Окоченевшая рука Савена указывала на недостижимый горизонт. Селена молча прочла молитву о его душе и пожелала ему удачи в мире ином.
Дорин Хавильяр восседал на троне и отчаянно боролся со сном. Музыка и гул разговоров действовали усыпляюще, и наследный принц то и дело растирал отяжелевшие веки. И зачем мать требовала его присутствия на придворных ассамблеях? Хорошо, что один раз в неделю, но и эти несколько часов были для него мучительны. И все же лучше сидеть на троне, чем разглядывать труп Глазопожирателя. Шаол был вынужден заниматься этим несколько дней подряд. Спасибо капитану, а то ведь пришлось бы наследному принцу самому разбираться, что да как. Только зря Шаол столько возится. Скорее всего, Глазопожиратель нарвался на пьяных гвардейцев. Сказал им что-нибудь обидное или посмеялся. Понятное дело: никто из этих бравых ребят с повинной не явится.
А сегодня — новая история. Один из претендентов вдруг решил сбежать. Естественно, стража остановила его навсегда. Дорин мысленно представил себе картину побега, и его передернуло. Какое счастье, что опять Шаолу, а не ему приходится копаться во всей это мешанине, начиная с тяжелораненого гвардейца и кончая советником, выставившим убитого претендента. И о чем только думал его отец, устраивая свое дурацкое состязание?
Дорин взглянул на мать. Их троны стояли рядом. Королеве ничего не сообщили о происшествиях. Она бы пришла в ужас. А тут было от чего прийти в ужас. Георгина по-прежнему оставалась красивой, хотя на лице прибавилось морщин и не все их можно было скрыть под пудрой, а в каштановых волосах появились серебристые пряди. Сегодня королева нарядилась в пышное, с длинным шлейфом, платье из зеленого бархата, накинув поверх несколько золотистых воздушных шалей. Лицо Георгины скрывала вуаль. Похоже, королеве хотелось отгородиться от придворного мира, соорудив нечто вроде шатра.
А в зале, как всегда, сновали придворные: одни двигались степенно, другие — вприпрыжку, перебегая от одной группки к другой. Всё как всегда: пустые разговоры, соперничество, флирт, сплетни. Оркестр, расположившийся в углу, лениво играл менуэт. Некоторые придворные танцевали, остальные предпочитали сидеть, и вокруг них плясали слуги, порхая с серебряными подносами и хрустальными бокалами.
Дорин ощущал себя живой куклой. Еще утром мать прислала ему наряд, и он послушно облачился в голубовато-зеленый бархатный камзол с дурацкими пышными белыми рукавами. К счастью, панталоны оказались светло-серыми. А вот замшевые башмаки каштанового цвета выглядели чересчур новыми, и это несколько ущемляло мужскую гордость принца.
— Дорин, мальчик мой, ты совсем засыпаешь.
Он встрепенулся и ответил извиняющейся улыбкой.
— Вчера я получила письмо от Холлина. Он передает тебе наилучшие пожелания и пишет, что любит своего старшего брата.
— А о чем-нибудь более интересном он пишет?
— Только о том, что школа ему ненавистна, он спит и видит, как вернется домой.
— Это у него в каждом письме, — зевнул любимый старший брат Холлина.
Королева вздохнула.
— Если бы твой отец не запрещал, я бы давно вернула нашего малыша в Рафтхол.
— Школа ему на пользу. Там есть хоть какие-то вожжи.
С Холлином — как и с отцом: чем дальше они от замка, тем лучше.
— Ты, когда рос, не доставлял мне столько хлопот, — сказала Георгина, глядя на старшего сына. — Не ссорился со слугами, не дерзил учителям. Бедняжка Холлин. Обещай мне, что, когда я умру, ты будешь о нем заботиться.
— Умрешь? Мама, да тебе только…
— Я помню, сколько мне лет, — прервала его королева, взмахнув рукой, унизанной кольцами. — И потому ты должен жениться. Как можно скорее.
— Жениться? — переспросил Дорин, едва не скрежеща зубами. — Зачем мне жениться?
— Не забывай, ты — наследный принц. Тебе уже девятнадцать лет. Неужели ты хочешь стать королем, у которого не будет наследников? Согласен уступить трон Холлину?
Дорин молчал.
— Иногда мне кажется, что тебе и королем-то не хочется быть, — печально вздохнула Георгина. — Вокруг тебя столько прекрасных девушек из хороших семейств. Неужели ты не можешь выбрать себе достойную жену? Конечно, предпочтительнее было бы жениться на принцессе.
— Ты сама знаешь: принцесс не осталось, — с заметной резкостью ответил Дорин.
