А «Коррадо» так и продолжал стоять, урча двигателем. Нехорошо, но не возвращаться же мне, в самом деле. Так что пришлось придумывать решение проблемы на ходу, вспоминая салон автомобиля и пытаясь установить примерное местоположение ключей. Легко, когда заводишь или гасишь двигатель руками — всё происходит само собой, на автомате. А вот попытаться повернуть ключ зажигания магией, не видя при этом цели… то ещё извращение. Но с какой-то попытки получилось — фары погасли, и машина перестала трястись. Звука остановки двигателя я, впрочем, не услышал. То ли из-за расстояния, то ли из-за начавшихся проблем с ушами.
Видимо, та очередь, что Катя выпустила в подземном коридоре, всё ещё сильно влияет на мой слух. Очень неприятно. Как и то, что стоило мне только сконцентрироваться на попытке что-то услышать, как прорезался едва уловимый писк. Прочие звуки заглушали его на раз-два, но… похоже, раз моя сверхъестественная регенерация не справилась за такое большое время — то мне придётся жить с этим писком всю оставшуюся жизнь.
Когда Хохотун дошёл до подножия стены и повернулся к нам, японки за моей спиной дружно вздрогнули. Подходить к нему слишком близко я не решился — мало ли чего можно от него ожидать. К тому же, моим спутницам так будет спокойнее.
— Вот мы и дошли. А теперь — объясни нам, что происходит, Вася, — для вида я похрустел пальцами, сжимая руки поочерёдно в кулаки. Но на Хохотуна это никакого впечатления не произвело. Как и особая интонация, выделившая его имя. Следовало ожидать.
— Ты, Ваня — не против же, что я так к тебе, по-свойски обращаюсь? — я кивнул, и Василий продолжил: — Так вот, не торопись и не дрыгайся. Рассказывать всю свою историю я не собираюсь, но кое-что поясню. Джон, ты ведь не возражаешь?
Парень было уже поднял голову, но на этот раз, дёрнув плечами, сдержался и продолжил смотреть прямо мне в глаза. Так казалось — на самом деле его взгляд был отстранённым. Он слушал кого-то, кого не слышал я. Какого-то Джона из иного измерения. И это напрягало. Не так-то просто смириться с тем, что ты не можешь услышать одного из участников разговора.
— А Джону не кажется, что это невежливо — говорить через посредника, когда он легко может связаться с кем угодно? — у меня всё-таки не совсем дубовая голова. Раз они общаются без помощи передатчика, то значит, что дело в магии. И коли она тянется из другого измерения, то лишних пару метров для неё преодолеть не будет проблемой.
— А ты не робкого десятка, — в голове раздался уверенный мужской голос. Довольный, даже радостный, судя по интонации. Так это и есть тот самый Джон?
— Смог бы я тогда устроить Войну Воли? — осклабился я, глядя в небо. Теперь я понял, почему Хохотун постоянно задирает голову. Такое чувство, будто на меня смотрят сверху самым пристальным взором. Не самое приятное ощущение.
Раз они знают мои настоящие имя и фамилию, то смысла делать вид, что я всего лишь Иван Ронин, вообще нет. Прямо груз с плеч свалился — наконец-то могу перестать тщательно контролировать свою речь. Ведь тот, кто за мной теперь наблюдает, равно как и стоящий рядом парень — оба они в курсе того, кто я настоящий. Кем я был, кем стал, чем я занимался.
— О, едва ли. Но мы-то знаем, что ты был не один, — в голосе наблюдателя послышался смешок.
— Это умаляет мои заслуги? — обидно как-то. Аж в груди словно всё замёрзло. Это чёртово тело слишком сильно реагирует на чьи-то слова. Всего лишь слова!
— Нет-нет. Что ты. Твои заслуги, Ваня, преуменьшать никто не собирается. Мало кто сделал для всех измерений столько же, сколько сделал ты, — насмешливые интонации ушли из голоса Джона, уступив место серьёзности.
— Ты мне льстишь, — мы так долго можем обмениваться любезностями. Надо бы приступать поскорее к делу: — Рассказывайте, в чём дело. То, что вы из другого измерения, я уже понял. Дальше.
— А ты не любишь долго запрягать. Полезное качество, приятное. Вася, учись, — от сказанных наблюдателем слов Хохотун напрягся. Он тоже слышал наш разговор. Похоже, это какая-то телепатическая конференция: — Ты почти угадал. Василий пришёл из того же измерения, что и ты, Роман Абрамов. Уверен, ты как-нибудь услышишь эту историю целиком, но в другой раз.
