А ведь это действительно странно. Любая магия в этом мире при использовании имеет след. Когда я разрывал демонов на части взмахом руки — и то между мной и целью протягивалась тонкая светящаяся ниточка. Но неизвестный маг был совсем другим. В пылу боя не обращаешь внимания на такие мелочи, но вот когда задумаешься после сражения — пробирает до костей.
— Я ведь тоже не заметила линий магии, — так вот как это дело называется. Спасибо, Хана, теперь буду знать.
Долго гадать, кто нам помогал, не пришлось. Он показался сам. И вид его был по меньшей мере удивительным.
Невысокий, но очень крепкий паренёк примерно моего возраста. Черты лица острые, почти что хищные. Волосы чёрные, будто перья ворона. А взгляд зелёных глаз настолько острый, что, казалось, способен разрезать хоть гранит. Уголки губ слегка вздёрнуты кверху, выражая лёгкую самодовольную усмешку.
Школьный костюм — по виду прямиком из прежнего моего мира — смотрелся странно. Учебный год уже прошёл, а этот парень ходит в тёмно-сером пиджаке и брюках, кое-как сочетающихся с красным галстуком. Довершала образ одетого как попало старшеклассника пара белых кроссовок с чёрными полосками по бокам. В таком виде в школах этого мира появляться точно не стоило — непременно наказали бы строгие учителя. Может быть даже постарались бы выпороть.
Но оттого это и смотрелось как-то совершенно по родному. Сам так когда-то расхаживал, когда ещё закупался на рынке. Тётки-продавщицы в те времена как одна уверяли, что всё на мне сидит как влитое, и мать им неизменно верила. Стоит ли говорить, что выглядел я совершенно отвратительно?
Но сильнее всего выделялось то, что этот школьник не носил на лице ничего — ни противогаза, ни хотя бы дыхательной маски. И чувствовал себя при этом совершенно замечательно. Даже нос не морщил, не потирал глаза.
Шёл он не торопясь, размахивая руками и так, будто просто прогуливается рядом. Однако паренёк точно приближался, причём именно ко мне. Подойдя в упор, школьник окинул меня взглядом. От ног до головы, медленно и внимательно. После чего произнёс заключение:
— Едрить ты высокий.
Серьёзно? Ты подошёл с таким видом, что близняшки чуть было не бросились на тебя с катанами — Хана и вовсе побелела, готовая отдать жизнь подороже — и сказал такую чушь?
— Да, я знаю, — и что за чушь я несу в ответ? Господи, как неловко-то!
— Иван Ронин же? — удивительная осведомлённость для того, кого я вижу в первый раз в жизни, сплетённая с неведением. И откуда только взялась неуверенность в словах? Ему что, словестный портрет вместо моей фотографии предоставили? Странно всё это, непонятно. Тревожно.
— Именно так.
Глаза паренька явственно блеснули, ухмылка растянулась в довольный оскал.
— А точно не Роман Абрамов?
Меня как молнией ударило. Это же моё имя из того, прежнего мира. Как?..
Видя, что у меня даже в крохотном противогазе не по размеру отвисла челюсть от удивления, школьник приветственно протянул руку для рукопожатия:
— Очень приятно, Василий Хохотун!
Глава 15
Сказать, что я потерял дар речи и хоть какую-то возможность адекватно воспринимать происходящее на добрых секунд десять — всё равно что промолчать. Даже невольно в голове появилась мысль — может я сплю? Или валяюсь после боя в горячке, а это всё бред, что генерирует воспалённое воображение?
Этот Василий со странным, но отчего-то идущим его ухмыляющейся роже прозвищем продолжал смотреть на меня снизу вверх. Чем дальше, тем более неловким становилось молчание. Парень наконец не выдержал и опустил протянутую мне руку. Разочарованный вздох окончательно вырвал меня из оцепенения.
Я резко подался вперёд, притом слишком резко — мои движения бы легко можно было принять за угрозу или даже нападение. Но юноша невозмутимо стоял и совершенно никак не прореагировал на мой рывок в его сторону. Что очень странно — любой бы струхнул на его месте. А ему словно всё равно, будто бы для него столкнуться лбом с кем-то вроде меня обычное, если не сказать дежурное, дело. Ведь я кучу демонов перебил на его глазах, причём большую часть — одним махом и сразу оптом.