— Кроме принцессы Нехемии, — улыбнулась королева, дотрагиваясь до руки сына. — Не надо мне возражать. Я же не принуждаю тебя на ней жениться. Удивительно, что твой отец позволил ей сохранить этот титул. Но девчонка она высокомерная и своевольная. Я послала ей роскошное платье, а она отказывается его надевать. Слыхано ли такое?
— Наверное, у принцессы есть на то свои причины, — осторожно заметил матери Дорин, рискуя вызвать поток ее язвительных замечаний. — Я с нею немного поговорил. Знаешь, мне она не показалась высокомерной. Живая, непосредственная девушка. Не то что здешние жеманницы.
— Раз ты ее хвалишь, почему бы тебе на ней не жениться? — засмеялась королева, не дав сыну ответить.
Дорин вяло улыбнулся. Он до сих пор не понимал, почему отец вдруг согласился, чтобы дочь короля Эйлуэ отправилась к адарланскому двору изучать язык и нравы Адарлана. Судя по отзывам посланников, Нехемия была не лучшим выбором. До принца доходили слухи о ее помощи эйлуэйским мятежникам. Кроме того, Нехемия усиленно добивалась упразднения каторжного поселения в Калакулле. Побывав в Эндовьере и увидев, что соляные копи сделали с Селеной Сардотин, Дорин не упрекал принцессу за стремление помочь соплеменникам. Однако даже короткий разговор с Нехемией оставил у него ощущение, что у нее имеются и какие-то иные, тайные мотивы приезда в Рафтхол.
— Как жаль, что на госпожу Кальтену уже имеет виды герцог Перангон, — продолжала королева. — Такая замечательная девушка и такая благовоспитанная. Быть может, у нее есть сестра.
Дорин скрестил руки на груди, стараясь не показывать своего отвращения. Кальтена находилась в дальнем конце зала и оттуда пожирала глазами принца. От долгого сидения у Дорина одеревенела спина, и он стал ерзать на троне.
— А что ты скажешь про Элазу? — спросила королева, кивком указывая на юную блондинку в платье лавандового цвета. — Она такая милая, а временами бывает очень игривой.
«Это, мамочка, я и без тебя знаю».
— Элаза нагоняет на меня скуку.
— Дорин, ты рассуждаешь, словно тебе десять лет, — укоризненно покачала головой Георгина. — Только не говори, что собираешься жениться по любви. Любовь хороша в романах. Прочного и счастливого брака по любви не дождешься.
До чего же ему все это надоело! Каждый раз одни и те же разговоры с матерью под мелькание учтиво улыбающихся мужских и женских лиц. Скука, скука на каждом шагу.
Принц думал, что поездка в Эндовьер расшевелит его и он будет считать дни до возвращения домой. За эти месяцы ничего в замке не изменилось. Те же придворные дамы, которые по-прежнему смотрят на него умоляющими глазами. Те же смазливые служаночки, озорно подмигивающие ему. Те же советники, вручающие свои длиннющие законы и уложения с уничижительными просьбами «выкроить минутку» и прочесть их стряпню… И отец, одержимый завоеванием все новых и новых земель. Король не успокоится, пока над каждым континентом не будет развеваться флаг Адарлана. Даже эти состязания за титул королевского защитника превратились в тягомотину. Дорину и так было ясно, что под конец останутся только Селена и Кэйн. Все остальные претенденты его ничуть не занимали.
— Только что ты был готов уснуть, а теперь хмуришься. Мальчик мой, ты чем-то расстроен? Есть какие-нибудь известия от Рузанды? Бедный мой малыш — она разбила твое сердце!
Дорин не знал, куда сбежать от материнских причитаний и трагических жестов.
— Но ведь это случилось больше года назад…
Принц молчал. Он не хотел думать ни о Рузанде, ни о том мужлане, которого она предпочла наследному принцу и ради которого сбежала из замка.
Оркестр заиграл другую мелодию, и желающих танцевать стало больше. Придворные закружились, выделывая замысловатые па. Среди танцующих было достаточно ровесников Дорина, но ему казалось, что он смотрит на них откуда-то издалека. Нет, принц не ощущал себя ни старше, ни мудрее. Просто он чувствовал… чувствовал…
Он чувствовал, будто внутри его живет совершенно другой человек, которому претят и придворные забавы, и откровенное нежелание его сверстников что-либо знать о мире за стенами замка. Тому, другому, не было никакого дела до титула наследного принца. Подростком Дорин очень любил балы и шумные компании, но постепенно стал понимать, что живет в двух мирах. И ведь никто этого не замечал. Да, он не такой, как остальные. Но он же наследный принц… Если бы не Шаол, Дорину было бы очень одиноко.
