Принцесса стояла, быстро и умело вращая своей резной палкой. Приемов против этого оружия эйлуэйцев Дорин не знал. Ему вдруг показалось, что изящная Нехемия не только выбьет меч из его руки, но с такой же легкостью вышибет из него дух. Дорин направился к оружейной стойке и выбрал два деревянных меча.
— А может, для начала воспользуемся этим? — спросил он.
Принцесса не упрямилась. Свою грозную палку она отдала телохранителю и взяла у Дорина деревянный меч для учебных поединков. Селене не удастся выставить его дураком!
— Вставайте там, — сказал он принцессе, а сам занял оборонительную позицию.
Селена смотрела, как наследный принц Адарлана показывает эйлуэйской принцессе основы сражения на мечах, и улыбалась. Принцу нельзя было отказать в обаянии. Только оно имело оттенок надменности. Впрочем, другой наследный принц, ослепленный блеском своего титула, вел бы себя гораздо хуже. Больше всего Селену смущало то, с какой легкостью Дорин вогнал ее в краску. Он был настолько хорош собой, что она не могла думать ни о чем, кроме его шарма. И почему он до сих пор не женат?
Словом, Селене хотелось его поцеловать.
Будущая королевская защитница сглотнула слюну. Естественно, к своим восемнадцати годам она знала вкус поцелуев. Они с Саэмом целовались довольно часто, и им это нравилось. Но с Саэмом она была знакома не один год. Можно сказать, они выросли вместе. Чуть больше года назад, незадолго до пленения, Селена его похоронила. С тех пор мысль о поцелуях была ей ненавистна, и потому это желание показалось странным.
Принцесса Нехемия сделала выпад и ударила Дорина мечом по руке. Селена закусила губу, чтобы не расхохотаться. Принц сейчас был похож на мальчишку, которому не повезло в драке. Он поморщился, потер царапину на запястье, но сумел спрятать обиду поглубже и улыбнулся. Принцесса злорадно ухмылялась.
«Чертово обаяние! И угораздило же тебя родиться таким красавцем!»
Селена прислонилась к стене. Это было редкое зрелище. Самое яркое за все дни ее жизни в замке.
Развлечение было прервано внезапным появлением Шаола. Капитан больно схватил Селену за руку.
— Что все это значит? — спросил он, разворачивая Селену лицом к себе.
— Что именно?
— Чем они с Дорином занимаются?
— А ты не видишь? У них учебный поединок.
— Почему у них дошло до учебного поединка? — не отставал капитан.
— Потому что принц вызвался показать принцессе, как надо сражаться на мечах.
Шаол оттолкнул Селену и подошел к высокородным противникам. Бой прекратился. Шаол отвел Дорина в угол. Оттуда донеслись обрывки торопливых сердитых фраз. Затем капитан снова подошел к Селене и сказал:
— Караульные отведут тебя в твои покои.
— Что? — Селена вспомнила их недавний, совсем дружеский разговор на балконе и поежилась. — Завтра испытание, и мне нужно еще поупражняться.
— По-моему, ты сегодня достаточно упражнялась. Ты знаешь, который сейчас час? Ваши занятия у Брулло закончились пару часов назад. Тебе нужно как следует отдохнуть, иначе завтра ты будешь ни на что не годна. И не приставай ко мне с расспросами. Я ничего не знаю про особенности завтрашнего испытания.
— Ну что за нелепица! — взвилась Селена.
Шаол больно ущипнул ее за руку, заставив умолкнуть. Нехемия настороженно поглядела в их сторону, но Селена махнула ей, предлагая продолжать урок с наследным принцем.
— Ты совсем спятил, толстокожее чудовище? Я просто стояла и смотрела. Я не знаю и не хочу знать, какие подозрения бродят в твоей голове.
— А ты наивная простушка, которая не понимает, почему мы не позволяем вам с принцессой развлекаться поединками?
— Понимаю. Ты меня боишься, вот и весь сказ.
— Ты слишком высокого мнения о себе.
— Капитан, я пока еще не рехнулась. Думаешь, я мечтаю вернуться в Эндовьер? — сердито спросила Селена. — Или ты думаешь, что я не представляю всех последствий побега? Я не хочу быть дичью и всю жизнь петлять, запутывая следы. Или ты думаешь, я не понимаю, почему меня выворачивает, когда мы с тобой бегаем по утрам? Да потому, что мое тело еще не оправилось после соляных копей. Мне надо не только есть и спать. Мне надо набирать силы и восстанавливать утраченные навыки. Тебе бы меня поддержать, а ты…
— Пусть я не знаю, как у преступников рождаются их замыслы, зато я знаю другое: преступники всегда думают о побеге.
Селене хотелось изрубить его на кусочки, но вместо этого она стала молотить руками воздух.
