, что ты никогда ни разу не ударил женщину.
Селин протянула руку.
Я принял ее так, как я надеялся, было любезным, и она вытащила меня, помогая встать на ноги.
- Я хочу сказать, что там, откуда я родом, не правильно бороться с женщинами.
- Я не понимаю, - сказала она.
- Разве они не позволяют мужчинам бороться в том же месте, где и женщинам?
- Я хочу сказать, что по большей части, наши женщины не воюют, - объяснил я.
Селин крутила своими запястьями наружу, открывая и закрывая свои руки, как если было немного грязи на ладонях и она пыталась рассеянно оттереть их.
Это был разговор жестами, эквивалент [недоумения], смешанного с видом [нахмуривания.]
- Как же они улучшают свой Кетан, если не тренируются? - спросила она.
- Там, откуда я родом, женщины вовсе не знают Кетан.
Ее глаза сузились, затем прояснились.
- Ты хочешь сказать, что у них есть тайные Кетан, - сказала она, используя атуранское слово "тайна". Хотя ее лицо было неподвижно, ее тело вибрировало от возбуждения.
- Кетан, который знают только они, который мужчины не могут увидеть.
Селин указала на скамейку, где сидели наши учителя, игнорируя нас.
- Вашет точно знает.
Я просила ее показать мне его много раз, но она не будет.
- Вашет знает другой Кетан? - спросил я.
Селин кивнула.
- Она обучалась в пути радости, прежде чем она пришла к нам. - Она посмотрела на нее сделав лицо серьезным, как будто она собиралась вытянуть секрет из другой женщины одной только силой воли.
- Когда-нибудь я поеду туда и выучу его.
Я пойду везде и выучу все Кетан, какие только есть.
Я буду учиться тайным путям ленты, цепи и движущихся бассейнов.
Я буду учиться пути радости, страсти и сдержанности.
Я узнаю все их.
Когда она рассказывала, Селин не говорила тоном детской фантазии, как будто она мечтает съесть весь торт.
Не то чтобы она была горда, как будто она описывала план, который она сложила вместе со своим собственным и думала очень умные вещи.