— Не тяните, — отрезал я. Словоохотливого телепата проняло, и он наконец-таки перестал ходить вокруг да около.
Спину обожгла боль. Фудзивара, всё ещё не сильно понимающая, что происходит, вцепилась в меня мёртвой хваткой, оцарапав заодно до крови. Неприятно, но ничего страшного. Ако и Юко хоть и были немного спокойнее своей госпожи, но всё равно смотрели на меня, как на сумасшедшего, болтающего с воздухом. Бедные девушки. И без того угодили в весьма страшную ситуацию, так ещё и погрузились вместе со мной в конфликт, что тянется из другого измерения. Из Преисподней.
— Ну ладно, как скажешь. Мы стараемся поддерживать баланс между измерениями, отслеживаем изменения. Если что-то нас не устраивает — то вносим свои коррективы. И некоторое время назад, силами твоих последователей, Ад сильно сдал. У демонов нет времени на то, чтобы вести войну с ангелами — они всё пытаются подавить восстание. И это вынуждает и их, а соответственно, и нас, идти на крайние меры.
Это на что это он намекает? Что я, что мы все — взяли и испортили баланс? А как насчёт душ грешников, страдающих из-за всяких мелких проступков так, будто бы они младенцев ели живьём? И они теперь хотят вернуть всё назад, так, как оно было до Войны воли?!
Так, не надо мне кипятиться. Наверняка имеется в виду что-то другое. Вряд ли они бы со мной вообще разговаривали, если бы хотели именно этого — у них какой-то план. Надо выслушать Джона, и только потом что-то предпринимать. Никаких поспешных выводов!
— И что же это за крайние меры?
— Устранение. Как самой угрозы, так и причин её возникновения, — ничего себе! Меня устранить хотят и прямо в лоб это заявляют! Но только мои руки налились магической энергией, как меня одёрнули криком.
— Не дёргайся, говорят тебе! Слушай внимательно, иначе Вася тебя размажет по округе. И подружек твоих тоже не пожалеет, — скотина, такие угрозы… да я тебя через все измерения достану, сволочь телепатическая!
— Эм… — Хохотун поднял руку, будто на уроке: — Джон, ты же знаешь, я женщин не трогаю без причины.
Японки на этот раз вцепились в меня все вместе, не сговариваясь.
— Мог бы мне и подыграть вообще-то, балбес, — разочарованно вздохнул наблюдатель. Что за?..
— Ну уж нет, Джонни Смит, обойдёшься! Я тебе своё доброе имя порочить не дам.
— Доброе? Скольких ты уже убил, напомнить?
— Во-первых — все они были по твоей указке. Во-вторых — ты бы лучше напомнил, сколько раз я при всём при этом погибал. А то я что-то со счёта сбился, — погрозил Василий в небо кулаком. Да, что-то они не слишком-то и ладят. Впрочем, может быть и так, что я принимаю дружескую перепалку за что-то большее.
Хотя, блин, о чём это он говорит? Он много раз погибал? Как это вообще возможно? Я-то один раз умер — и то потом мариновался тысячелетия в Преисподней. А этот школьник говорит, что сбился со счёта.
Теперь и я присоединился к девушкам за своей спиной — весь покрылся мурашками и задрожал. Я по-прежнему не чувствовал ничего такого от Хохотуна, но одно только осознание того, через что прошёл этот жизнерадостный парнишка, заставляло трепетать меня всем своим нутром.
— Так ты, выходит, тоже из переродившихся, как и я? Я знал, знал, что не один такой, — я сделал шаг к Хохотуну. Девушки хоть и упирались все вместе, но это не особо помогло им задержать меня.
— Переродившихся? А, ну, в каком-то роде меня можно называть и переродившимся. Хотя это и будет некорректно, — почесал школьник подбородок. Интересно, что он имеет ввиду?
— Своими биографиями позже обменяетесь, — оборвал моё желание задать вопрос Смит: — Сами торопили перейти к делу, а теперь тянете резину.
— Ладно-ладно, слушаю, — я приподнял обе руки, как бы говоря, что не буду вклиниваться и мешать Джону. Хмыкнув, наблюдатель озвучил наконец цель, с которой в этот мир прибыл Василий.
