— Два штрафных удара! — выкрикнул Шульман, и болгарские болельщики взвыли от злости. — А Волкову и Вулчанову лучше бы вернуться на мётлы… да… что они и делают… и Трой завладевает Кваффлом…
Игра достигла невиданного уровня жесткости. Отбивалы обеих сторон вели себя безжалостно, в особенности Волков с Вулчановым, которым, кажется, было безразлично, по чему лупят их клюшки, по Нападалам или по игрокам. Димитров ринулся к Моран, державшей Кваффл, и чуть не сшиб её с метлы.
— Нарушение! — хором взревели ирландские болельщики, поднявшись дружной зелёной волной.
— Нарушение! — эхом отозвался магически усиленный голос Людо Шульмана. — Димитров задевает Моран — намеренное столкновение — видимо, судья назначит ещё один штрафной — да, вот свисток!
Непречёмы опять взмыли ввысь и, на сей раз, изобразили руку, показывавшую вейлам в высшей степени неприличный жест. Вейлы вышли из себя. Они заняли боевую позицию на краю поля и стали швыряться в непречёмов пригоршнями огня. В омниокуляр Гарри было видно, что сейчас они совсем некрасивые. Наоборот, их лица вытянулись, головы стали головами ужасных птиц со страшными клювами, за плечами выросли длинные, чешуйчатые крылья…
— Вот поэтому, мальчики, — прокричал мистер Уэсли, стараясь перекричать гвалт, — никогда нельзя обращать внимание на одну только внешность!
Поле наводнили представители министерства. Они пытались разнять вейл и непречёмов, но без особого успеха; а тем временем, в воздухе разыгрывалась не менее напряжённая драма. Гарри вертел омниокуляр туда-сюда, не успевая следить за Кваффлом, со скоростью пули переходившим из одних рук в другие…
— Левски — Димитров — Моран — Трой — Муллет — Иванова — снова Моран — МОРАН ЗАБИВАЕТ ГОЛ!!!
Но радостные крики болельщиков были едва различимы из-за воплей вейл, залпов из волшебных палочек представителей министерства и гневного рёва болгар. Игра немедленно возобновилась; Кваффл был у Левски, перешёл к Димитрову…
Отбивала ирландцев, Квигли, широко размахнулся, изо всех сил ударил по пролетающему Нападале и послал его в Крума. Тот увернулся, но слишком поздно, мяч попал ему в лицо.
Стадион оглушительно застонал; Круму явно сломали нос, он был весь в крови, но свисток не прозвучал. Хассан Мустафа отвлёкся, и Гарри не мог его за это винить: одна из вейл швырнула в него горсть огня и подожгла метлу судьи.
Гарри волновался, почему никто не обращает внимания на то, что Крум ранен; пусть он болеет за Ирландию, но из всех игроков на этом поле Крум всё-таки самый потрясающий. Рон явно чувствовал то же самое.
— Тайм-аут! Ах, да посмотрите, не может же он так играть…
— Смотри! Линч! — заорал Гарри.
Ищейка ирландцев внезапно ушёл в крутое пике, и Гарри был уверен, что это не Обманка Вральского; это было настоящее…
— Он заметил Проныру! — крикнул Гарри. — Он его заметил! Смотри, как он летит!…
Половина зрителей тоже, видимо, догадалась, что происходит, ирландские болельщики поднялись дружной зелёной волной, подбадривая Ищейку своей команды… но у него на хвосте уже сидел Крум. Каким образом он умудряется видеть, куда летит, недоумевал Гарри, от Крума во все стороны разлетались капельки крови, но он уже поравнялся с Линчем, и они вместе летели к земле…
— Они разобьются! — визжала Гермиона.
— Ничего подобного! — ревел Рон.
— Линч разобьётся! — вопил Гарри.
И он оказался прав — второй раз за этот день, Линч с разрушительной силой ударился о землю и немедленно подвергся нападению разъярённых вейл.
