Движимая внезапным душевным порывом, я положила руку ей на плечо и сказала:
— Ты же действительно не знала кто она, а, следовательно, честно выполнила часть своей сделки. Поэтому я не отказываюсь от своей. Наш уговор остается в силе. Когда тебе понадобиться моя помощь, я приду. — если останусь жива, добавила я уже про себя.
— В который раз ты заставляешь меня убедиться в твоей непохожести на остальных, — передо мной снова была прежняя Иветта.
— Только не начинай снова о вступлении в твою стаю! — взмолилась я.
— Ладно, не буду, — усмехнулась она, а потом предложила, — Не хочешь выпить, а-то вид у тебя какой-то бледноватый.
Я хотела было отказаться, но потом махнула рукой и сказала:
— Разливай! — мне действительно нужна была разрядка.
Мягко улыбнувшись, Иветта подошла к стене, в нише которой оказался хитро спрятанный бар. Достав два бокала, она налила в них янтарную жидкость со словами:
— Думаю, коньяк сейчас будет самое то. Чисто в медицинских целях.
Я приняла бокал и, чокнувшись с Иветтой, залпом осушила его. Я не люблю спиртное, всегда считала, что это не способ решить проблему, но из всякого правила бывают исключения. И сегодня был как раз тот случай.
Как ни странно, но я действительно почувствовала себя лучше, исчез тот холод, что все еще сковывал меня изнутри, но не более. Воспоминания этим не убьешь, это я знала слишком хорошо.
— Еще по одной? — спросила Иветта.
Я хотела было согласиться, но тут вспомнила, что в машине меня ведь ждет Андрэ. И, наверняка, беспокоиться. А что, если Лакоста обнаружила его, когда уходила? От этой мысли мне сразу стало нехорошо. Поставив бокал, я сказала Иветте:
— Прости, но мне пора. Мне еще нужно сделать одно важное дело, а я совсем забыла о нем.
— Какое дело в столь позднее время? Я думала, у тебя сегодня свободный вечер.
— Очень важное! Мне нужно бежать! Спасибо за все. Звони, — я уже была у двери.
— Да постой ты! — попыталась было остановить меня Иветта. — Позволь хоть проводить тебя!
— Не стоит, я отлично сама найду выход. Пока, — с этими словами я выскочила за дверь.
Я торопилась, поэтому дорога назад заняла у меня гораздо меньше времени. Не прошло и десяти минут, как я уже была на улице. К своей машине я подходила с замиранием сердца. Больше всего я боялась подойти к ней и увидеть там лишь бездыханный труп Андрэ.
Но вот я подошла ближе и заметила в боковом окне его профиль. У меня прям от сердца отлегло. Неужели я беспокоюсь о нем?
Андрэ даже не пошевелился, когда я открыла дверь и села за руль. Он лишь едва заметно дышал. По-моему, за все то время, что меня не было, он даже не шелохнулся. Глаза его были закрыты. Но вот они открылись. Я прям кожей почувствовала, как рассеивается его морок. Будто возвратившись к жизни, Андрэ спросил немного хриплым голосом:
— Ну, как все прошло?
— Как видишь, жива. Значит, нормально, — коротко ответила я, выезжая на дорогу.
— Ничего себе нормально! — пробурчал Андрэ. — Тогда по чьей вине у тебя такая дыра на одежде?
Я глянула на себя в зеркало заднего вида и выругалась. Я и забыла, как мне удалось заставить Лакосту отступить. На моей груди красовалась прожженная дыра величиной с кулак. Проклятье! Моя последняя рубашка! Все, завтра иду в магазин! Иначе мне придется ходить голой!
— Так откуда у тебя это? — продолжал настаивать Андрэ.
— Прожег мой медальон. Я тебе уже говорила, что он сильно реагирует на магию, направленную против меня.
— И чем же вызвана его столь бурная реакция?
— Лакоста пыталась подчинить меня своей воле, — тихо ответила я, чувствуя, как у меня снова начинают дрожать руки, мне не хотелось говорить об этом и даже думать.
— Лакоста?! — если бы позволял автомобильный салон, Андрэ вскочил бы на ноги.
— Да, — нехотя подтвердила я. — Она и оказалась тем самым информатором. Мне была устроена ловушка, и я попала в нее, — как ни тяжело было это признавать, но так оно и было, к чему отпираться.
— Я же говорил, что нельзя доверять Иветте! — фыркнул Андрэ.
— Она здесь ни причем. Иветта не знала, кто такая Лакоста на самом деле.
— Мне надо было пойти с тобой. Ты хоть представляешь, какая опасность тебе угрожала?!
— В том-то и дело, что представляю. Если бы ты был со мной, то ни одни из нас не ушел бы живым. Я на своей собственной шкуре ощутила силу Лакосты. Она могла бы абсолютно подчинить меня себе, сделать со мной все, что пожелает, и мой медальон был бы лишь досадной помехой на ее пути. Ты ничего не смог бы сделать.
— Не забывай, я тоже маг не из последних, — уязвлено возразил Андрэ.
— Я знаю. И все же в тебе нет такой силы. Танат был прав. Его Коса — мощный артефакт, даже без права прикосновения она может многократно увеличить силу любого мага.
Предательские руки никак не хотели перестать дрожать, и еще, отвлекшись разговором, я чуть не врезалась в стоящую на обочине машину. Проклятье, нервы ни к черту! А я ведь еще и выпила… Видно, мое состояние как-то отразилось на моем лице, так как Андрэ сказал:
— Останови машину.
Я чисто механически съехала на обочину, и только затем спросила:
— Зачем?
— Я поведу, а ты садись рядом и спокойно мне обо всем расскажи, иначе это добром не кончится. На тебе лица нет.
— Вот лица попрошу не касаться! — огрызнулась я, но дальнейшую полемику разводить не стала. Сил не было, к тому же он был прав. Поэтому я все же остановила машину со словами, — Ладно, веди. Права у тебя хоть есть?
— Конечно, можно было и не спрашивать.
— Ну не знаю, — протянула я, пересаживаясь. — На метла-то права не нужны, — не упустила я случая подтрунить над ним.
Андрэ состроил обиженное лицо, а потом не выдержал и расхохотался.
— Вижу, с твоей иронией ничто не справится! Так куда прикажите ехать, мэм?
— А ты как думаешь? Домой, разумеется! И предупреждаю сразу — сейчас у меня нервы на пределе. Так что я не потерплю никаких поползновений. Если произойдет хоть что-нибудь из серии «как в прошлый раз», то я перекинусь и тебя съем!
Андрэ было усмехнулся, но, увидев, что я не шучу, вмиг посерьезнел и сказал:
— Ладно, ты лучше подробно расскажи, как все произошло на встрече с Лакостой.
Устроившись на сиденье поудобнее, я начала свой рассказ, стараясь припомнить все, не упустить ни одной детали, хоть это и давалась мне не легко.
Закончила я уже у себя дома. Мы снова сидели на кухне, только теперь Андрэ за мной ухаживал. Я честно пыталась сделать все сама, но вдребезги разбила одну чашку, и этой участи еле избежал чайник. Его поймал Андрэ, а затем усадил меня на стул со словами, что лучше он сделает все сам — так разрушений будет меньше.
