Загвоздка в том, что на кафедре химии никто не сталкивался ни с чем подобным. Мне пришлось чуть ли не силой отбирать у них сферу — они жаждут вскрыть ее в лабораторных условиях и провести полный анализ. Пока что они сделали спектроскопию в момент наибольшей яркости (при максимальном возбуждении излучение попадает в видимый спектр — проще говоря, дает свет уровня дневного; при этом ультрафиолетовое излучение в пределах нормы), и установили, что «жидкости», по всей видимости, представляют собой соединения гелия и серебра. Точно можно будет установить их состав только в том случае, если ты позволишь нам вскрыть сферу.
Мы предполагаем, что предмет в центре шарика выполняет функцию катализатора для реакции, вызванной отсутствием света. На данный момент мы не можем это никак доказать или найти примеры подобных реакций, которые происходят столь длительное время (если шарик действительно относится к георгианской эпохе). Напоминаю, что гелий был открыт только в 1895 году, а это расходится с нашей датировкой оправы.
Другими словами, перед нами загадка. Мы будем тебе благодарны, если ты сможешь приехать и обсудить с нами на междисциплинарном заседании план дальнейшего исследования предмета. Возможно, кто-то из нас мог бы посетить Хайфилд, чтобы получить представление об обстоятельствах, при которых он был найден.
Жду ответа.
С наилучшими пожеланиями,
Том.
Профессор Томас Ди
Уилл положил письмо на стол и встретился взглядом с Ребеккой. Он посмотрел на шарик, потом закрыл дверь на кухню и выключил свет. На глазах у брата и сестры зеленоватое сияние, которое излучал шарик, становилось все ярче и ярче — и уже через несколько секунд комната была освещена почти как днем.
— Ух ты! — изумленно проговорил Уилл. — И правда, ничуть не нагрелся.
— Ты об этом знал, так? По лицу вижу, что знал! — сказала Ребекка, пристально глядя на брата.
Уилл ничего не ответил, только включил свет, но дверь открывать не стал. Они посмотрели, как шарик тускнеет.
— Помнишь, ты говорила, что никто даже не пытается найти папу? — спросил он через некоторое время.
— Ну?
— Мы с Честером кое-что обнаружили и… начали расследование.
— Я так и знала! — воскликнула она. — Что вы нашли?
— Тс-с! — Уилл взглянул на закрытую дверь. — Не кричи так. Мама не должна ничего об этом знать. Я не хочу ее зря обнадеживать. Договорились?
— Договорились, — сказала Ребекка.
— Мы нашли книгу с папиными записями. Что-то вроде дневника, — начал Уилл.
— Так, и что?..
Брат и сестра сели за стол, и Уилл рассказал ей обо всем, что узнал из дневника, и о странных бледных людях, которые напали на них у магазина братьев Кларк.
Он чуть было не проболтался о туннеле под домом, но удержался. Уилл решил, что может оставить при себе этот маленький секрет.
Через неделю Уилл и Честер наконец достигли цели. У забоя было жарко, кожа и горло моментально пересыхали, а от постоянного рытья и перетаскивания земли мышцы у ребят ныли не переставая. Утомленные, они уже собирались заканчивать работу, но тут Уилл ударил киркой по большому камню, и тот провалился назад. В стене зияла черная дыра.
Мальчики застыли, глядя на пробоину. Оттуда тянуло сырым и затхлым воздухом, и легкий ветерок овевал их усталые перепачканные лица. Честеру хотелось отодвинуться подальше — у него появилось ощущение, что отверстие хочет его засосать. Они не поздравляли друг друга с успехом, не радовались — только молча смотрели в непроглядную темноту. В туннеле было оглушительно тихо. Наконец Честер нарушил молчание: — Мне, наверно, уже домой пора. Уилл повернулся и недоверчиво посмотрел на него, но тут заметил на лице друга улыбку и расхохотался от облегчения. Он схватил комок земли и запустил им в Честера, ухмыляющегося из-под желтой каски. Тот со смехом уклонился.
— Ты… ты… — пытался подобрать слово Уилл.
— Кто? — сиял Честер. — Ладно, давай поглядим, что за стеной, — сказал он, подбираясь ближе к отверстию.
Уилл направил в дыру свет фонарика.
— Там пещера… Ничего особенно не разглядеть… Наверное, большая… Кажется, я вижу сталактиты и сталагмиты, — тут он замер. — Послушай!
— Что такое? — прошептал Честер.
— По-моему, вода. Слышишь, капает? — повернулся к нему Уилл.
— Шутишь? — спросил Честер, нахмурившись.
— Нет. Может, тут подводная река со времен неолита…
— Дай посмотреть, — потребовал Честер, забирая у друга фонарик.
Мальчики устояли перед соблазном разобрать всю стену сразу же и решили продолжить работу на следующий день, когда они отдохнут и получше подготовятся. Честер отправился домой, утомленный, но довольный тем, что их труд принес плоды. Им обоим необходимо было выспаться, а Уилл, против обыкновения, даже задумался, задвигая стеллаж на место, о том, чтобы искупаться. Он подмел подвал и сонно побрел наверх, к себе в комнату.
Когда он проходил мимо комнаты сестры, Ребекка позвала его. Уилл сморщился и застыл на месте.
— Уилл, я знаю, что ты там.
Вздохнув, он толкнул дверь. Ребекка лежала на кровати и читала книгу.
— В чем дело? — спросил он, озираясь. Уилл не уставал поражаться тому, как сестре удавалось держать комнату в такой чистоте.
— Мама сказала, что ей надо с нами о чем-то серьезно поговорить.
— Когда?
— Она сказала, сразу, как ты вернешься.
— Ладно. Ну что, пошли?
Миссис Берроуз сидела в гостиной на своем обычном месте, вернее, полулежала в кресле, будто сломанный манекен. Ребекка кашлянула, чтобы привлечь ее внимание, и она рассеянно подняла голову.
— А, вот и вы, — проговорила она и зашевелилась в кресле, усаживаясь ровнее. При этом она смахнула с подлокотника на пол два пульта. — Черт! — воскликнула она.
Уилл и Ребекка сели на диван, пока миссис Берроуз лихорадочно рылась в куче видеокассет у кресла. Наконец она вынырнула оттуда, откинула с покрасневшего лица спутанные волосы и аккуратно положила спасенные пульты обратно на подлокотник. Потом она откашлялась и заговорила:
— Есть вероятность, что ваш отец больше не вернется. Значит, нам придется взять на себя кое-какие важные решения, — она замолчала и посмотрела в телевизор. Модель в блестящем вечернем платье повернула пластинку с большой буквой «В» на игровом табло, где уже было открыто несколько букв. — «Человек-невидимка», — пробормотала миссис Берроуз и снова повернулась к детям. — Несколько недель назад мы получили последнюю часть отцовской зарплаты, и теперь, как мне сообщила Ребекка, у нас нет никаких доходов.
