— Не волнуйся, дружище Торгрим, — успокоил его Волчок. — Если ей удалось переместиться, то очень скоро мы ее найдем.
— Надеюсь, что так, — пробасил Торт.
Тут взгляд белобрысого гиганта наткнулся на огромного лося, которого они с Волчком завалили.
— Как мы доставим лося в имение? — угрюмо спросил он. — Не тащить же нам эту громадину на себе.
Словно в ответ на его вопрос за деревьями застучали копыта.
— А вот и подмога, — сказал Егор.
На поляну выскочили трое всадников на взмыленных скакунах, все светловолосые, бородатые, в кольчугах, с раскрасневшимися от мороза лицами. Завидев лося, они осадили коней, и один из них, чернобородый, с цыганским разбойничьим лицом, восторженно крикнул:
— Молот Тора! Это самый большой лось из всех, каких мне приходилось видеть!
«И завалил его я», — подумал Егор. Улыбнулся и крикнул в ответ:
— Не завидуй, Олаф, на твой век лосей хватит!
— Только если рядом не будет тебя, Вульфгар! — зычно отозвался чернобородый викинг. — Удача — как красная девица, клюет на твою смазливую физиономию!
— А ты намалюй на своих желтых щеках румянец — глядишь, и на тебя клюнет! — парировал Волчок.
Викинги захохотали и попрыгали с коней.
«Молот Тора! — подумал Егор, глядя на довольные, усатые физиономии викингов. — А ведь мне нравятся эти ребята!»
Кто-то хлопнул его по плечу, отпустил какую-то остроту и захохотал. Егор ответил шуткой на шутку и с удовольствием услышал новый взрыв хохота. На душе у него было свободно и легко — впервые за последние несколько дней.
Шумно было в усадьбе в этот зимний день. Со стороны кузницы доносился звон молотов о наковальни. Кудахтали куры, голосили петухи, мычали коровы. Из шорной и кожевенной мастерских слышалось пение разноплеменных рабов.
Князь Владимир сидел за дубовым столом в небольшой комнате, предназначенной для отдыха дозорных. Помимо него за столом сидели воевода Добрыня и викинг Вульфгар, которого князь сделал своим доверенным лицом после того, как полгода назад Вульфгар спас его от смерти при переправе через бурный поток.
Князь Владимир был высок и широкоплеч. Глаза у него были синие, почти васильковые, однако смотрели холодновато и властно. Волосы и борода были того соломенного оттенка, который принято называть русым.
Наставник князя, воевода Добрыня Малкович, сидел напротив Владимира. Он был ростом с князя, но грузен и могуч, как дуб, а в густой каштановой бороде его поблескивали серебристые пряди.
— Что ж, князь, — заговорил воевода Добрыня в продолжение разговора, — ты оказался прав. Новгородцы сами приползли к тебе на коленях и согласились на все твои условия.
— Что Новгород, — небрежно произнес Владимир, — клянусь Перуном — не позднее осени я войду в Киев!
Воевода Добрыня задумчиво подергал себя за бороду и напомнил:
— У твоего соперника, князя Ярослава, войско в пять тысяч мечей. Он ожидает твоего нападения, и врасплох мы его не застанем. Твоя малая дружина — полторы тысячи воев, из коих больше половины — опоясанные гридни. Плюс — восемьсот викингов ярла Догмара. Новгородских ополченцев будет около тысячи. Да еще — тринадцать сотен нурманов ярла Торкеля. В целом получается больше пяти тысяч мечей.
Князь Владимир побарабанил пальцами по столу.
— Чтобы Торкель встал на нашу сторону, придется раскошелиться, — раздумчиво произнес он. — Меньше пяти марок за меч он не возьмет.
— Верно, — кивнул наставник Добрыня. — Но денег, которые дадут нам новгородцы, на это хватит.
Егор кашлянул в кулак.
— Разреши слово молвить, князь.
Владимир взглянул на него и ответил:
— Говори, Вульфгар.
— Попробуй сторговаться с Торкелем по четыре марки на ратника. Но посули ему питье и еду за наш счет.
Князь перевел взгляд на своего пожилого наставника:
— Что скажешь, Добрыня?
— Добрый расклад, — одобрил воевода. И добавил с усмешкой: — А к тому времени, как дойдет до расплаты, мечей у Торкеля поубавится.
Егор снова заговорил:
— Нурманы Торкеля жадны и захотят разграбить Киев, — сказал он. — Но отдавать Киев им на разграбление будет негоже.
— Что ты предлагаешь, Вульфгар?
— Посули ему пятую долю от добычи, взятой в Полоцке, и седьмую часть от того, что ты получишь, заняв киевский престол.
— Кусок получается больно жирный, — нахмурился Владимир.
— Нам главное утвердиться в Киеве, — поддержал Егора воевода Добрыня, — а там померкуем, что делать дальше. Есть у меня пара хороших мыслишек на этот счет.
— Да будет так, — решил Владимир.
Он взял серебряный кубок, хлебнул дорогого тмутараканского вина, поставил тяжелый кубок на стол и сказал:
— Идемте, переговорим с Догмаром и Торкелем!
Переговоры закончились успешно, и к вечеру закатили пир горой. Рабы не успевали выкатывать из погреба бочки с брагой, сладким медом и кислым свейским пивом.
Просторная гридница, где проходил пир, была освещена множеством жировых светильников, закрепленных на железных подпорах, вбитых в бревенчатые стены. В середине зала пылал огромный очаг, и почетное сиденье князя Владимира, украшенное изощренной резьбой, было расположено к очагу ближе всех.
Пиршественный стол был уставлен блюдами со вкуснейшей снедью и кувшинами с хмельным питьем — медом, пивом, брагой и вином. Над каждым из викингов, восседавших за столом, поблескивали на стене доспехи — мечи, топоры, щиты и шлемы.
Заздравные речи звучали без перерыва, хмельной мед лился в глотки викингов из рогов, оправленных в серебро и медь. По правую и левую руку от князя Владимира сидели вожди викингов — белый, будто альбинос, ярл Догмар и рыжебородый ярл Торкель.
За спиной у Владимира и Добрыни стояли дружинные гридни. Десять матерых воинов, готовых растерзать любого, кто задумает причинить вред их князю.
Кроме князя, вождей и воеводы Добрыни за столом сидели несколько десятков викингов и новгородцев, включая Волчка и Торта. Гридница была наполнена веселым гулом, кое-кто за дальней частью стола даже пытался время от времени завести разудалую песню, но все время сбивался либо останавливался, чтобы опустошить очередной кубок или рог.
Владимир взял из рук отрока-виночерпия огромный рог с дорогим ромейским вином, оправленный в золото, поднял его и сказал, обращаясь к вождям викингов:
— Рад, что мы сговорились, друзья! Перун свидетель, я не дам вам повода пожалеть об этом!
— Славься, великий конунг! — гаркнул ярл Догмар так, что всколыхнулись огни в плошках светильников.
