Ладно, воспоминания отложим на потом. У меня в том мире много чего было... и много чего не было. Например, крыльев!
Собрать их оказалось просто непосильной задачей, пришлось осторожно волочить за собой, пока поблизости не нашлась небольшая расщелина в камне. Туда то я и заползла, готовясь ко сну. Вредные крылья послужили неплохим одеялом, а собственных хвост подушкой. Все же спать в лисьем теле намного удобнее. А вот раньше я завидовала своим котам, хорошо им - свернулся в клубочек и постель готова. Теперь и мне было хорошо. Я снова свободна. Я умею летать теперь не только во сне. Я, пусть издалека, но видела, я слышала совсем близко голос некогда дорогого мне мужчины.
Сейчас я уже не испытываю той лютой злобы, что первое время. Уж так устроена. Осталась лишь глубокая обида на предательство. И зарубка на память - этот недоэльф опасен для меня. Смертельно опасен. Лучше держаться подальше.
Буду только рада выполнить предписания своего здравого разума, совершенно нездравому любопытству и той части тела, которая вечно ищет приключений.
По утру крылья уже не просто напоминали о своем существовании - они просто воевали со мной! Болели кажется даже перья! Такого дпже после активного марш-броска после каникул не было. Мышцы продолжали выть, требуя массажа и отдыха. Кости им активно поддакивали.
Кое-как собрав свое нежданное богатство, я, кряхтя, словно старая бабка, потопала в гору. Вспомнилась одна из любимых песен "Мельницы", которую я и затянула, пользуясь своим полным одиночеством. Смотришь, может и грифоны поостерегутся приближаться.
Закат раскинулся крестом поверх долин вершины грез;
Ты травы завязал узлом и вплел в них прядь моих волос.
Ты слал в чужие сны то сумасшедшее видение страны,
Где дни светлы от света звезд.
Господином Горных Дорог назову тебя;
Кто сказал, что холоден снег?
Перевал пройду и порог, перепутие,
Перекрестье каменных рек.
Мои мечты оказались напрасны - грифоны все же почуяли, а излишний шум приняли за подходящее преддверье ужина.
Что самое обидное - тут даже не спрячешься, и глупая лисица с усталыми, перетружденными крыльями слишком легкая добыча. Так что я приняла решение, показавшееся мне правильным. Благо камня в округе много - есть обо что головой стукаться. Теперь крылья не помеха.
Наскоро натянув на себя рубаху, я ухватило единственное достойное оружие, кроме собственных зубов, нетронутых кариесом. Рукоять Ледяного удобно легла в руке, даря призрачную уверенность. Ну и пусть я не умею им пользоваться - топором тоже. Ножи мне вообще лучше не доверять - обязательно порежусь. Зато так я не чувствую себя глупым безобидным кроликом под хищными взглядами огромных птиц, выжидательно кружащими надо мной. Ишь, проверяют, запугивают!
Подобрав сумку, я медленно, но уверенно двинулась в сторону. Тут почти негде спрятаться, а чуть дальше виднеется гряда.
Грифоны быстро просекли мой нехитрый маневр. И решили таки сделать пробное нападение... которое было тут же пресечено ударом холодного лезвия по чересчур наглой лапе. Во всяком случае маникюрчик я пташке подпортила основательно! Она взвыла и кинулась к своим, показывать пальчик, так злобно покоцанный обещанным ужином. Какая я все же бяка!
Осмотрев повреждение, грифоны пришли в негодование и решили зверски отомстить! Ну во всяком так я поняла их клекот.
Вот теперь я по настоящему испугалась!
И рванула подальше. Что самое интересное - раньше терпеть не могла бегать, теперь только этим и занимаюсь.
Птицы падали одна за одной, норовя впиться когтями поглубже. Уже через минуту моя левая рука покрылась глубокими ранами, но это мелочь. Птицы метили в живот, но я пока что удачно отмахивалась холодным, серебристым лезвием. Достанься мне меч, такого эффекта не получилось бы. Вот только силы как-то очень быстро кончались.
"Воробышек" с подпорченным маникюром вгрызся когтями в мою ключицу, отчего из глаз посыпались искры боли. Но могу поспорить, не одна из них не могла так точно воткнуться грифону прямо в глаз. И уж тем более у моих не было оперения и древка. Падая бездыханной, птица как-то умудрилась поджать меня под себя. Наверное я просто не выдержала малейшего толчка, вот и свалилась.
Но и отсюда мне было прекрасно видно, как с гряды спускаются пятеро мужчин. К моему облегчению - всего лишь люди. Не знаю отчего, но не хотелось бы попадаться на глаза Варенику в таком плачевном виде. Без слез не взглянешь, называется. В одной подранной рубахе, залитой собственной кровью, растрепанная... жалкая. Нет, не должется!
Когда меня вытащили из под перекормленной бройлерной курицы, я еще была в сознании. Заботливые руки завернули меня в плащ, поднесли к губам флягу с чем-то жутким на вкус. Кажется что-то говорили. Но отставший в дороге шок наконец догнал глупую хвису и теперь по свойски завладевал телом и сознанием. Сильно трясло. Мысли путались.
Теперь взяли на руки и куда-то понесли. Сквозь вату шока прорывались голоса, просящие еще немного потерпеть.
А я вдруг поняла, как устала за последнее время.
Подняла взгляд и улыбнулась тому, кто так бережно и в то же время уверенно нес меня от трупов птиц. Каменное лицо мужчины приобрело довольно глупое выражение. Спаситель даже споткнулся. Все же обаяние хвис действует особо сильно в моменты опасности.
На какое-то время я опять ушла в бессознательное состояние, выныривая из него уже лежа на одеяле. Рядом суетились люди и переступали с ноги на ногу кони. Руку безумно жгло, явно кто-то лечить пытался.
- Ну, как она?
- Нел, уйди. Что ты мешаешься, а?
- Мне же интересно. Ты будешь зашивать?
- Делать мне нечего! Это же оборотень - сама затянет. Через недельку, другую даже шрамов не останется. Смотри-ка, - хмыкнул лекарь, - очнулась. Эй, красавица, тебя звать то как?
Я попыталась раскрыть глаза. Они не сразу, но подчинились.
- Л-л... Лиса.
- Повезло тебе, Лиса. Не угляди мы грифонов, совсем бы порвали. Ты чего одна в горах делаешь?
Так я и скажу! Что сначала местную шишку к праотцам отправила, потом сволочь ушастую покусала, потом... в общем есть чем гордится.
- За травами редкими ходила. Заблудилась.
- За травами? - удивился все тот же любопытный мужчина. - Так какие же в этих горах травы?
- Лечебные. Особые! Для местной лекарки, что в Погудовых Искрах живет.
Здоровенный мужик, похожий на былинного богатыря, недоверчиво нахмурился. А вот сидящий рядом парнишка рассматривал меня как какую-то диковинку. Особенно ему приглянулись мои ножки, провокационно выглядывающие из-под плаща. Он, конечно, пытался хоть как-то замаскировать свой интерес, прикрыв любопытные блестящие глаза длинной неровной челкой, но хвису не обманешь.
