– Еле дышит, – произнес Антипов. – Невероятный случай.
Ан-Суа спешился и наклонился к приятелю.
– Рука провидения, – сказал он.
– Нога лошади, – уточнил Виктор.
– Вы не верите в судьбу, господин ан-Орреант? Напрасно. Бедному Филиа сегодня определенно не везет.
Антипов, конечно, верил в судьбу, но больше верил в взбесившуюся лошадь, а еще больше – в Кеаля. Турнир, еще не начавшись, принял свою первую жертву. Виктор даже не мог предугадать, что будет происходить ближе к концу.
Вирета медленно перебирала струны серебристой арфы. Графиня сидела за столом боком к нему и выстраивала какой-то дом из полновесных золотых монет. Эта привычка осталась у нее с детства, когда она еще маленькой девочкой пыталась создавать крепости из камушков, но быстро обнаружила, что монеты подходят для подобной цели лучше всего. Особенно тяжелые золотые. Иногда в голову Ласане приходила мысль, что люди используют деньги как-то однобоко. Они покупают на них пищу, одежду, преданность, но даже не думают о том, что можно строить дома из еды, тканей и чувств. Достаточно лишь сложить дом целиком из золотых монет.
– Ваше сиятельство грустны? – спросила доверенная дама, не прекращая музицировать.
Графиня оторвала взгляд от стола и посмотрела на Вирету.
– Я думаю, – сказала она. – О том, кого мне выбрать.
– Вы же собирались выбирать победителя, госпожа. Или хотя бы того, кто будет вторым.
– Да. Женара или ан-Суа, – подтвердила графиня. – Лучше Женара. И уж точно не Менела, если он прибудет. С героями невозможно жить. Они не предназначены для этого. Герой – это огонь. К нему можно быстро прикоснуться, но если задержать руку хоть ненадолго, обожжешься. Или, что хуже, потушишь огонь. А если потушишь, все равно получится, что живешь не с героем.
Вирета решила сыграть кое-что повеселее. Она отлично поняла графиню. Если женщина снова начинает думать о том выборе, который уже сделала, значит, не верит в его правильность. И чем большее число раз подтвердит верность прежним намерениям, тем менее они прочны. Но насчет графини Вирета не беспокоилась. Практичность госпожи известна. Никакие колебания не помешают выбрать Женара.
– Ваше сиятельство беседовали сегодня со жрецами. Они сообщили что-нибудь интересное? – поинтересовалась доверенная дама.
– Нет, – вздохнула Ласана, слегка натянув кружевной вырез платья на груди, – жрецы никого не нашли. Говорят, что ищут, но врут наверное. Их главный, Терсат, так подробно расспрашивал о турнире, что наверняка досмотрит его до конца. Хотя, знаешь, в разговоре с ним мне кое-что сильно не понравилось.
– Что, госпожа?
– Понимаешь, Вирета, – графиня почему-то стала говорить тихим голосом, – этот жрец вел себя со мной так, словно я… как бы сказать… уже не могу ни двигаться, ни думать, а просто… лежу при смерти.
– Ваше сиятельство? – пальцы дамы замерли от удивления.
– Так… жалостливо-снисходительно. Как говорят с тем, кто вот-вот станет покойником. С тем, кто уже отжил свое и не может сделать ни хорошего, ни плохого. Ничего!
– Госпожа! Вы наверное ошибаетесь!
– Нет, Вирета, – лицо графини стало сосредоточенным. – Я все почувствовала. За этим что-то стоит. И я бы очень хотела знать, что.
Трапезный зал замка Мерей был освещен неровным светом факелов. Тени подрагивали на белых стенах и столе, где на этот раз не присутствовали яства. Время ужина настанет потом, но дворяне все были здесь. Некоторые из них сидели на стульях с высокими спинками или скамьях, другие стояли, прислонившись к стенам, а третьи, застигнутые врасплох каким-то вопросом, загораживали проход, общаясь с приятелем. Но они никому не мешали, потому что не сновали слуги, не бродили менестрели и даже не бегали акробаты. Благородные гости ждали начала жеребьевки.
Виктор скромно сидел в тени на большой скамье рядом с Ипика. Он посматривал на дворян, а особенно на Женара, который тоже бросал разгневанные взгляды в сторону ан-Орреанта. И видит Арес, у сына графа для этого были причины.
Когда ан-Крета упал с лошади, Антипов вернулся в замок, чтобы распорядиться насчет телеги. Ан-Суа и Ипика остались с раненым. Виктор ворвался в ворота и стал требовать у стражников, чтобы незамедлительно отправили повозку за ан-Крета. По какому-то 'случайному' стечению обстоятельств рядом с воротами прогуливался и Женар, возможно пытающийся быть незаметным, но красно-золотой костюм слегка препятствовал этому. Ан-Котеа присматривался, прислушивался и очень обрадовался появлению Ролта.
– Что случилось с благороднейшим бароном? – спросил графский сынок, подходя к Виктору, ждущему, когда убежавший солдат вернется с телегой. – Он жив, господин ан-Орреант?
– Ранен, – кратко ответил Виктор.
– Ранен?! – притворно ахнул Женар. – Какая неприятность! На него напали разбойники? Или… страшно сказать… он пострадал на дуэли?
– Упал с лошади, – столь же скупо произнес Антипов.
Ан-Котеа на мгновение опешил, но его губы быстро сложились в понимающую улыбку.
– Барон – хороший наездник, господин ан-Орреант.
– Да, – согласился Виктор. – Мне тоже так показалось.
– Он не мог просто так упасть, – сдвинул брови Женар, не понимая такой сговорчивости собеседника.
– Он упал не просто так, – подтвердил Антипов.
– А как? – ан-Котеа явно обрадовался, что вышел на след.
– Изящно и правильно, ваша милость. Как падают хорошие наездники.
Женар внимательно посмотрел на Ролта. Графскому сынку показалось, что над ним издеваются, но веских доказательств пока не было. Ан-Орреант вещал с самым серьезным выражением лица. Ан-Котеа решил зайти с другой стороны.
– Если он упал правильно, то почему был ранен? – Женар задал логичный вопрос.
– Его ударила копытами лошадь, ваша милость.
– Ударила копытами?! – несказанное изумление отразилось на лице графского сына, отчего его усы забавно встопорщились.
– Да, ваша милость.
– Как это может быть? Вы ведь сами только что признали, что барон – хороший наездник!
– Наездник хороший, а лошадь плохая.
Женар отвернулся и посмотрел на небо, чтобы успокоиться. Лицо Ролта было непроницаемо простодушно. Если бы сын графа не имел с ним дел раньше, то мог бы поклясться, что тот это все говорит всерьез. Но ан-Котеа знал, кто перед ним. Коварный двуличный тип! Чудовищный болтун, которому удалось обманом выудить варсету и место под окном графини. Опаснейший из лицемеров, скрывающий свою сущность под маской защитника молодых дворян. В иной обстановке эти все эпитеты звучали бы как комплименты в устах Женара, но сейчас вина Ролта была не просто в том, что он решил завоевать графиню, но и в том, что делал это с помощью ан-Котеа.