— До этого момента я ощущала себя виноватой. Пусть совсем немножечко, но виноватой. Ты меня избавил от этого чувства. Я ненавижу сидеть в клетке! Даже в роскошной клетке из нескольких комнат, где от скуки можно рехнуться. Ненавижу караульных и всю эту придворную чепуху. Ненавижу тебя, когда ты велишь мне не выделяться из толпы. Брулло открыто восхваляет Кэйна. Это можно. Кэйну можно показывать, на что он способен, а мне нельзя, да? Я должна сидеть в уголочке и не привлекать к себе внимания. Ненавижу ваши бесконечные «нельзя»! И больше всего я ненавижу тебя!
Капитан притопнул ногой.
— Все слова изрыгнула?
В его взгляде не было и намека на доброту. Уходя, Селена сжимала кулаки, мечтая впиться капитану в глотку.
Кальтена сидела в кресле у камина. Оттуда ей было удобно наблюдать за герцогом Перангоном. Герцог стоял возле тронного подиума и беседовал с королевой. Как жаль, что Дорин ушел час назад и ей не удалось переброситься с ним хотя бы несколькими словами. Кальтена досадливо кусала губы. Она почти все утро провела в приготовлениях, выбирая наряд и прическу. А как красиво ей уложили волосы! Иссиня-черные локоны окаймляли ее лицо с золотистой кожей. Естественно, кожа Кальтены не была золотистой от природы, но то, чего не существовало в природе, с лихвой возмещали всевозможные пудры, помады, румяна и прочие средства из арсенала красоты. Пусть тугая шнуровка корсажа на ее желто-розовом платье грозила сломать ей ребра, а нитки жемчуга и брильянтов сдавливали шею, Кальтена стойко выносила эти тяготы и заставляла себя непринужденно улыбаться. Хотя Дорин и ушел, зато в зале неожиданно появился Перангон. Это был поистине подарок судьбы, ибо герцог редко посещал придворные ассамблеи.
Пора напомнить о себе. Кальтена церемонно поднялась с кресла. Странно, что герцог ее не заметил. Вероятно, он куда-то спешил, потому что откланялся королеве и пошел к двери. Кальтене не оставалось иного, как оказаться на его пути. Глаза Перангона сразу стали голодными. Кальтена сжалась внутри, убеждая себя, что все мужчины одинаковы.
— Приветствую вас, госпожа Кальтена, — произнес герцог, отвесив ей низкий поклон.
— Здравствуйте, ваша светлость, — улыбнулась она, стараясь как можно глубже спрятать свое отвращение к герцогу.
— Надеюсь, вы пребываете в добром здравии, — сказал Перангон, предлагая ей руку.
Кальтена снова улыбнулась и приняла его руку. Герцог имел внушительный животик, однако руки оставались сильными.
— Благодарю, ваша светлость. Ну как можно не быть в добром здравии, находясь в столь удивительном месте? А как вы? Мне кажется, я целую вечность вас не видела. Ваше появление здесь — на редкость приятный сюрприз.
Перангон одарил ее заученной улыбкой.
— И я скучал по вашему обществу, госпожа Кальтена.
Она постаралась не морщиться от прикосновения мясистых волосатых пальцев герцога к ее драгоценной коже и даже наклонила к нему голову.
— Надеюсь, что и ее величество тоже пребывает в добром здравии. Ваша беседа с нею была приятной?
Заниматься подобными расспросами было небезопасно, особенно учитывая, что ее нахождение в замке целиком зависело от милости герцога. Кальтена познакомилась с ним прошлой весной и считала это редкой удачей. Добиться от него приглашения ко двору особого труда не составило. Кальтена знала, что герцог любит прогуливаться в одиночестве, и просто попалась ему на пути, предварительно отделавшись от бдительной компаньонки, приставленной к ней отцом. Однако Кальтена приехала в замок не только ради наслаждения придворной жизнью. Ее не устраивала роль богатой провинциальной невесты, которую отец намеревался выдать замуж с выгодой для себя. Ей надоели провинциальные склоки и местные дурни, готовые исполнять любую ее прихоть.
— Хвала небесам, королева на здоровье не жалуется, — сказал Перангон, сопровождая Кальтену в ее покои.
Она шла, придумывая благовидные предлоги, чтобы расстаться с герцогом у дверей. В животе противно свербело, будто она съела что-то несвежее. Герцог не скрывал, что хочет ее. Правда, он не позволял себе загрести ее своими ручищами и завалить на постель, но привык всегда получать желаемое. Тем более что она сама ему намекнула, что отблагодарит за приглашение в столицу. Герцог сразу же понял намек и теперь дожидался случая напомнить Кальтене о данном обещании. В прошлый раз она отговорилась приступом мигрени. Что же придумать на этот раз?