Смотря прямо в наглые зелёные глаза, я едва ли не рыком спросил:
— Что? Откуда ты знаешь обо мне настоящем?!
— Не надо так на меня наседать, я всего лишь поинтересовался, ты ли это, — Хохотун положил руку мне на плечо и оттолкнул. Всё-таки неприятно, да? Запомню. А он продолжал: — Кто же знал, что тебя так заденет то, что кому-то известно твоё настоящее прошлое? Ну, кроме тебя.
Василий поднял взгляд к небу на секунду, после чего со смешком вновь уставился на меня. Кому предназначалась последняя его фраза? Не мне, в этом я уверен более чем. Похоже, у него где-то скрыт передатчик. Первым делом надо предупредить об опасности радиосвязи, остальное подождёт. Не хватало ещё, чтобы и меня, и девушек поубивал очень сильный маг, если вдруг какая-нибудь поганая тварь из Преисподней пожелает овладеть его телом.
— Демоны могут влезать в каналы связи и через них овладевать телами. Так что ты бы аккуратнее с передатчиком.
Парень посмотрел на меня сперва с непониманием, но затем до него дошло.
— Передатчик? Да ты смеёшься! Нет таких штуковин, что сквозь измерения могут работать… А? Есть? Серьёзно? — Хохотун снова задрал голову вверх, словно бы что-то высматривал в бледно-сером небе. Я, ничего не понимая, присоединился к нему.
И ведь было на что посмотреть! После почти что суток непрекращающихся пожаров, затихших лишь потому, что уже всё сгорело дотла, из свинцовых туч посыпались кружащиеся хлопья пепла. Их поток медленно тянулся к огненному вихрю впереди.
Но объяснения, почему Василий смотрит вверх во время разговора, я не нашёл. Он покивал немного, коротко соглашаясь с кем-то, будто на том конце провода его могли видеть, после чего обратился ко мне:
— Ладненько. Будем считать, что наше знакомство состоялось, пусть и в такой вот дурковатой форме. Руки ты жать не хочешь, но, может, представишь своих подруг?
Японки предпочли спрятаться от взора неожиданного союзника за моей спиной, и только робко поглядывали на Василия. Им было очень не по себе и от такой встречи, и от какого-то безумного спокойствия юного мага. Можно даже описать ту эмоциональную бурю внутри них как священный ужас. Будто бы они чувствуют исходящую от Хохотуна угрозу всей поверхностью кожи. А я… а я ничего от него не чувствовал. Даже тени истинных эмоций этого странного школьника не мог увидеть. В этот момент и мне стало не по себе.
— Будем считать, что да. Хана — моя сестра. Ако и Юко — её телохранительницы, — я сделал шаг в сторону, и девушки поёжились. Не хотели они, чтобы Хохотун смотрел на них. Очень странно.
Да и сам этот парень слишком странный. Тревожное чувство усиливалось. То самое — будто бы к затылку приставили ледяное шило.
Василий склонил голову в лёгком полупоклоне:
— Очень приятно. Можете звать меня просто Васей, — он задумчиво наклонил голову. Постучав указательным пальцем по затылку, добавил: — Меня не надо бояться. Вы демонов бойтесь, а меня… меня не стоит. Меня ведь прислали вам помочь.
Японкам стало немного легче — а мне нет. Ведь я всё никак не мог понять, что такого особенного они чувствовали, чего не мог ощутить я.
— Вот значит как. И кто же тебя прислал? — лучше уж заслоню девчат собой. За моей спиной им должно быть не так страшно. И правда — стоило только мне встать между ними и Васей, как они выдохнули с облегчением.
— Это долго объяснять. Так что давайте-ка все вместе, дружно отойдём куда-нибудь, а не будем стоять толпой посреди улицы. Этих-то мы завалили, но скоро придут новые ублюдки.
— Хорошо. Веди, — я обернулся и кивнул девушкам: — Он нам не враг, не бойтесь. А если что — я вас защищу.
Ободряюще улыбнувшись, я пошёл следом за Хохотуном. Он повёл нас к закутку, что был у крепостной стены, резко обрубленной на границе Лопатинского Сада. Поначалу сомневавшиеся и мявшиеся в нерешительности, сестра и близняшки всё-таки не пожелали оставаться одни на разбитой в ходе сражения дороге. Отправились следом, и, как только догнали, чуть ли не прижались к моей спине сразу втроём.
