Мок осмотрел свои мечи. — Нет. Мы потребуем аудиенции Седьмого…
— О, глупый человек! Он не захочет видеть вас! Хуже того, вам придется прорубить к нему путь через оставшихся Тисте Анди, а они не захотят скрещивать с вами мечи. Просто уничтожат магией. Эти Дети Матери Тьмы — народ рациональный. Однако я решила сопровождать вас домой. Разве не благородно с моей стороны?
Мок глядел на нее. Молчание затягивалось.
Леди Зависть мило улыбнулась.
* * *
Перед дальним путем на север Белолицые разбивались на кланы, семьи, расходясь так далеко друг от друга, насколько могли. Хетан шла с Кафалом, оставив некоторое расстояние между собой и отрядом отца.
Солнце согревало плечи и спины, нежный ветерок гладил раскинувшееся в двух сотнях шагов восточнее их тропы побережье.
В полдень они заметили впереди двух путников. Близкая родня, подумала Хетан, когда они приблизились. Невысокие, но плечистые, черноволосые, они медленно шли у кромки прилива. Похожи на Баргастов, но неведомого рода и племени.
Вскоре она поравнялась с парочкой. Хетан уставилась на мужчину, изучая необычайное количество пересекавших его тело шрамов. — Привет вас, незнакомцы! — крикнула она.
Они обернулись, явно удивленные соседством.
Хетан поглядела в лицо мужчины. Женщина рядом совершенно очевидно была его сестрой.
Хорошо. — Ты! — крикнула она страннику. — Как твое имя?
Ответная улыбка заставила замереть ее сердце. — Онос Т'оолан.
Хетан подошла ближе, подмигнула темноволосой женщине и вновь уставилась на ее спутника, этого Тоолана. — Я вижу больше, чем ты можешь представить, — сказала она грудным голосом.
Воин склонил голову набок. — Неужели?
— Да, я заметила, что ты очень давно не делил ложе с женщиной.
Глаза мужчины расширились — о, что за чудные глаза, любезные глаза… — Да, — ответил он, улыбаясь еще шире.
О, да, глаза моего любимого…
Паран распахнул дверь пинком. Согнувшись под тяжестью мешка с монетой, вошел в прихожую. — Раэст! Где ты?
Облаченный в доспехи Джагут возник откуда-то. Молча встал перед Параном.
— Решено, — пробормотал капитан. — Делаю этот Дом своей резиденцией.
Голос Раэста прозвучал холодным скрежетом: — Делаешь.
— Да уж. Поверь мне, три недели в клятой гостинице было больше чем достаточно. Так что я собрал всю смелость и решил поселиться в ужасном и устрашающем Доме Финнеста. Вижу, твое искусство привратника оставляет желать лучшего.
— Те два тела в коридоре — что ты с ними сделаешь?
Паран пожал плечами. — Еще не решил. Что-нибудь сделаю. А сейчас я хочу спрятать свое золото — и потом ради разнообразия поспать спокойно. Знаешь, они сегодня в полночь открывают заведение…
Воин — гигант проскрипел: — Нет, не знаю, Владыка Фатида.
— Неважно. Я обещал придти. Видит Худ, вряд ли туда захочет придти хоть один горожанин — кроме Крюппа, Коля и Муриллио.
— Придти куда, Владыка Фатида?
— Ганоэс, пожалуйста. Или Паран. Куда? В новую таверну Хватки, вот куда.
— Ничего не знаю о…
— Знаю, что не знаешь, вот и рассказываю…
— …и знать не хочу, Ганоэс, Паран, Владыка Фатида.
— Ну, тебе же хуже. Как я говорил, Хватка теперь владеет таверной. То есть она и ее друзья. Потратили половину денег на безумный проект.
— Безумный?
— Да. Или ты не знаешь, что такое 'безумие'?
— Знаю слишком хорошо, Ганоэс, Паран, Владыка Фатида.
Паран запнулся. Поглядел в лицо за забралом, но увидел лишь тени между прутьями решетки. По спине пробежал холодок. — Гм. Да. В любом случае, они же купили Храм К'рула, колокольню и все остальное. Сделали там…
— Таверну.
— Храм, который все в городе считают населенным злыми духами.
— Воображаю, — сказал Раэст, отворачиваясь, — он им дешево достался…
Паран уставился в бронированную спину. — Увидимся.
— Если настаиваешь… — донесся слабый ответ.
Выбираясь на заваленнуюо мусором улицу, Паран чуть не споткнулся о тощего человека, неуклюже сидевшего у самого края канавы. Слегка поднялась голова в капюшоне, из лохмотьев к малазанину потянулась темная рука.
— Добрый сир! Монетку, прошу! Одну монетку!
— С счастью для тебя, старик, у меня больше чем одна монетка. — Паран пошарил в привязанном у пояса кошеле. Вытащил пригоршню серебра.
Нищий хмыкнул, потащился к нему. Ноги влачились, словно деревяшки. — Богач! Слушайте. Мне нужен партнер, о милостивый сир! У меня есть золото. Консулы! Спрятаны в тайнике в Талинских холмах. Состояние, сир! Нам нужны лишь лошади — ехать недалеко, сир.
Паран уронил монеты в ладонь нищего. — Зарытое сокровище, да? Не сомневаюсь.
— Сир, сумма огромна, и я с радостью отдаю половину — вложитесь, и вы получите больше десяти к одному!
— У меня сокровищ достаточно, — засмеялся Паран. Отошел от нищего, помедлил. — Кстати, лучше тебе не сидеть у ворот. Этот Дом не любит чужаков.
Старик, казалось, уменьшился в росте, сжался. Его голова моталась из стороны в сторону. — Нет, — послышалось из-под рваного капюшона, — не этот Дом. — Он тихо кашлянул. — Но я знаю другой, и там…
Пожав плечами в ответ на темные речи нищего, Паран продолжил путь.
Сзади попрошайка зашелся надсадным кашлем.
* * *
Хватка не могла отвести глаз от этого человека. Он сидел, сгорбившись в отдельно стоящем кресле, все комкая в руках обрывок грязной тряпки (на нем было что-то написано). Барук сделал все возможное, чтобы вернуть жизнь в почти разрушенное, высохшее тело — и было ясно, что он подошел к самым границам своих возможностей.
Конечно, она слышала о нем. Все они слышали. Они знали и откуда он появился.
Он молчал. Ни слова с момента воскрешения. Никакой телесный порок не затруднял его речь — на этом Барук настаивал.
Имперский Историк впал в молчание. Никто не знал, почему.
Она вздохнула.
Великое открытие 'К'рул бара' стало катастрофой. Столы в главном зале потерянно ожидали посетителей. Паран, Дымка, Штырь, Дергунчик, Колотун и Синий Жемчуг сели у горящего очага. Разговор не клеился. Еще был занят только один стол, за которым сидели Крюпп, Муриллио и Коль.
И все же… Боги, кончено. Больше не слушать приказы Дергуна…
Дверь распахнулась. Хватка с надеждой подняла голову. Но это был всего лишь Барук.
Верховный Алхимик помедлил в прихожей, затем пошел к другим даруджам.
— Дражайший друг почтенного Крюппа! Барук, стойкий поборник Даруджистана! Можно ли желать лучшей компании! Здесь, за этим самым столом! Крюппа уже утомили его приятели и в особенности вон те мрачные солдаты. Они явно без должного внимания выслушали замечательную повесть о Крюппе и о Том, кто даровал свое имя таверне. О созидателях нового мира!