— А где, где Проныра? — вместе с другими закричал Чарли.
— У него — у Крума — игра окончена! — верещал Гарри.
Красная роба Крума сверкала капельками крови из его носа, но он тем не менее легко поднимался в воздух, вздымая над головой победоносный кулак, откуда посверкивал золотой лучик.
Над ничего не понимающими трибунами на грифельной доске зажглась надпись: «БОЛГАРИЯ: 160, ИРЛАНДИЯ: 170». Затем, медленно, словно над стадионом взлетал огромный реактивный самолёт, радостный гул среди болельщиков Ирландии стал расти, расти, и в конце концов превратился в восторженный рёв.
— ИРЛАНДЦЫ ПОБЕДИЛИ! — закричал Шульман, как и все остальные, ошарашенный столь внезапным окончанием матча. — КРУМ ПОЙМАЛ ПРОНЫРУ — НО ПОБЕДИЛИ ИРЛАНДЦЫ — святое небо, кто мог такого ожидать!…
— Зачем он поймал Проныру? — со стоном вопрошал Рон, хотя и прыгал вверх-вниз, хлопая в ладоши над головой. — Зачем-то закончил матч, когда у ирландцев было на сто шестьдесят очков больше, вот идиот!
— Он знал, что им никогда не догнать, — прокричал Гарри, перекрывая грохот. Он тоже громко аплодировал, — у ирландцев слишком сильные Охотники… он хотел закончить матч на своих условиях, вот и всё…
— Он очень смелый, правда? — Гермиона наклонилась к перилам и смотрела, как приземляется Крум, и как бригада колдомедиков расчищает себе дорогу к нему сквозь скопище дерущихся непречёмов и вейл. — На что же он похож…
Гарри снова приложил омниокуляр к глазам. Из-за носившихся над полем непречёмов трудно было рассмотреть, что творится внизу, но ему удалось навести объектив на Крума, окружённого колдомедиками. Крум выглядел мрачнее обычного и не позволял вытереть себе лицо. Вокруг него стояли члены его команды, они с удручённым видом качали головами. Неподалёку, под золотым дождём, рассыпаемым непречёмами, танцевали счастливые ирландцы. С трибун махали флагами, отовсюду звучал ирландский гимн; вейлы снова стали красавицами, хотя и очень недовольными.
— Што ше, мы срашалишь храбро, — произнёс мрачный голос за спиной у Гарри. Он оглянулся; это был болгарский министр магии.
— Так вы говорите по-английски! — возмутился Фудж. — Зачем же вы весь день заставляли меня кривляться?!
— Што ше, это было ошень забавно, — пожал плечами болгарский министр.
— И сейчас, когда ирландская команда облетает круг почёта в окружении группы поддержки, в Высшей Ложе появляется КУБОК МИРА!!! — загрохотал Шульман.
Гарри вдруг ослеп — Высшая Ложа волшебным образом озарилась ослепительным белым светом. Теперь зрители могли видеть, что происходит внутри. Сощурив глаза, Гарри увидел, как в ложу пыхтя поднялись два колдуна с ящиком, внутри которого находился золотой кубок. Колдуны протянули кубок Корнелиусу Фуджу, всё ещё оскорблённому тем, что его безо всякой необходимости вынудили целый день пользоваться языком жестов.
— Давайте как следует поприветствуем наших доблестных проигравших — сборную Болгарии! — прокричал Шульман.
С лестницы в ложу вошли семь побеждённых болгарских игроков, и Шульман выкрикивал имя каждого, когда тот обменивался рукопожатием сначала со своим министром, а затем с Фуджем. Крум, последний в строю, имел ужасный вид. Чёрные глаза грозно блистали на окровавленном лице. Он всё ещё держал в руке Проныру. У Гарри создалось впечатление, что на земле Крум чувствует себя гораздо менее уверенно. У него была утиная походка и откровенно покатые плечи. Зато, когда объявили его имя, весь стадион взорвался оглушительными приветствиями.
